Пролог. (1/2)

Люмос.</p>

«Вы такая юная, но сердце ваше не способно на любовь. Душа сухая, как страницы учебников, к которым вы привязаны навсегда».

Гермиона слишком резко дернулась и распахнула глаза, стараясь быстро осознать, где именно она находится в данный момент.

Иногда, ей казалось, что делать это стало намного легче. Она быстро могла взять себя в руки, поняв, что это очередной бредовый сон, и он не имеет никакого значения. Но зачастую ей приходилось принять жестокую реальность и согласиться с внутренним голосом с тем, что приходить в себя после кошмаров становится все тяжелей. И каждый из них для нее что-то значит. Каждый имеет влияние.

Гермионе все чаще приходилось соглашаться с внутренним голосом, а делать этого она не любила. Проще убедить саму себя в той или иной теории, которая приходит на ум, или же в том, что она когда-то вычитала в очередной книге.

Но ведь от реальности никуда нельзя убежать.

Это реальность.

От нее не скрыться.

Реальность Гермионы Грейнджер, на данный момент жизни, была сфокусирована лишь на бесконечных кошмарах, которые мучили и убивали ее каждую ночь.

Она старалась сконцентрироваться, отключить свой разум от всего, что ее может беспокоить и волновать. Но, к великому сожалению, она не владела таким талантом к отстранению от всего мира.

Девушка изматывала себя каждый день, надеясь, что после того, как закроет глаза, не будет видеть снов. Это тоже не срабатывало.

Это не помогало.

Ничего не помогало.

Н И Ч Е Г О.

Всю свою жизнь она могла найти выход из любой ситуации. Неважно, действовала она одна, или же в команде с верными и любимыми друзьями. Ответ всегда был. Выход всегда находился.

А сейчас…

А сейчас это дурацкое и раздражающее слово «ничего» делало ее самой бессильной девушкой на свете.

По крайне мере, именно такой Гермиона себя и ощущала.

Ее столько раз пытались убить, и даже из этих ситуаций всегда находился выход.

А сейчас она беспомощна.

Нет ничего хуже, чем ощущать себя такой уязвимой и слабой.

«Приходи, и делай со мной все, что хочешь. Я все равно никак не смогу противостоять».

Именно эти слова крутились в подсознании Гермионы, они буквально кричали, заглушаю все вокруг.

Они давили на головной мозг, сжимали легкие, не давая нормально дышать. Эти слова не позволяли свободно мыслить, каждый раз отстраняя и относя ее в совершенно другое место.

И этих мест она не знала.

Единственное, что знала Гермиона, это то, что ей было страшно.

До боли во всем теле, до дрожи в коленях, до сжимания всех ее внутренностей. Страх владел ей, и она не может назвать точную дату того дня, того момента, когда она оказалась в его власти. Но было очевидно: он все глубже тащит девушку в свое логово и совсем скоро будет поздно что-либо предпринимать.

А может быть, уже слишком поздно.

Принять этот факт сложно. И Гермиона отчаянно пытается этого не делать, не позволяя своей душе сдаться и окончательно обмякнуть. Но она чувствует, что это произойдет совсем скоро.

У нее уже практически нет никаких сил.

Бороться.

Подниматься и начинать новый день.

Улыбаться.

Держаться.

Дышать.

Жить.

Ни на что из этого у Гермионы Грейнджер практически не осталось сил.

Да, принять этот факт сложно. Но еще сложней, это выходить каждый день из своей спальни и натягивать улыбку, перед тем, как отправиться на завтрак.

Тяжело делать вид, что у тебя все хорошо, когда это совершенно не так.

Тяжело не находить в себе сил открыть рот и сказать близким об этом. Слова словно куда-то пропадают, или же девушка и вовсе чувствует, что в один момент разучилась говорить и адекватно складывать слова в предложения.

Она не может.

Это слишком.

Это тяжело.

Кажется, даже весь Земной шар весит меньше, чем тот груз, который ощущает Гермиона в своей душе.

Она не может вздохнуть. Так хочется просто набрать полную грудь воздуха, наполнить легкие. Но она не может.

Не получается.

Что-то мешает.

Что?