Глава 18. (1/2)
Гермиона вернулась обратно в замок в компании Хагрида.
Ей не особо хотелось заходить в Большой Зал. Но она считала, что другого выбора у нее просто не было. Не может же она избегать своих друзей вечно.
Тем более всю жизнь, когда ей было плохо, она шла именно к ним. А сейчас ей плохо. Вот только они, к сожалению, никак не сумеют ей помочь.
Они переступили порог вместе. Но Хагрид быстро оставил ее позади, поспешив за стол преподавателей. Девушка немного помялась на месте, украдкой поглядывая в сторону стола Слизерин.
Он сидел там, совершенно не обращая на нее никакого внимания.
Он сидел там, о чем-то увлеченно разговаривая с Забини.
Он сидел там, словно не кричал на нее несколько часов назад.
Как будто ничего не было.
Сделав глубокий вдох, Гермиона подошла к своему месту, медленно опускаясь на лавку.
Все вокруг молчали, изучая ее взглядом. Создавалось впечатление, что они боятся с ней заговорить.
- Привет, - тихо сказала Гермиона, обхватывая теплую кружку чая руками.
Она все равно не собиралась ничего есть. Никакая еда на столе не вызывала у нее аппетит.
- Ты плакала? – заботливо спросила Джинни, придвигаясь к ней поближе.
Девушка пожалела, что не воспользовалась специальными чарами, чтобы скрыть следы слез. У нее напрочь вылетело это из головы, когда она пошла гулять, а потом встретила Хагрида.
- Я хочу извиниться за свое поведение за завтраком, - выпалила Гермиона, думая, что лучше всего сменить тему и не отвечать на прошлый вопрос.
- Ничего страшного, - начал Гарри, немного ерзая на своем месте.
- Нет, я вела себя неправильно. Вы не заслужили того, чтобы я на вас кричала, - Гермиона все сильней сжимала кружку руками, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону.
- Это может случиться с каждым, - неуверенно вставил комментарий Рон.
Она понимала, что каждый из ее друзей прав. Это, и правда, может случиться с каждым. Плохое настроение может настигнуть человека в любой момент. И это бывало тысячу раз с Гарри, Роном и Джинни. Вот только все дело в том, что все их проблемы лежали на поверхности, и они всегда могли все обсудить друг с другом. Но в случае с ней самой все было иначе.
Плохое настроение преобладало.
Гермиона слишком сильно погрузилась в саму себя, не желая никому вокруг открываться. Она давно не чувствовала себя спокойно, расслабленно и счастливо.
А сейчас.
Сейчас, когда эти чувства снова стали медленно входить в ее жизнь, ей снова сделали больно.
Хотя, чего еще она могла ожидать от него?
Это было глупо впускать его в свою жизнь, в свои переживания, в свои тайны.
Это был ее самый глупый поступок в жизни.
Но она сделала это.
Благодаря этому почувствовав, что такое находиться в объятьях другого человека и забывать обо всем, что тебя тревожит.
Впервые за долгое время она разрешила себе открыться в эмоциональном и физическом плане. И ей это понравилось.
Не смотря на весь страх и риск, ей это понравилось.
И сейчас бы она отдала что угодно, только бы еще раз порхнуть в его объятья и ощутить желание.
Еще раз порхнуть в его объятья, закрыть глаза и отпустить весь этот груз за своей спиной.
И Гермиона искренне не понимала, почему не может сделать это все без его помощи.
Чертов Малфой.
Она снова сделала это, уплыла в свои мысли, пропустив часть диалога Гарри и Джинни.
Все потому что она смотрела на удаляющуюся спину Малфоя в компании своего друга.
И он ни разу на нее не посмотрел, тем самым причиняя адовую боль где-то глубоко внутри.
- Ты же знаешь, что мы тебя всегда поддержим? – спросила Джинни, слегка поглаживая Гермиону по спине.
- Конечно, - она постаралась говорить более веселей, чем раньше. Хотя на самом деле ей хотелось разрыдаться, - Я просто не хочу, чтобы вы меня сторонились.
- Твое плохое настроение пройдет Гермиона. Тебе только надо съесть что-нибудь шоколадное, - Рон придвинул к ней целый торт, - Когда мама грустит, она всегда ест шоколад.
