Часть 1. Начало (1/2)

Дождь лил без передышки уже больше суток, размывая почву и делая ее абсолютно непригодной для пешего или конного путника, оползнями перекрывая тракт и заставляя реки выйти из берегов. Гнедой Яевинна тяжело ступал по влажной земле, путаясь в мокрых зарослях можжевельника, через которые отряд пробирался тайными тропами, дабы не стать легкой добычей для вооруженных патрулей, желающих заполучить свою награду за голову известного командира скоя`таэлей, снискавшего себе славу после победы над Орденом Пылающей Розы. Вдали мелькали высокие кроны некогда девственного леса, часть которого уже давно срубили для постройки фактории люди, обустроившись там за высокими стенами, где свободным эльфам места не было.

— Caelm, mo gear. En'ca digne tuilleadh, ell'ea? [Успокойся, друг мой. Пройдем еще немного дальше, хорошо?]

Конь в ответ лишь всхрапнул, позволив эльфу взять себя под уздцы и повести куда более широкой тропой, которую слегка скрывали от посторонних глаз низко склонившиеся ветви вяза. Отряд шел молча, однако Яевинн то и дело оборачивался, кидая обеспокоенный взгляд на своих бойцов, а в особенности на гордую и прекрасную Торувьель, которая стала для борца для свободу кем-то вроде некогда потерянной народом Seidhe Аэлирэнн, являя собой образец верности долгу и своему народу. Воительница, отнюдь не искавшая себе места на пьедестале всеобщего уважения и почитания, тем не менее, не позволяла себе слабости ни в каком ее проявлении, мужественно шагая вперед и позволяя холодным каплям дождя нещадно стегать ее, подобно плетям. Яевинн восхищался этой несгибаемой волей, никогда по правде не интересуясь, что прячет в сердце объект его странного поклонения, ставшей для отряда и его командира кем-то вроде живого талисмана.

— Черт бы побрал, Яевинн! Где, дери тебя семеро, уже этот лес? — Рен Грувер, едва не зацепившись за очередную выброшенную дождем на тракт корягу, приправляет речь смачными ругательствами на родном языке, поминая поочередно матушку каждого члена ганзы. — Портки прилипли к жопе, сапогам пришла хана, кони вот-вот копыта отбросят…

— Не стоит поддаваться слабостям, дорогой друг. Скоро мы прибудем на место.

— Надеюсь. А то мои парни уже утопили хозяйство в этом паводке.

Торувьель едва заметно усмехается, обнажив острые белые зубки.

— Иорвет придет в восторг от нашей компании. — Эльфка слегка задерживает взгляд на устало плетущихся бойцов позади и ускоряет шаг, понимая, насколько сейчас им важен пример чужой силы духа, хотя у самой ноги сводило от усталости и сырости, пробирающей до костей. — Поспешим.

***</p>

— Вальга, смотри. Еще эльфы прибыли. — Высокий мужчина с окладистой бородой слегка отступает в сторону, сверкнув в полумраке волчьими глазами. Он пристально всматривается вдаль, заметив фигуру более крупную и габаритную, и его губы искривляет неприятная усмешка. — Этот ведьмак тоже там.

— Успокойся, Ярослав. Нас больше, охотник не рискнет подойти близко. Скоро полнолуние, вы готовы?

Мужчина уверенно кивает, обнажив острые, точно лезвие меча, клыки. У стоящей рядом с ним девушки не было ни клыков, ни волчьих глаз, и на фоне высокого, мускулистого исполина она выглядела еще меньше, нежели являлась таковой на самом деле. Она крутит между пальцев амулет в виде полумесяца, и в ее глазах мелькает нечто похожее на отчаянную решимость.

— Как наши оправятся, сразу проберусь в город. План остается прежним, даже если не вернусь обратно.

Мужчина кивает в ответ, вновь устремив взгляд к удаляющимся в глубокую чащу эльфам.

— От ведьмака веет злом. Он опасен.

— Конечно, ведь он ведьмак. — Девушка слегка усмехается, провожая высокие фигуры куда менее острым взглядом, нежели ей хотелось бы. Она не рассмотрела ни единого лица с того расстояния, где стояла, зато также почувствовала дрожь, вызванную чувством опасности, которая возникала у нее всякий раз, как доводилось встречать прославленных охотников за чудовищами. Слишком свежи были воспоминания, чтобы забылся страх. — Пожелай мне удачи, Ярослав. Я знаю, он еще жив, но время на исходе. Я должна спасти его.

***</p>

Прожив много лет среди людей, Яевинн научился разбираться в этом виде существ настолько, чтобы понять — чужак, нашедший себе приют в лесу Иорвета является Смертью во плоти, расчетливым и хитрым, не хуже самого Старого Лиса, коим пытается умело манипулировать во имя определенных, еще неизвестных Яевинну целей. Под маской союзника скрывалось нечто коварное, и командир скоя`таэлей всеми силами пытался вразумить товарища отказаться от помощи Убийцы Королей пока еще не поздно, но тот не хотел внимать ни голосу разума, ни доводам со стороны. Лето, массивная гора мышц, которой он прикрывался, будто карнавальной маской, стремясь убедить всех и вся в собственной непрошибаемой тупости, что удавалось ведьмаку практически виртуозно со всеми членами отряда Иорвета, кроме одного эльфа.

Он говорит об этом с Торувьель, но и та остается глуха к его доводам, припоминая командиру Геральта, который стал для Народа Гор верным другом, вставшим на их сторону в борьбе за свободу, на что Яевинн лишь недовольно поджимает губы, явно не довольствуясь подобным сравнением. Он вспоминает беловолосого ведьмака с некой тоской и грустью, свойственной его поэтической натуре, и размышляет о том, как сложилась дальнейшая судьба этого отчаянного мужчины, который некогда дал надежду самому Яевинну на светлое будущее для эльфов. Он не сомневался в том, что Геральт жив, и как никогда сожалел о том, что в данный момент этого человека нет рядом с ним.

Скоя`таэль подходит к Старому Лису, когда этого, как описал Грувер, лысого громилы нет поблизости и снова пытается объясниться, чувствуя легкое раздражение, зародившееся в чующем опасность сердце.

— Seo dh`oine es murvudd, neen aebesyrn esseath. [Этот человек — враг, не обманывай себя]

Высокий эльф, голову которого украшал красный, как пролитая за свободу кровь, платок, устало потирает переносицу, не желая вновь возвращаться к успевшему пресытиться разговору. Он был рад видеть в своих рядах боевых товарищей, но слушать лекции не горел желанием ни прежде, ни сейчас.