Часть 33. Лок Муинне. Дальняя дорога (1/2)
Геральт просыпается от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо, явно не церемонясь, едва ли не отвесив пинок под зад, чтобы летел с койки прямиком до выхода из таверны, а потому на ленивые потягушки в постели времени не оставалось и приходится открыть глаза.
— Язви меня в душу…
Краснолюд Грувер, с двумя почти симметричными фингалами под глазами и уже малость щербатой улыбкой, смотрел на ведьмака с видом преисполненным достоинства, что не слишком вязалось с общей потрепанностью внешнего вида скоя`таэля, которую дополняла подпаленная еще во время осады борода.
— Чего ты на меня так уставился, братец, будто я тебе хером в рожу тычу? Ну подрался я вчера в трактире, что, отпраздновать победу права не имею? — Краснолюд, казалось, оскорбился уже просто на взгляд, потому как сам смотрел на ведьмака с высшей степенью недовольства. — Я пришел пожелать тебе доброго пути, а заодно передать, что планы немного изменились и тебя ждут у водопада близ вергенских захоронений. Яевинн и Иорвет уже там.
Геральт даже не стал спрашивать с какой радости эти самые планы изменились и за какой надобностью он должен идти к захоронениям, поскольку Бен Грувер явно не желал вдаваться в подробности, а опыт подсказывал, что лучше самому сразу все выяснить на месте, чем спрашивать кого-то в чем проблема; и Белый Волк, последний раз сладко потянувшись, — в ближайшие несколько суток возможности спать в постели явно не представится, — быстро собирается, сразу сложив в сумку все нужное добро, включая заготовленные с вечера эликсиры и смазки для меча. Последнее — заслуга исключительно Вальги, заявившейся к Малене и Седрику с мешком разных трав, разморенная и слегка медлительная, и велевшая передать часть «беловолосому мужу, коли нужду для зелий своих иметь будет». Нужду для зелий ведьмак очень даже имел, а потому подобной щедрости весьма порадовался, быстренько сообразив, что Иорвет не просто навестил человеческую ведьму поздно вечером, но и посвятил ее в свои далеко идущие планы.
Дорога до захоронений казалась неожиданно трудной, словно в гору поднимаешься, но уж лучше действительно снарядиться в подобный поход, чем увиденное на месте, где кроме обоих командиров скоя`таэлей находились еще несколько эльфов из обоих бригад, черноволосый оборотень собственной злющей персоной, его сестра и какой-то юноша, лежащий в сторонке под чьим-то старым кожухом, из чьего приоткрытого рта выпирали острые, звериные клыки.
— Прелестно, черт побери. — В воздухе пахло кровью, шерстью и агрессией, — словом, как Геральт и предполагал, а когда на его приход оборачиваются все члены собрания, то мужчина наконец решается подойти к лежащему пареньку ближе, хотя то была идея не из лучших. — И почему его лицо кажется мне знакомым?
Эльф, лежащий под кожухом, клацает в воздухе зубами и периодически дергается; штаны Геральта не были настолько прочными, чтобы выдержать удар когтистой лапой, а идти в долгий поход с разодранной ногой, — подобные ранения даже лучшие эликсиры лечили не сразу, — явно не прельщало.
— Элеас, — тихо говорит Яевинн, с безумно замученным видом и таким же безэмоциональным голосом, — он ходил к суккубу в сожженной деревне.
— Понятно. — Тянет в ответ ведьмак, присев на корточки перед юношей и рассмотрев его как следует. Ведьма, стоящая рядом с кузеном, как-то подозрительно молчала, зверь тоже звуков не издавал, а Иорвет так вообще выглядел так, словно скажет слово и взорвется. Видимо, из всех собравшихся спал ночью только Геральт. — И как давно вы тут с ним сидите?
— Его начало ломать еще вечером. — Наконец заговаривает Вальга, поежившись, точно от холода. — Мы думали, обернется еще ночью, но он будто застыл в таком облике и… ему очень больно. Я чувствую это.
Владемер приобнимает кузину за плечи, а вопрошающий взгляд ведьмака просто игнорирует, всем своим видом демонстрируя, что чисто благороднейшим образом терпит присуствие Белого Волка, но никак не рад ему. А ведь Геральт чуял, причем отнюдь не задом, что тот как-то замешан в том, что происходило с Элеасом, иначе не стоял бы здесь, глядя с такой жертвенной жалостью на молодого скоя`таэля.
— Ты еще не видел, что было перед рассветом. — Яевинн устало потирает переносицу, на мгновение прикрыв глаза, но держится молодцом, все еще глядя на происходящее с ноткой легкого пафоса и холодной отстраненности.
— Я видел. — Подает голос стоящий в стороне Киаран. — Его гнуло так, будто кости решили покинуть тело, разорвав кожу. Если это то, как обращаются зверолюди, то я не желаю быть свидетелем.
— Никто из наших не будет свидетелем. — Жестко отрезает Иорвет, глядя исключительно на метающегося по земле Элеаса. — Это слишком опасно. Пока его состояние не стабилизируется, я приказываю вам не покидать Верген, а его отнести подальше от города.