Девушка заставила себя улыбнуться, отрезая себе кусочек и начиная ковыряться в нем.
Аппетита все еще не было. И вряд ли торт мог решить все ее проблемы.
Но то, что она поговорила с друзьями уже не могло не радовать. И ей хотелось верить, что они, и правда, приняли ее странное поведение утром просто за скверное настроение.
Впредь она постарается не делать таких грубых ошибок.
После этого разговор переключился на тест по Травологии, а потом на ближайший поход в Хогсмид.
Гермиона старательно делала вид, что каждая из этих тем ей интересна. Она даже поспорила с Роном на счет парочки растений и того, как их правильно нужно пересаживать. Конечно же, она оказалась права.
Они вместе вышли из Большого Зала.
Джинни взяла ее под руку, увлекая назад. Гарри и Рон оказались впереди, не замечая, что девушки начали отставать.
- Мы можем пройтись и поговорить наедине?
- Конечно, - ее это немного напугало, словно Джинни что-то знала.
Они свернули в ближайший коридор и молча шли какое-то время.
- Так о чем ты хотела поговорить? – Гермиона опустилась на одну из лавок, которые стояли здесь в ряд.
Многие еще были на ужине или шли в свои гостиные, поэтому здесь было совершенно пусто.
Джинни нервничала, опуская глаза в пол. И это заставило Гермиону занервничать еще больше.
- Джинни, - она аккуратно дотронулась до ее плеча.
- У тебя кто-то появился? – она резко спросила это, поднимая взгляд на Гермиону.
Ее рука застыла на месте, а сердце пропустило несколько ударов.
Неужели она знает?
Паника начала охватывать Гермиону с ног до головы. Казалось, еще немного и она упадет в обморок прямо здесь.
- Что? – тупо переспросила Гермиона, продолжая пялиться на подругу.
- У тебя кто-то появился Гермиона? Кто-то, о ком ты не можешь говорить?
Сердце камнем рухнуло в пятки.
- С чего такие выводы Джинни, - она старалась не терять самообладание.
- Ты ведешь себя странно в последнее время.
- Я думала, что объяснила все за ужином, - в пустоту проговорила она.
- Мальчики купились на рассказы о плохом настроении. Но ты витаешь в облаках каждый день, почти не разговариваешь с нами и мало появляешься в гостиной. А Парвати уверенна в том, что ты не ночуешь в их комнате.
- Я смотрю, Парвати решила установить за мной слежку и докладывать появляюсь я в кровати или нет.
Гермиона подскочила с места и прошлась до противоположной стены.
Как ей хочется просто сбежать отсюда и оставить все позади.
- Но ведь она говорит правду?
Скорее, это было утверждение, а не вопрос.
По крайне мере Гермиона восприняла это именно так.
- Ты предпочитаешь верить Парвати? – Гермиона скрестила руки на груди, переходя в наступление.
- Я предпочитаю спросить тебя, - твердо ответила подруга.
- Слушай, Джинни, - девушка сдалась, возвращаясь на скамейку, - Я обычно возвращаюсь в кровать глубоко за полночь, потому что испытываю некоторые проблемы со сном, - с этим она практически не соврала.
- Какие проблемы?
- Я могу долго лежать и смотреть в потолок. А когда это происходит, то в голову лезут ужасные мысли о…
- О войне?
- Да, - тихо согласилась девушка, - И долгие прогулки немного отвлекают меня. Так что…
- Но это ведь нормально? Это ведь нормально, когда тебе начинает нравится тот, кто не должен? – Джинни смотрела прямо перед собой.
- О ком ты говоришь? – на выдохе произнесла Гермиона, не уверенная в том, что подруга ее услышала.
- Ни о ком. Не бери в голову, - Джинни уже встала и начала уходить, даже не думая о том, чтобы подождать Гермиону.
Девушка осталась в коридоре совсем одна. Раз за разом она прокручивала в голове слова Джинни и не понимала, к чему именно они ведут.
Видимо, у ее подруги появились какие-то тайны.
Но без Джинни ей все равно в этом не разобраться.
Почему с каждым часов в этот день становится только сложней?
Гермиона благополучно добралась до гостиной, заставляя себя сесть вместе с друзьями и погрузиться в выполнение домашнего задания.
