Часть 34. Лок Муинне. Сложности доверия (1/2)

Путь через пещеры в город казался Геральту еще более утомительным, чем возможная стычка с Орденом Пылающей Розы, а точнее тем, что от него осталось, по причине весьма тривиальной — солдат в доспехах было куда меньше, чем монстров в подземных тоннелях, и если с рыцарями трое мужчин справились бы наравне быстро, то вот чудовищ рубил гладко да метко только один ведьмак. Трупоеды, инсектоиды и прочая живность встречала незваных гостей радушно, со всем припасенным для таких оказий арсеналом, и пока эльфы делали изящные пируэты, кувырки в воздухе и прочие прелести боя, достойного турнира при королевском дворе, Геральт весьма простецки орудовал мечом как заправский лесоруб, уже по уши покрытый чужими кишками, кровью и ошметками плоти. Красиво убивать чудовищ могут лишь рыцари в сказках, тогда как на деле скорость и сила были основными помощниками в такой ситуации.

Когда с очисткой местности было покончено и троица наконец вышла из пещер, то перед ними возникла новая проблема, еще чище предыдущей.

— Bloede arse… — Выражается Яевинн, глядя на целую роту солдат. — Придется идти в обход через канализацию.

— Ну уж нет. — Категорично заявляет ведьмак, убрав меч в ножны. — Я не собираюсь снова месить дерьмо в сточных водах. Вас насадят на мечи без сомнений, а вот я вполне могу сдаться с повинной.

— Ты рехнулся, Vatt'ghern? — Тотчас вскидывается Иорвет. — Не терпится положить голову на плаху?

— Он прав, — вторит партизану Яевинн, недовольно сведя брови к переносице, — ты не сможешь пройти мимо них целым и невредимым.

— Ну, может и не совсем целым, но все же. — Геральт не слушает чужих наставлений, хрустит затекшей шеей и пальцами, готовясь в случае чего сложить их в Знак для защиты, и выходит вперед. — Ждите меня у входа в канализацию, там разберемся.

Переубедить ведьмака оказалось делом заведомо проигрышным, и, как бы не старался Яевинн удержать беловолосого мужчину от подобных грандиознейших идей, тот, не тратя время, уже шел навстречу солдатам, примирительно вскинув руки.

— Foile! [Идиот!] — Цедит недовольно Иорвет, на всякий случай преградив второму эльфу дорогу, дабы тот не решил самоотверженно бежать любовнику на выручку. — Caemm va. [Пойдем уже]

Скоя`таэли уходят, а в это время над чародейкой Филиппой Эйльхарт уже творился королевский суд, без лишних свидетелей и долгих диспутов, в ходе которого вновь пролилась свежая кровь, но уже не столь невинная, как могло бы показаться на первый взгляд.

***</p>

— Es ithte? [Есть будешь?]

Вальга поднимает на сидящего рядом Киарана рассеянный взгляд: оказалось, он принес с собой какую-то выпечку и фрукты, причем на двоих. Красивые губы молодого мужчины изгибаются в легкой ухмылке, когда девушка облизывается при виде еды, и он протягивает ей всю корзину сразу, чтобы та выбрала сама, чем успокоить урчащий желудок.

— Meas. [Спасибо] — Вальга улыбается слегка смущенно, чувствуя себя настоящей нищенкой, получившей хорошее подаяние, но держится достойно, не налетев на паек со скоростью свиста, а чинно выбрав булочку да яблоко, будто то вообще могло утолить чувство голода, когда во рту не было даже крошки почти несколько дней подряд. — Малена постаралась?

— Как ты угадала? Седрик скоро обзаведется пузом и толстой arse как dh`oine, так что я решил взять с ее стола побольше. — Поймав удивленный взгляд ведьмы, Киаран слегка посмеивается, отрицательно замотав головой. — Нет, я не крал эту еду, beanna. Малена сама предложила взять столько, сколько нужно.

Они сидели так долго почти всю ночь, на небольшом склоне близ пещер, где Владемер и Элеас были только вдвоем, и всякий раз, как слышился звериный рев или скулеж, молодой эльф хватался за оружие, будто то вообще могло помочь ему в чрезвычайной ситуации. Разговор между человеком и скоя`таэлем то затихал, то разгорался с новой силой, и это общение почти полностью поглотило обоих, отвлекая от дурных мыслей и переживаний.

— Que sorg ahte do laest? [Какая печаль владеет твоим сердцем?]

— Сложно сказать. — Вальга тяжело вздыхает, обтирая яблоко о рукав куртки. — Сложно отыскать свой путь, когда кругом так много голосов и нет ни одного, способного помочь услышать собственный.

— Речь идет об Иорвете, не так ли?

— Не только. — Уклончиво отвечает девушка, закусив губу. — Все хорошо, что хорошо кончается, а это не мой случай.

Киаран понимающе кивает головой, глядя куда-то в траву перед собой, и лишь изредка бросает косые взгляды на сидящую рядом человеческую ведьму, старающуюся изо всех сил не наброситься на свежее яблоко, как голодная собака на кость. Ему, еще молодому и горячему нравом юноше, чем-то нравилась эта дикарка и в какой-то мере он мог понять причину заинтересованности командира в ней, но влюбиться в Вальгу Киаран не смог бы. Оказавшись даже более здравомыслящим, нежели Старый Лис, скоя`таэль считал, что полноценный союз можно построить лишь с равной себе по взглядам и устремлениям, со всеми иными лишь усмиряя зов плоти — вещь исключительно физическую и поддающуюся определенному контролю. Иорвет был хорошим стратегом, являлся натурой осторожной и хитрой, но в любовных делах проявлял воистину юношеский запал и горячность.

На поляну выходит Босник, — заспанный и неповоротливый, — и глупо улыбается Вальге, потянувшись и по-детски закружившись вокруг своей оси.

— Он всегда… такой?

Вальга криво усмехается, кивнув эльфу.

— У него была тяжелая судьба. Мать хотела избавиться от плода, но не травами, ведь покупать зелья у знахарок считала тяжким грехом.

— Благочестивая послушница Вечного Огня?

— Да. Ее изнасиловал один из наших родичей в волчьем обличии. Тогда еще племя моего деда в одной разрушенной крепости жило, там их много было. Молодых, голодных… — Вальга морщится, старается забыть неприятные воспоминания, но все же продолжает. — Мать Босника на живот падать решила, что бы от бремени раньше срока разрешиться, но не получилось. Вот и вышло то, что вышло.

Киаран тоже морщится, скорее от ужаса, чем от отвращения, а глядя на наивного сродни ребенку волкулака внутренне содрогается в неком приступе жалости к нему.

— Наши тоже порой женщин из dh`oine насилуют. Редко, но бывает. Был такой у нас командир, Риордаин, и поговаривали…

Вальга слушает внимательно, с неподдельным интересом, согнув ноги в коленях и положив на них свою голову; она похожа на ребенка, которому рассказывают пугающую, но занимательную историю, и Киаран даже усмехается подобному сравнению, что пришло к нему в голову, не сдержавшись, поведав еще и о знаменитом Исенгриме, Железном Волке.