Глава XXIV "Что одному еда, другому - яд" (1/2)

Everytime you cried

Feelings that I hide

Further down a hole

Glitter ain't so gold

Why do we deny

What we feel inside

It freezing my soul

So hot and so cold<span class="footnote" id="fn_32417682_0"></span></p>

— Может, ты всё-таки останешься? — лениво проговорил Драко, наблюдая за тем, как Гермиона одевается. Он лежал на кровати обнажённый, едва прикрывшись простынёй.

— Драко, мы уже это обсуждали, — в который раз ответила она, приглаживая волосы перед зеркалом. — Кто-нибудь может увидеть утром, что я возвращаюсь в школу, возникнут вопросы…

— Но вчера ты осталась, — резонно заметил он.

Гермиона подошла к прикроватной тумбочке, чтобы забрать свою палочку. Рука Драко ловко перехватила её запястье и потянула на себя. Она опустилась на край кровати.

— Вчера было исключение, — игриво ответила Гермиона, — Драко, мы уже говорили об этом. Во вторник я не смогу прийти, потому что дежурю. А в субботу я смогу остаться на ночь.

— До субботы так далеко, — он потянул её к себе, и Гермиона опёрлась на его грудь, и её волосы щекотали его кожу.

Он выглядел, как ребёнок, которому отказали в покупке игрушки, и она невольно рассмеялась.

— Никто тебя не увидит, если накинешь деиллюминационные чары, — проговорил он, обхватив её лицо ладонями и принявшись целовать.

Малфой очень хотел, чтобы она осталась, как вчера. Это было, словно в сладком сне — засыпать, обнимая её, вдыхая её запах и не бояться, что она уйдёт. Теперь она снова уходит и оставляет его одного, и это ему не нравилось.

— Драко, — она оторвалась от его губ, слегка улыбаясь, — Ты знаешь, как я отношусь к своей работе.

Он тяжело вздохнул и ослабил объятия, давая ей подняться.

— Я провожу тебя, — Малфой встал и его халат услужливо подскочил, расправляя рукава, чтобы удобнее было его надеть.

Они спустились на первый этаж, в холл, и Малфой шагнул к ней, заключив в объятия, вжимая в себя, припав губами к шее. Салазар, он не хочет её отпускать.

— Драко, — выдохнула Гермиона, — мне пора…

Он с сожалением оторвался от неё и отступил.

— Увидимся в школе, — проговорил он, заговорщически ухмыляясь.

— Не вздумай! — она шутливо погрозила ему пальчиком и аппарировала с хлопком.

Возникнув чуть в стороне от ступеней дороги, ведущей к воротам Хогвартса, Гермиона некоторое время стояла, осторожно оглядываясь. Она ненавидела эту часть своего ночного приключения: приходить под покровом темноты, чтобы крадучись, проникнуть в школу и дойти до своей комнаты, замирая от каждого шороха. Она делает это второй раз в жизни, но уже ненавидит. Удостоверившись, что никого вокруг нет, она достала карту мародёров и развернула её, чуть подсвечивая палочкой. Путь к её классу свободен, коридоры школы пусты.

Гермиона стремительно пробежала про ступеням, проскользнула за тяжёлые ворота, и, не забыв накинуть чары бесшумности, без приключений добралась до своей комнаты. Закрыла свою дверь с чувством облегчения, прислонилась к ней спиной, закрыв глаза.

Вот она и делает то, чего так боялась. Тайно встречается со студентом. Впрочем, если отбросить эти неприятные манипуляции для сокрытия этого факта, эмоции от самих встреч перебивают все остальное.

Какой-то шорох со стороны окна заставил её замереть и открыть глаза. Сова с письмом. Мерлин, с этой ночной встречей она совсем забыла про то, что написала Джинни.

Гермиона впустила сову, отметив, что та не улетает, ждёт ответа. Не понятно, хороший это знак, или плохой. Она присела за стол и руки бессильно опустили письмо на колени.

Можно только представить, что Джинни там написала. Глаза наполнились слезами. Сейчас или никогда. Она разорвала конверт и вытащила бумагу, исписанную мелким почерком.

«А почему, дорогая моя, ты пишешь, что я не буду больше твоей подругой? Почему ты даже не намекаешь, а прямым текстом говоришь, что я должна искать новую крестную для нашего сына? Нет, это мне в пору обижаться, что ты так плохо обо мне думаешь.

