Часть 4 (2/2)

- Даже шлепанцы из дома не разрешили. А тут тапки уродские, с ног слетают.

И, протянув руки, обхватил кисть Димы тонкими нервными пальцами:

- Знаешь, мне кажется, что я сплю, и ты мне снишься. Вот проснусь – а тебя нет.

Голос Гречкина дрогнул.

- Не снюсь, не бойся. Хочешь, ущипну?

- Давай.

Дима легонько щипнул его за руку, затем щелкнул по носу. Так они щелкали в детстве друг друга сестрой. Кирилл засмеялся несмело, будто боясь поверить.

- Вот, видишь, я вполне реальный. Мы увидимся, непременно.

***</p>

- Дубин Дмитрий Евгеньевич? Могу я побеседовать с вами?

Этого человека Дима узнал сразу, хоть видел всего единожды. Очень уж был похож внешне Кирилл на своего отца.

- Если хотите, можем побеседовать в сквере. Но лучше садитесь в машину, погода не располагает к прогулкам.

Погода и впрямь портилась. Дождь, только что едва накрапывавший, теперь припустил со всех сил. Что, впрочем, обычное явление для питерской осени. Поэтому Дима сел в машину к Гречкину-старшему.

Внушительного вида телохранители тут же вышли под дождь, и Дима с Всеволодом Егоровичем остались одни.

- Дима Дубин, сержант полиции, если я не ошибаюсь?

- Верно.

Дима протянул руку, Гречкин охотно ответил на рукопожатие.

- Как видите, я много знаю о вас и вашем общении с моим сыном. Знаю и то, что Кирилл буквально бредит неким Димой Дубиным. Вот, смотрите.

Он вытащил из блокнота листок, который Дима сразу узнал. Там был портрет самого Кирилла, чуть надорванный с краю. Память о поездке в Пушкин. Там Дима нарисовал Кира в кафе, и отдал ему листок.

- Дал на время, потребовал заламинировать. Как только пришел в себя в реанимации, начал искать, все отделение на уши поставил.

- Он умеет, - улыбнулся Дубин.

- Только это он и умеет. Я вот что хочу вам сказать. Вы – человек неглупый, серьезно относитесь к жизни. И сейчас вам с Кириллом придется не видеться очень долго. Полгода, год… не знаю. Я намерен отправить его в одну клинику в Европе. Лечить не только от последствий передозировки, но и от другой… болезни. Вас не пугает столь долгая разлука?

- Я не из пугливых, - сумрачно ответил Дима, - к тому же мы будем разговаривать по телефону. Думаю, там нет практики отнимать все личные вещи у пациентов.

- Это радует, - Всеволод Егорович задумчиво потер подбородок, - просто очередной ссоры с вами Кирилл не переживет. Поверьте, я знаю собственного сына.

Диму будто под дых ударили. Так кольнула проснувшаяся совесть.

- Он вам рассказывал что-то о семье?

- Н-нет… как-то не было повода.

- Неудивительно. У него можно сказать, и семьи-то не было. Может, расскажет еще… по телефону. Из Швейцарии.