Часть 3(1) (1/2)

— Итак, Майкл. Твоя мама сказала, что ты хочешь со мной кое-что обсудить, так? — Хоппер сложил руки в замок и поднял взгляд на Майка.

— Да, это так…— Руки Уилера продолжали дрожать, он смотрел вниз, практически не моргая.

— Хорошо, Майк. Ты можешь рассказывать мне и не боятся. В конце этого… сеанса, назовем его так, мы вместе решим что делать, ладно? — Хоппер старался подобрать нужные слова, смотря на состояние лучшего друга его сына и дочери. Он, конечно, не взлюбил паренька, но все же не мог смотреть, как тот мучается.

Парень медленно кивнул, поднимая взгляд. Его красные глаза были широко открыты, а нижняя губа вздрагивала.

— Чудно, по какой причине ты здесь? Не спеши и не волнуйся так сильно, все хорошо. Пока ты находишься тут со мной, тебе абсолютно ничего не грозит. Сначала я тебя выслушаю, а потом сделаю выводы.— Шериф чуть наклонился, чтобы находится к Майку поближе.

— Вы думаете, что я совершил преступление, да? — Сглотнул Майкл, облокотившись о стул.

— Я ничего ещё не думаю, но такой вариант был одним из возможных. Карен просила быть с тобой очень осторожным, да и такое состояние я обычно вижу у людей, которые по какой-то причине что-то совершили, понимаешь? — Хоппер немного нахмурился.

— Нет, я ничего не совершал. Никаких преступлений.— Майк помотал головой, устало вздохнув. Этот разговор уже раздражает и напрягает его. Почему-то Уилер уверен, что Хоппер больше поверил бы в то, что Майк убил человека, нежели в то, что его отец является отбитым на голову.

— Это хорошо, я рад, что ты законопослушный, малый. Я слушаю тебя, в чем причина твоего прибытия? — Хоппер успокоился, распрямляясь.

— Это по поводу. Я не очень разбираюсь, но наверное написать заявление или… Сделать донос. Я правда не знаю, как это всё называется! Я просто… Просто хочу быть уверен, что он больше ничего не сделает! — Майк быстро говорил и с каждой секундой его тон повышался.

— Так, парень, спокойнее, пожалуйста. Я понимаю, что у тебя может быть резкий выброс эмоций, но будет лучше, если с тобой буду говорить я, а не кто-то другой. Понимаешь? Так что выпей стакан воды и продолжай говорить, но только спокойнее.— Шериф сжал губы и пододвинул к Уилеру стакан с водой.

Майк выпил стакан с водой и закрыл руками лицо.

— Меня на протяжении 12 лет насиловал отец.— Подросток дрожал, стараясь не заплакать.

— Так, погоди, что? — Хоппер нахмурился, вновь придвигаясь ближе к пареньку.

— Он насиловал меня…— Майкл опустил голову вниз, всхлипывая.

— Майк, успокойся, успокойся, хочешь я позову сюда твою маму? — Шериф аккуратно прикоснулся к руке Уилера, беря её в свою ладонь.

— Нет! Мама должна остаться с Холли… А ещё, я не хочу, чтобы она это видела.— Парень хотел выдернуть руку, однако Джим крепко её сжимал. Он, наверное, пытался успокоить подростка, вот только этого не получалось сделать совсем.

— Хорошо, хорошо, Майк. Всё будет так, как ты скажешь. Сейчас я ненадолго выйду, чтобы поговорить с твоей мамой…— Джим смотрел в глаза подростка, который уже открыл рот, чтобы что-то выкрикнуть.— Я не допущу того, чтобы она волновалась, всё будет хорошо. Просто посиди тут, постарайся успокоиться, можешь выплеснуть свои слезы и эмоции, думаю, без меня это сделать будет проще. Потерпи немного, малыш.— Хоппер вылетел из кабинета. Для него этот мальчик значил дейвстельно многое, хоть и бесил на протяжении долгого времени, они прошли кучу всего за несколько последних лет. В его глазах он до сих пор был маленьким мальчиком, отчаянно пытавшимся отыскать Уилла, несмотря на запреты.