Но, не смотря на такой грозный тон начала моего письма, я вынуждена тебе сказать, что новую крестную искать я не собираюсь, это твоя обязанность, уж прости. И ты останешься моей лучшей подругой, чтобы не случилось.

Вспомни, Гермиона, я писала тебе ещё в сентябре, что всегда буду на стороне тех, кого люблю. Не стоит думать, что из-за возникшей ситуации что-то изменится.

Я уверена, что и родители, и Гарри с пониманием отнесутся к тебе, но должна признать, что не могу сказать того же о Роне. Но я никому и ни о чём говорить не собираюсь, ты рассказала мне свою тайну, а секреты я хранить умею.

Знаешь, я даже разозлилась на него. Ценит ли он, каким сокровищем обладает? Очень надеюсь, что да. Потому что если он действительно так напорист, как ты пишешь, то ты ему нужна так же, как и он тебе. Вероятно, война в самом деле изменила его так, что он научился испытывать искренние чувства. Но, Гермиона, ты сама понимаешь, что мне очень трудно в это поверить, и была бы очень рада, если бы ты мне рассказала о ваших отношениях, чтобы я могла понять, что тебе не грозит опасность. Те мелкие детали, что ты мне поведала в нашу последнюю встречу неделю назад, не успокаивают моё сердце. Я переживаю и боюсь за тебя. Успокой меня, пожалуйста.

Давай встретимся завтра после твоих уроков в ”Трёх мётлах”. Нам нужно поговорить. Напиши время и отправь с совой.

Джинни Поттер.»</p>

Гермиона вытирала слёзы и улыбалась. Как можно было так плохо думать о Джинни? Она всегда поддерживала её, помогала во всём. И Гермиона даже ощутила укол совести, что сама первая решила всё скрывать от Джинни, обманывала её. Вместо этого она могла бы получить поддержку и совет, а выбрала борьбу с собой в одиночку.

Гермиона быстро написала время и присовокупила к этому несколько строк искренней благодарности. Сова улетела и она ощутила прилив радости и надежды.

Может, не всё так и плохо в её жизни? У неё есть друзья, есть работа, есть Драко Малфой, который ведёт себя так, будто она действительно ему нужна. И это грело её душу.

***</p> — Драко, ты же обещал…

Малфой снова оказался в её классе в середине рабочего дня и, предварительно удостоверившись, что она одна, затолкал её в комнату, повалил на кровать и принялся страстно целовать, расстёгивая пуговицы на её блузке.

— Драко, у меня урок через двадцать минут, — задыхалась она, пытаясь воззвать к разуму его и своё сознание, — а у тебя, кажется, тоже занятие.

— Меня освободили на этой неделе от Защиты от Тёмных Искусств, — проговорил он, стягивая её белье и отбрасывая в сторону.

— Но, Драко, а-ах!.. — она не смогла сдержать стона, когда его пальцы оказались в ней, начали двигаться, надавливая, оглаживая и всячески доставляя ей удовольствие.

— Не могу… насытиться тобой, — говорил он между поцелуями, и его рука ускорилась, приближая её к разрядке, — Мне всё время мало… тебя.

Он резко поднял её и поставил на колени, вынудив облокотиться на локти, пристроился сзади. Быстро справился с ремнём, приспустил белье вместе с брюками. Было неудобно, но времени раздеваться не было. Он задрал её юбку, оглаживая её ягодицы, наклонился и легко прикусил её бедро, от чего она громко застонала.

— Тише, — прошептал он, — мы не накинули чары немоты.

И, прежде чем в голове у Гермионы появились мысли о собиравшихся пятикурсниках в её классе за стеной, он вошёл в неё на всю длину, и задушенный стон сорвался с её губ. Малфой вбивался в неё, набрав бешеный темп, словно боялся не успеть в погоне за оргазмом. Гермиона прикусила кулак, подавляя стоны и всхлипы. Он всегда знал, как довести её до высшей точки удовольствия. Она почувствовала его пальцы на клиторе, и маленький уголёк, постепенно разгоравшийся где-то глубоко в ней, стал вдруг пожаром. Она кончила, чувствуя, как властно его руки насаживают её на себя, как пальцы впиваются в бедра, как он с низким рычанием изливается в неё.

Он перевернул её на спину, лёг сверху и прижался лбом к её лбу, тяжело дыша и прикрыв глаза. Его ремень на брюках больно впивался ей в бедро и Гермиона заёрзала на месте.

