Часть 2 (1/2)

***</p>

— Уильям, ты помнишь, чему я тебя учил? Ты должен правильно держать ружьё.— Лонни Байерс сунул оружие шестилетнему Уиллу в руки.

— Но я хочу играть, а не держать ружьё.— Мальчик осмотрел предмет в своих руках, морщась.

— Твои пидорские игры подождут. Я поклялся вырастить из тебя мужчину, раз из твоего брата ничего не выходит.

— Но отец!— Уилл положил оружие на землю.— Я не хочу! Это..

— Мне плевать, хочешь ты или нет, если ты сейчас же не возьмёшь ружье в руки, то я пристрелю тебя!— Лонни со всей яростью, находившейся в нем, посмотрел на Уильяма, поднимая того с земли, схватив за ворот футболки. Глаза мальчика наполнились слезами и страхом. Его губы задрожали, а в горле застрял ком. Руки и ноги тряслись и маленький Уилл не знал, куда себя деть.

— Хорошо! Я буду учиться стрелять!...— Выкрикнул мальчик, сжимаясь и жмурясь. В эту же секунду Лонни отпустил его. Нет, он не поставил сына на землю, он просто отпустил мальчишку. Крохотное худое тельце Уиляьма с грохотом упало. Будто сейчас упал не живой человек, не Уилл Байерс, а какая-нибудь мягкая игрушка, либо же безделушка, не имеющая абсолютно никакой ценности.

— Славно, Уильям.— Лонни ухмыльнулся, смотря на попытки Уилла отдышаться и хоть как-то прийти в себя после пережитого стресса.— Пора уже вылезти из своих детских пидорских мечт и надежд. Если ты не начнёшь становиться мужчиной сейчас, то потом уже будет явно поздно. Я упустил Джонатана, взявшись за его воспитание в самый последний момент. Тебя я уж точно упустить не должен.— Мужчина безразлично смотрел на слезы сына, стекающие с его щёк, тому явно больно. Мальчика только что кинули не землю, что он должен чувсвовать?— Ты долго ещё валяться будешь? Нехер плакать, ты не должен быть настолько чувствительным. Такими являются только геи и девочки, ты девочка? Или, может быть, ты геюга? Скажи мне Уилл, ты радужный?— Лонни наклонился, хватая Уиляьма за подбородок и равнодушно смотря в глаза напротив.

Уилл смотрел в глаза отца, пытаясь увидеть хоть какую-то искорку, хоть какой-то намёк на настоящую любовь, которую испытывают отцы к своим детям. Но нет. Там не было ни крупинки любви. Лишь пустота и ненависть, отражение Лонни целиком и полностью. Что должен был ответить маленький Уилл на вопросы Лонни? Он даже не знает, что такое ”чувсвовать любовь” к кому либо кроме матери, Джонатана и... Отца. Искорка надежды в сердце мальчика ещё не угасла, он до сих пор надеялся, что когда-нибудь Лонни сможет сказать ему элементарное ”я люблю тебя, сынок.” Что они пойдут в парк аттракционов и будут есть мороженое. Делать так, как делают обычные отцы и их дети. Маленький Уилл не знает, каково это. Так же, как и не знает, что такое ”гей”, ”геюга”, ”пидор” и ”радужный человек”. В его предоставлении радуга - всегда что-то сказочное и хорошее. Что-то доброе и настоящее. Что-то прекрасное. Обитель вдохновения и самых положительных чувств человека.

— Радужный?— Одними губами прошептал Уилл, стараясь отвести взгляд куда угодно, лишь бы не видеть лицо Лонни.

— Радужный.— Мужчина грубо отпустил подбородок Уильяма.— Вставай.— Он пнул ружье в сторону мальчика и отошёл в сторону, наблюдая за попытками сына нормально взять ружьё в руки.— Да нормально ты возьми, я тебе уже три раза показывал!— Лонни стал выходить из себя, теряя контроль над эмоциями. Он подошёл к Уиллу и сильно сжав его руки, поставил ружье в руках сына правильно.— Ты бесполезен!— Рявкнув в сторону Уиляьма в последний раз, мужчина отошёл от того шагов на 15, закуривая сигарету.

У Уилла началась настоящая паника. Он не мог находится где-либо один. Не важно, на долго или нет, ему было все равно безумно страшно. Казалось бы, всего-то 15 шагов, но для маленького Байерса это ощущалось слишком остро. Будто бы Лонни оставил его совсем одного в каком-то поле, на растерзание страхам и чему-то ещё. Чему-то очень страшному, приходящему к людям, когда они находятся в абсолютном одиночестве.

— Стреляй!— Громкий и четкий голос вернул мальчика в реальность.— Стреляй по банкам!

— П-по б-банкам?— Руки и голос Уилла дрожали, ему было слишком страшно в данный момент.

— А ты у нас, ещё и глухой? Я сказал по банкам, да, стреляй, пока я сам не выстрелил!— Лонни вновь ухмыльнулся, однако Уилл этого увидеть не мог.— И не факт, что я попаду именно по банкам.

Уильям сглотнул, стараясь прицелиться и не промахнуться. Бум. Мимо. Бум. Снова промах. Бум. Прямо в цель.

— А ты лучше своего брата. Он не смог попасть и с 10 попытки. Думаю, потренируемся ещё пару дней на банках, а потом можно будет приступить к кое-чему поинтереснее.— Лонни подошёл к Уиллу и положил руку тому на плечо, делая вид, что он дейвстельно добрый отец и любит сына.