Старый Лис переводит взгляд на Вальгу, мол, ты же помнишь обещание остаться в городе, а не плестись с волкулаками, но девушка свой взор отводит, закусив губу.
— Самое неудачное твое предложение из всех возможных, Иорвет. — Геральт наконец поднимается на ноги, насмотревшись вдоволь, и резонно резюмирует. — Проблемы с обращением говорят о том, что его организм борется с тем, что занес при укусе оборотень со слюной. Это может сказаться даже на психике, если, конечно, парень виживет.
— У aen seidhe крепкий иммунитет…
На сказанные каким-то партизаном из «белок» наивности ведьмак лишь усмехается, и, судя по хмурому лицу буравящей землю ведьмы, она также знала, насколько бредовы подобные надежды.
— Тем хуже для него. Эту инфекцию, — на этих словах Владемер недовольно сопит, рыкнув, на что Геральт даже ухом не ведет, — победить невозможно. Она меняет состав крови, структуру мышечной ткани и даже зрачки. Чем дольше он борется с ней, тем выше шансы здесь же его и хоронить. Если поднимется слишком высокая температура…
— Я пережил такое обращение, беловолосый. — Грубо рявкает Владемер, выступив вперед. — И помогу пережить ему.
— Ты не можешь снова один забирать его боль. А вот вместе что-нибудь да выйдет. — Вальга трогает кузена за плечо, будто бы успокаивая, и присаживается перед эльфом на колени, аккуратно докоснувшись до его лба ладонью. Владемер, как не хорохорился, а для сестры такой судьбы не хотел, потому пытается оттащить ее от дергающегося парня, но та, с присущей ей упрямством, вырывается и начинает что-то шептать Элеасу почти на ухо, низко склонившись над ним.
Иорвет едва ли не вклинивается между девушкой и своим бойцом, дабы насильно увести сумасшедшую женщину от того, кто мог в такой позиции запросто вцепиться ей в глотку, но замерает, когда Элеас вдруг начинает слегка затихать. Когда по другую его сторону также садится Владемер, взяв эльфа за руку, тот вообще словно проваливается в дрему, и на лице парня отражается высшая степень успокоения.
— Искренне не понимаю, зачем позвали меня. — Резонно констатирует Геральт, бросив вопрошающий взгляд на Иорвета.
— Лично я не был бы против, чтобы ты обезапасил местных жителей, поработав мечом.
Владемер, услышав такие слова Старого Лиса, уже давно всадил бы когтистой лапой по чужой физиономии, но Вальга слишком ярко пахла этим эльфом, чтобы оборотень имел право лишать ее счастья, по крайней мере, на какое-то время.
— А я не мог позволить тебе находиться в блаженном неведении. — Сухо хмыкает Яевинн, криво усмехнувшись. — Тем более, что я надеялся, ты знаешь, как повернуть это вспять.
— Никак, к сожалению. — Геральт кивает в сторону притихшего Элеаса, пожав плечами. — Пока этого достаточно, наверное. Но лучше жителям Вергена не ходить по ягоды слишком глубоко в лес.
— Предлагаешь нам сидеть в стенах города, пока звери не уйдут? — Почти шепотом спрашивает Киаран, искренне полагая, что склонившийся над Элеасом волкулак его не слышит.
— Ну, народ во Флотзаме привык к такому раскладу, пока там жили вы. Настала ваша очередь приспосабливаться.
Иронии ведьмака не оценил разве что Иорвет. Он жестом отзывает Яевинна и бойцов из их бригад в сторону, что-то сам им объясняет и слушает чужие версии, после чего общий вердикт выносится уже Владемеру — на Вальгу словно подобный расклад и не распространялся.
— В захоронения ходят в основном краснолюды, вход можно перекрыть старыми плитами. Сколько времени потребуется…
— Не спрашивай меня о таком, seidhe. — Говорит Иорвету Владемер. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! Я унесу его как можно дальше от города, а потом он уйдет со стаей.
— Я не давал на это добро. — Холодным, безумно злым тоном отрезает Старый Лис, какое-то время абсолютно игнорируя просящий взгляд Вальги. — Научи его контролировать обращение.
— С каких пор ты приказываешь мне? — Уже поднявшись на ноги рявкает оборотень. — Привязанности моей сестры не распространяются на меня, seidhe, и я не собираюсь слушать твои команды, как собачонка на поводке! Ты сам хотел, чтобы убийца лишил юнца жизни! А теперь не даешь забрать его?
— А я должен позволить истребить свой народ из-за того, что вы, звери, не можете держать себя в узде? — Не менее резко рявкает Иорвет. — Если бы вас не было здесь, подобного не случилось бы!
— Хватит! — Вальга уже не может ворожить, ее всю трясет от злости и усталости; она просит Богов даровать ей всего лишь немного счастья и спокойствия, а на деле становится только хуже. — Какого дьявола с вами не так? Ему плохо, может он вообще умрет, а вы тут делить его собрались! Здесь неподалеку есть пещеры. Переждем там. Всяко лучше, чем холодный склеп.
— Ты не будешь делить с ними подобные условия. — Говорит Иорвет, твердо глядя девушке в глаза.
— Буду, покуда я сама себе хозяйка.