Майк остался сидеть в одиночестве. Он действительно плакал. Парень пинал ногами стены, чтобы успокоится. За эти два дня на него навалилось слишком многое. Он уже просто не выдерживал всего этого. Подросток хотел пропасть сейчас, но так, чтобы его никто не искал. Просто исчезнуть из этого мира…

Джим закрыл за собой дверь. Взволнованная Карен тут же подорвалась с места и побежала к нему.

— Ну что? Как Майк? Как мой мальчик? — Женщина грызла ногти, хотя считала это очень вредной привычкой и всегда относились к этому с брезгливостью и раздражением.

— Он, не буду врать, в ужасном состоянии. Признаться честно, я сейчас просто сбежал оттуда, Карен…— Хоппер поджал губы, смотря в пол.— На моей практике он первый человек, пришедший с такой проблемой. Майк просто волосы на голове рвет и кожу ногтями до крови сдирает! Его психика, наверное, не выдерживает сейчас. Он 12 лет молчал! Конечно, ему будет трудно об этом говорить…— Мужчина видимо тоже испытывал сейчас не лучшее состояние, сдерживаясь то ли от слез, то ли от того, чтобы ударить что-нибудь.

Карен закрыла рот руками, рыдая. Она чувствовала нескончаемую вину за то, что не уследила за сыном. Что не видела всего этого… А сейчас её Майк, её мальчик, страдает… Сильно страдает. О, как бы она хотела забрать хоть маленькую часть его боли себе…

— Карен, тише, пожалуйста. Мы не можем уйти отсюда все в слезах.— Шериф обнимает женщину, сам еле сдерживая слёзы.

— Как я не уследила?.. Скажи мне, Хоп, почему я не смогла за ним уследить? Я ужасная мать…

— Ужасным тут является только Тэд. Ты не виновата в этом. Майк очень хорошо скрывался всё это время. Да и сам Тэд хорош, раз ему удавалось столько времени прятаться от правды… Ты пока что выпей водичку и подумай, где может находится твой муж, а я вернусь к Майку.— Джим выпустил женщину из обьятий.— Майк беспокоится насчёт Холли, как думаешь, Тэд мог…

— Нет! Пожалуйста, давай об этом чуть позже, я не. Не знаю, что будет со мной, если этот ублюдок трогал и её…— Карен вновь закрыла руками лицо, вертя головой из стороны в сторону.

— Хорошо, где она? — Хоппер вновь сжал губы. Уже и не сосчитать, сколько раз за это время он совершил это действие.

— Нэнси забрала её, они гуляют возле участка. Я подумала… Что Холли не должна этого видеть.

Хоппер кивнул, после чего в последний раз положил руку на плечо Карен.

— Мне надо возвращаться к Майку.— Джим покинул Карен, заходя обратно в кабинет и садясь за стол, напротив обессиленного Майка.

— Как она? — Сухо произнес Майк, видимо, уже не способный на что-то большее.

— С ней всё в порядке, она немного… Расстроена, но уже почти успокоилась. Мы не слишком долго? — Хоппер посмотрел на часы. Прошло около часа с начала их встречи. С Карен он провел примерно 15 минут.

— Нормально…— Майкл лёг на стол, прикрывая глаза. Он устал.

— Скажи мне, пожалуйста, он… Делал это ещё с кем-нибудь из вас? Нэнси? Холли? — Джим стал записывать что-то в листок.

— С Холли нет… А насчёт Нэнси… Насчёт Нэнси я не уверен. Она съехала в 15. Мы вчера говорили с ней по телефону на эту тему. Она упомянула что-то про то, что он обещал, что не будет этого делать. Что именно, я так и не понял. Боюсь понимать… Мы не так часто говорим на эту тему. Холли он никогда не бил, а вот Нэнси… Иногда он мог поднять на нее руку, но чаще просто оказывал психическое насилие над ней… Ну, она не могла жить спокойно. У неё были частые нервные срывы и подобное.— Майк тыкал указательным пальцем правой руки свою левую руку.

— Я спрошу потом у Нэнси. Обязательно спрошу. Но сейчас продолжим говорить о тебе… Почему ты молчал? Я не уверен, что человек так долго может молчать из-за такого.— Шериф щёлкал ручкой, пытаясь успокоить себя, однако это лишь нагнетало обстановку.