— Мне охуительно хорошо с тобой, — проговорил он, подумав, что она хочет оттолкнуть его.

— Мне тоже, — прошептала она, обнимая его и чувствуя, как бешено стучит его сердце.

Он нежно прикоснулся к её губам, неторопливо целуя её, обхватив лицо ладонями.

— Драко… Мне нужно… — мысль о скором уроке снова возникла в сознании, вытеснив всё остальное.

— Да, — он поднялся, помогая ей встать.

Гермиона кинулась приводить себя в порядок.

— Драко, ты не сможешь выйти из моей комнаты, — с беспокойством сказала она, лихорадочно застёгивая пуговицы на блузке.

— Я никуда не спешу, — зевнул он, — я подожду тебя здесь.

И вместо того, чтобы одеться, он наоборот, скинул свою одежду и повалился на кровать. Гермиона невольно улыбнулась, глядя на это непринуждённое действие.

Она открыла дверь в класс, запуская в комнату Годрика, который с деловым видом оглядел спальню и уверенным шагом направился к кровати, на которой лежал Малфой. Гермионе некогда было любоваться этими двоими и она, торопливо наложив запирающие заклятия на комнату, вышла к ученикам.

Гермиона увлеклась уроком так, что напрочь забыла о своём госте, которого с запоздалым удивлением обнаружила на своей кровати. Это было милейшее зрелище — Годрик и Драко спали на её постели вместе. От этой картины веяло уютом и спокойствием. Гермиона на минуту подумала, как было бы приятно присоединиться к ним третьей, но Джинни ждала её в ”Трёх мётлах”.

Поэтому она накинула тёплую мантию и уже взялась за ручку двери, как вдруг раздался голос:

— И куда ты собралась, если тот, к кому ты бегаешь, собственной персоной спит в твоей кровати?

Гермиона развернулась и подошла к кровати, невольно улыбаясь его заспанному виду и котёнку рядом.

— Я иду в ”Три метлы”, на встречу с Джинни.

— И что же вы там будете обсуждать? — он поудобнее улёгся, поглаживая котёнка. — меня?

— Тебя в том числе. Я ей рассказала.

— И она позвала тебя в ”Три метлы”, чтобы проклясть лично?

— Нет, она переживает за меня и хочет убедиться, что со мной все в порядке.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросил он вдруг.

Гермиону это так удивило, что она даже невольно сделала шаг к стулу и схватилась за его спинку.

— Но мы же не можем вместе пойти…

— Я приду туда чуть позже. Если у жены Поттера появятся ко мне какие-то вопросы, я буду готов на них ответить.

— Зачем тебе это? — она озадачено смотрела на него.

— Боюсь за тебя, — он так легко это произнёс, слегка улыбаясь, что Гермиона растаяла. — Вдруг она начнёт швыряться проклятиями, я должен буду принять их на себя! — пафосно заявил он, — Ну, так как?

— Нет, Драко, не стоит, Джинни не будет проклинать меня.

Она подошла к столу и развернула карту мародёров:

— Перед тем, как уйти, посмотри на карту, чтобы не столкнуться ни с кем.

Он кивнул.

— Ты точно не придёшь сегодня?

— Я дежурю, Драко, — в который раз повторила она. Она не могла не признаться себе, что ей нравилось, что он так стремился провести с ней время. И дело было не только в сексе, она уверена, иначе он бы отворачивался и засыпал, стремясь свести общение с ней к минимуму. Но он с интересом болтал с ней на разные темы, прижимая к себе, когда они, разгорячённые после секса, валялись в его кровати обнажённые. Она очень любила эти неспешные разговоры обо всё на свете, и была уверена, что он тоже получал удовольствие от них.

С этими приятными мыслями она торопилась в ”Три метлы”.

Джинни уже ждала её, болтая с Розмертой.

Гермиона порывисто обняла её, как будто они расставались на долгое время. В эти объятия она вкладывала всю свою любовь и благодарность за то, что подруга поняла её и осталась на её стороне.

Они сидели друг на против друга, и Гермиона тихо рассказывала свою историю с самого начала. С того самого дня, когда Малфой в первый раз пришёл к ней на урок. Она не скрывала ничего, открывшись подруге. И все же, краска залила её лицо, когда она перешла к событиям последних двух дней. Единственное, о чём она умолчала, так это о «гостях», на которых жаловалась эльфийка Фанни. Даже мысли об этом были неприятны, не говоря уж о том, чтобы облечь их в слова.