Потом Рон предложил Гарри поиграть в волшебные шахматы. И они снова отложили в сторону доклад по Истории Магии, зная, что будут жалеть об этом уже завтра.
Гермиона выбралась наружу спустя три часа. Она сослалась на то, что ей срочно нужна книга из библиотеки. Конечно же, возвращаться сегодня обратно она уже не собиралась.
Пусть Парвати говорит что угодно и кому угодно, но ей катастрофически необходима тишина.
Комната встретила ее спокойствием и одиночеством.
Она без сил добралась до кровати и рухнула. Тут все еще пахло им.
Утром Гермиона специально пошла на завтрак слишком поздно. У нее был определенный план, который нужно было попытаться воплотить в жизнь.
Она стояла на том же месте, что и несколько недель назад, когда поджидала Малфоя из Подземелья. И она надеялась на то, что сейчас ей так же улыбнется удача.
Спустя пятнадцать минут ожидания он появился в поле зрения.
- Поговори со мной, - уверенно сказала она, не сдвигаясь с места.
Малфой резко остановился, поворачивая голову влево. На его лице читалась злость и отвращение.
- Я, кажется, ясно дал тебе понять, чтобы ты не ходила за мной и не пыталась заговорить. Или ты настолько тупа, что тебе нужно повторять несколько раз? – слова, словно яд, сочились из его рта.
- Не смей называть меня тупой! – она сделала шаг вперед, выходя из тени.
- Не смей со мной разговаривать, - тихо сказал он, придвигаясь и опаляя ее кожу своим жарким дыханием.
Гермиона на мгновение прикрыла глаза, медленно выдыхая. В то время как Малфой уже умчался прочь.
Последующие четыре дня превратились для Гермионы в самую настоящую пытку.
Ее по-настоящему пугало это отчаянное состояние. Но как бы сильно она не старалась прийти в себя, у нее ничего не получалось.
Разговоры и шутки в компании друзей больше не приносили ей никакой радости. Дни погрузились в сплошную рутину, которая, казалось, длилась бесконечно. Утром она на автомате шла на завтрак, потом на занятия, стараясь отвечать и казаться прежней. Потом она заполняла свои мысли домашним заданием. Выматывала себя настолько, чтобы иметь возможность поскорее уснуть. Но это плохо получалось, потому что каждую ночь сны не давали ей покоя. Девушка просыпалась в поту, сжимая края одеяла или простыни. Иногда у нее болело горло, что указывало на то, что она кричала.
Она не понимала, в какой именно момент она стала так сильно зависима от этого чертового Малфоя.
Как могло несколько неловких разговор настолько привязать ее к нему?
Хотя она прекрасно понимала, что дело не только в разговорах, а в том, как она чувствовала себя рядом с ним. Когда он смотрела на нее, все мысли куда-то исчезали. Будто в мире никого больше не существовало. Не надо было думать о своих переживаниях по поводу кошмаров, недосыпания, отдаления от друзей и будущем.
Потому что все в этот момент было сосредоточенно только на его прикосновениях, поцелуях и то, как он на нее смотрел.
Она могла поклясться, что может утонуть в его серых, как небо во время грозы, глазах.
А сейчас, когда его больше нет рядом, она словно бы падала в бездну безысходности.
Она не чувствовала себя живой.
И будь она в маггловском мире, ей бы прописали антидепрессанты.
За эти дни она пыталась поговорить с ним еще два раза. Но Малфой только проходил мимо нее, делая вид, что ее совершенно не существует.
Гермиона чувствовала себя униженной. И она никогда не испытывала ничего подобного.
Сначала это доставляло ей дикую боль. Но затем, гнев начал выходить на передний план.
Она не понимала, почему бегает за ним, в то время как он, кажется, наслаждается жизнью и общается со своими идиотскими друзьями.
Кажется, она преувеличила для себя их потребность друг в друге.
С чего она вообще решила, что он тоже в ней нуждается?
Значит, и она не должна этого испытывать.
Каждое чувство в себе можно убить.
Она ведь Гермиона Грейнджер. Она способна справиться со всем в своей жизни.
В конце концов, она делала это не один раз.
Гермиона стояла на лестнице, наблюдая за всем вестибюлем. Она ждала Гарри, который забыл свой шарф в Большом Зале.
Малфой появился из-за поворота, который вел в библиотеку. Злость захватила ее с головой.