— Он угрожал мне, да и я боялся… Я был уверен, что меня осудят, наругают… И.И…— Майк вытер наступающие слёзы руками.

— Так, хорошо. У меня опять поплыли мозги, прости, парень.— Шериф вздохнул.

— Ничего…— Прошептал Уилер.

— Майкл, расскажи мне о своем отце ещё раз.— Мужчина лет сорока щёлкнул ручкой, готовясь записывать информацию в блокнот.

— Папа делал мне больно.— Парень сжался на стуле, смотря на свои колени.

— Как он делал тебе больно? — Шериф с горечью посмотрел на Уилера.

// Вставка: Имеется ввиду более подробное описание проблемы</p>

— Моральное, физическое и сексуальное насилие.— Сухо извлёк Майкл, морщась от смысла этих слов.

Шериф прикрыл руками лицо.

— Допрос длится уже полтора часа, тебе следует отдохнуть.— Мужчина вышел из кабинета, оставляя Уилера одного.

Вновь оставляя одного.

Хоппер направился в сторону туалета. Он немного винил себя за то, что является мужчиной и не может сохранять спокойствие. Он побывал в изнанке, он чуть ли не умер несколько раз. Он многое видел за прожитые года, но… Это было для него просто блять непосильно. Майкл выглядел слишком убитым, слишком израненным снаружи и изнутри. Слишком… это всё слишком. Джим просто не мог поверить, что парень столько времени корчил на лице улыбку, когда сам чуть ли не умирал изнутри. Мужчина не мог поверить и в то, что Тэд, кажется, бывший обычным человеком и на вид хорошим отцом, был таким сумасшедшим зверем. Как Майк столько времени терпел? Он не говорил никому… вероятно, даже дневник не вёл. Как можно такое вообще вынести?

Умывшись, мужчина зашёл обратно в кабинет.

— Слушай, прости меня, за то, что я уже второй раз убегаю. Время течет так быстро и… Одновременно медленно. Теперь я точно готов тебя послушать.— Он щёлкнул ручкой прописывая что-то в бланке.

— Ничего страшного, я вас понимаю. Папа проявлял сексуальное насилие каждую неделю. Бывало по два-три раза. Мне всегда казалось это очень странным, ведь он называл себя «гетеросексуалом», но всё равно продолжал это делать со мной. Он говорил, что это меры воспитания, что я слишком много думаю, что это помогает ему снять напряжение, ведь… Ведь моя мама этого сделать не может. Я не понимаю его слов до сих пор.— Майк приуныл, кажется, уходя в себя.

— Хей, мне очень жаль, слышишь? Но нам нужно уже заканчивать. Тебе пора домой, мне пора домой. Скоро этот кошмар закончится, Майк.— Хоппер вновь взял парнишку за плечо, прекращая запись.

— Прошу прощения. Физическое насилие применял постоянно, моральное тоже. Все моё тело в шрамах, ожогах, синяках, гематомах, новых порезах и так далее.— Парень сделал глубокий вдох и выдох.— Думаю, большего знать и не нужно.

— Так, Майк, хорошо. Ты большой молодец, ты даже держался лучше меня сегодня. Сейчас мы снимем побои и вы с мамой можете поехать домой. Мне сообщили, что Тэда нашли. Его уже задержали и он временно находится в камере до суда. Суд состоится послезавтра. Там будет решаться то, на сколько его посадят. Будете присутствовать только ты, твоя мама и Нэнси. Ну и адвокаты.— Шериф посмотрел в глаза Майку.— Пойдём, парень.

Они переместились уже в другую комнату, где с Майка сняли побои. На теле мальчика живого места не было. Глубокие раны и шрамы. Синяки, гематомы, ожоги. Руки, ноги, спина, живот, шея. Всё. Всё было искалечено. Грудь и живот были неумело перебинтованы, и сквозь бинты начали просвечиваться кровавые пятна.

— Боже, мой мальчик.— Карен встретила сына на выходе из комнаты и тут же сжала в объятиях. Она плакала, истратив уже пол пачки салфеток.

— Маам, ты чего? Всё хорошо, я тут, я живой, я в порядке.— Майк слабо улыбнулся, обнимая мать в ответ.