— Итак, — произнесла Джинни задумчиво, когда Гермиона замолчала, — у меня нет возможности послушать вторую сторону, но судя по всему, он действительно влюбился в тебя. Не знаю, Гермиона, что будет у вас дальше. Его мать, наверняка не одобрит этих отношений.

— Джинни, я отпустила эту ситуацию, — проговорила Гермиона, пряча глаза, — мне хорошо с ним. Будь, что будет.

— Очень, очень неосмотрительно с твоей стороны встречаться с ним в стенах школы, — покачала головой Джинни. — Но ещё больше мне не нравится, что тебя могу увидеть, когда ты возвращаешься от него ночью. Возникнут вопросы, даже не знаю, какое оправдание можно придумать тому, где ты бываешь по ночам.

Они помолчали немного, как вдруг Джинни хлопнула себя по лбу:

— Ну конечно! Как я не подумала сразу! — она посмотрела на Гермиону: — Гарри не берет с собой на учёбу мантию-невидимку, поэтому я одолжу её тебе. Мне не нравится, что тебя могу увидеть, поэтому будет лучше передвигаться по ночам в ней. Я пришлю тебе её сегодня вечером.

— Спасибо, Джинни, — только и смогла ответить Гермиона, — Не волнуйся, я очень осторожна.

— Да, но он — нет! — поджала губы подруга.

— Он… тоже волнуется за меня.

— Очень это приятно слышать. Я скажу тебе прямо, Гермиона. Я не против именно Малфоя, если все именно так, как ты мне рассказала. Вероятно, он лучше, чем мы все думали. Нарцисса спасла Гарри, значит, что-то человеческое в них все же есть. Я против этой таинственности вокруг вас.

— Но какой у нас выход, Джинни! — воскликнула Гермиона. — Я преподаватель, он мой студент. Это неэтично, если мы будем открыто появляться на людях. Профессор Макгонагалл точно не будет в восторге.

— Знаю, знаю, — проворчала Джинни, — вопрос в другом, во что это выльется… Ладно. Мне пора, мама ждёт меня к ужину, к нам погостить прибыла тетушка Мэриэль. Пиши мне и если что, всегда помни, что можешь ко мне обратиться с любой просьбой. Выслушать тебя я всегда готова.

Подруги расстались и Гермиона поспешила в Хогвартс. Она направилась сразу в Большой зал на ужин, а после заглянула в учительскую, забрать необходимые ей графики. У камина сидел профессор Миран, безмятежно попивая кофе.

— Добрый вечер, Гермиона! Ты спешишь? Я хотел бы поговорить с тобой, — улыбнулся он, показывая рукой на кресло рядом.

Гермиона, немного помедлив, опустилась в предложенное кресло. Перед ней возникла чашка кофе. Молчание затягивалось, и Гермиона осторожно поглядывала на невозмутимое лицо профессора, который задумчиво смотрел на пламя огня в камине, и, казалось, совсем забыл о её присутствии.

— О чём вы хотели поговорить со мной, Алестер? — напомнила она о себе, так и не дождавшись начала разговора.

Миран, казалось, стряхнул с себя задумчивость.

— Гермиона, я хотел бы поговорить с вами об одном из студентов. — произнёс он.

— Я слушаю, — она сделал глоток уже остывшего кофе.

— Речь пойдёт о Драко Малфое, — Гермиона невольно вздрогнула, и поймала взгляд профессора. Он внимательно смотрел на неё, словно ожидая реакции.

— И что с ним? — она постаралась придать голосу небрежное звучание.

— Он беспокоит меня, Гермиона. — глаза Мирана снова затерялись в языках пламени камина, — он неуравновешен, импульсивен и совершенно не управляем в гневе.

«Где же он видел Драко в гневе?» — пришло в голову Гермионе. Внезапно она вспомнила, что Малфой сказал ей, что его освободили от занятий по Защите от Тёмных Искусств. Не иначе, как повздорил с преподавателем?

— Я слышал, что он посещает дополнительные занятия по магловедению у тебя, — тёмный взгляд снова задержался на Гермионе.

— Он посещал… в прошлом семестре, — проговорила она, не понимая, к чему он клонит.