Она быстро порылась в сумке, доставая оттуда небольшой клочок пергамента, и быстро написала несколько слов.
Вся эта история практически началась с одной небольшой бумажки, выпущенной Малфоем для нее. Пускай она этим же и закончится. На этот раз она возьмет пример с него.
Гермиона быстро заколдовала записку и поспешила скрыться за поворотом, пока Малфой не взял этот клочок с посланием в руки.
Гермиона вернулась обратно в комнату после того, как благополучно придумала для друзей очередное оправдание ее пропажи. Ее пугало то, с какой легкостью они продолжают верить всему, что она им говорит.
Она постаралась закрыть все свои мысли и немного расслабиться. Приняв в ванну и переодевшись в пижаму, Гермиона залезла под одеяло с книгой в руке.
Хотелось верить, что сегодня ей удастся поспать без кошмаров.
Девушка чувствовала себя намного лучше, когда отправила записку Малфою. Она написала там правду. И ей плевать, как он на это прореагирует.
Он все равно не сможет ей ничего сделать, потому что сам принял молчаливую позицию. И вряд ли он будет нарушать собственное слово.
Но, кажется, и в этом случае она сильно ошибалась.
Гермиона провела за чтением около часа, когда услышала звук открывающейся двери.
Ее сердце замерзло на мгновение, а затем стало бешено колотиться о грудную клетку, заглушая все мысли в голове.
Она слышала неторопливые шаги и начала часто дышать, ожидая его появления в дверном проеме.
Она точно знала, что это он.
Гермиона вслушивалась в шаги и боялась того, что произойдет потом. Как будто к ней медленно подкрадывался маньяк, а она предпочла бездействовать.
И правда, вместо того, чтобы подняться с кровати, она замерла на месте и просто ждала.
Малфой появился на пороге, прислоняясь к проему арки. Его руки были в карманах, пиджак был расстегнут, а на лице застыла усталость.
Он молчал, рассматривая девушку на кровати, которая сжимала обложку книги в руке так сильно, что начали белеть кончики пальцев.
Она молчала, ожидая хотя бы чего-то.
Она молчала, изучая черты его лица, по которым, к великому сожалению, она так сильно успела соскучиться.
- Как провела время с Уизли?
Он говорил спокойно. И на секунду даже создавалось впечатление, что он заранее заготовил это саркастичную реплику.
Она ожидала услышать что угодно, но только не это.
- Закрой рот Малфой, и держи свой сарказм при себе, - злость снова подступала к горлу.
Парень молча развернулся и пошел прочь.
Гермиона испугалась, что он сейчас выйдет из этой комнаты и больше не вернется.
Она вскочила с кровати и пошла за ним. И она мысленно ругала себя за эти действия. Ведь она обещала себе, что убьет все, что касается его. Но прямо сейчас делала все наоборот.
Но Малфой даже не собирался уходить.
Он открыл уже знакомую полку, доставая оттуда уже открытую бутылку спиртного и один стакан.
Гермиона подошла вплотную, не давая закрыть небольшую дверцу, и достала еще один стакан, молча поставив его на стол.
Малфой смерил ее взглядом, откручивая крышку и разливая жидкость.
Она же старалась не смотреть на него, чтобы не наделать еще больших глупостей, которых она обещала себе не делать всего несколько часов назад.
Малфой осушил стакан в одно мгновение, а затем налил еще.
Гермиона сделала тоже самое, и ей больших усилий стоило не поморщиться от этого горького и обжигающегося привкуса.
Парень шумно поставил стакан обратно на стол. И Гермиона была уверенна в том, что он разобьется. Однако он чудом уцелел.
- Не смей называть меня идиотом, который бежит от проблем, Грейнджер.
Внутри она начала ликовать от того, что его задели ее слова в записке. И она чувствовала, что внутри него бурлит злость.
- А ты не смей меня игнорировать.
Он только усмехнулся, делая глоток прямо из бутылки.
- Ты ничего не знаешь о моей жизни.
- Так расскажи мне! – слишком громко выпалила Гермиона.
Он начал смеяться.
Он смеялся, и от этого ей становилось жутко и больно одновременно.
- Прекрати делать это, - тихо проговорила Гермиона.
- Прекратить делать что?
- Закрываться от меня и убегать.