— П-поинтереснее?...— Уилл вздохнул, медленно моргая.

— Ну, знаешь. Белки, зайцы, кошки. Может быть, даже собаки.— Лонни хищно улыбнулся, смотря на испуганную реакцию сына. Уильям вздрогнул и попытался вырваться и убежать, спрятаться, однако Лонни Байерс крепко держал того, не выпуская.— Это обязательный процесс становления мужчиной, чего ты так?— Уголки его губ поднялись ещё выше и теперь стали видны и зубы.

— Я не хочу стрелять в животных...— Уилл вновь начал трястись.

— Придётся. А теперь пошли домой, а то мать уже, наверняка, побежала искать тебя.— Лонни потянул Уильяма за плечо в сторону дома. Всю дорогу мальчик был очень хмурым и грустным.

— Мамочка, они тут!— Джонатан показал пальцем в сторону Лонни и Уилла и побежал к ним на встречу, обнимая брата. Джойс помчалась следом.

— Где вы были?— Прошипела сквозь зубы женщина, смотря на мужа.

— Гуляли.— Спокойным голосом промолвил Лонни.— И очень устали, поэтому я удаляюсь отсюда, чтобы ты не ебала мне мозги, Джойс.— Он задержал взгляд на перепуганной жене и ушел в дом.

— Боже, сынок, ты весь в грязи, все хорошо? Ты не поранился?— Миссис Байерс спустилась на колени и любовно взяла лицо сына в руки.

— Нет, всё хорошо, мамочка.— Соврал Уилл. Он ненавидел ложь, но не мог рассказать ей правду.

— Скажи мне правду, милый. Ты можешь это сделать.— Женщина поладила большим пальцем щеку Уильяма.

— Папа делал из меня мужчину. Мы стреляли по банкам и.. Он сказал, что скоро я должен буду стрелять по зверушкам...

— Чёрт! Ему меня не хватило?— Джонатан пнул камень.

— Я поговорю с ним сегодня. Это переходит все рамки, он не умеет воспитывать детей. Мальчики, пойдёмте в дом. Джонатан, нальёшь Уиллу чай, хорошо?— Джойс подняла Уилльяма на руки.

— Конечно, ма!— Девятилетний парень побежал в дом. Его реакция заставила женщину тепло улыбнуться.

— У тебя точно ничего не болит?— Она посмотрела на младшего сына, направляясь в дом.

— Болит... Он кинул меня на землю.— Мальчик прислонился головой как груди матери, обнимая её за шею.— У меня нет сил.

— Бедный мой мальчик... Ты голоден, зайка?— Джойс немного подбросила Уилла, чтобы держать в удобном положении и открыла дверь, проходя в дом.

— Немного.

— Хорошо, сейчас я сделаю что-нибудь. Ты не против перекусить бутербродом?..— Она положила сына на диван, прикусывая губу.

— Я за, мам.— Мальчик улыбается, закрывая глаза.

— Хорошо, но сначала я осмотрю тебя на наличие ранок.— Джойс стала искать на сыне какие-либо синяки, ранения. Но ничего значительного не было, лишь небольшая ссадина на коленке.— Ничего такого нет, просто обработать и перебинтовать, на всякий случай.

Уилл кивнул. Миссис Байерс принесла аптечку и обработала рану.

— Вот и всё. Ты пока лежи, а я сделаю бутерброд.— Женщина поцеловала мальчика в щёку и убежала на кухню.

— Уилл, я принес тебе чай с молоком, как ты любишь.— Джонатан сел на диван рядом, протягивая кружку брату.

— Спасибо большое, Джонни.— Младший Байерс улыбнулся, отпивая небольшими глотками из кружки.

— Прости пожалуйста, что упустил момент, когда Лонни увёл тебя. Ты не должен был это испытывать.— Джонатан потирал край футболки, стыдливо кусая нижнюю губу.

— Ты не виноват, ты чего? Не вини себя, может... Может ты лучше проиграешь со мной? Пожааааалуйста.— Протянул последнее слово Уиляьм, склоняя голову в бок и выпячивая нижнюю губу.

— Хорошо-хорошо.— Сдался Джонатан.— Я принесу игрушки чуть позже, после того, как ты покушаешь.— Он растрепал волосы младшего брата, улыбаясь.

— Ура! Ты лучший!— Уилл обнял брата.

— Уилл, я уже не..су.— Джойс замерла, посмотрев на сыновей.— Ох, вы такие милые, мальчики! Погодите, замрите! Я сбегаю за фотоаппаратом.— Женщина, улыбаясь, побежала искать фотоаппарат.— Вот, нашла.— Она несколько раз сфотографировала детей.

— Ну маа.— Джонатан склонил голову, неловко улыбнувшись.

— Это воспоминания, солнце! Воспоминания из детства на вот таких вот фотографиях.— Миссис Байерс погладила старшего ребенка по волосам, а потом обернулась к младшему, потягивая ему бутерброды.

— Да-да, воспоминания.— Мальчик улыбнулся.— Уилл, я пойду в свою комнату, когда будешь готов, мы поиграем.— Джо убежал в комнату, напоследок целуя маму в щеку. Лонни бы скривился от такого проявления любви, однако в животе Джойс порхали бабочки. Она была невероятно счастлива, что у неё растут такие чудесные сыновья.

Уильям стал есть бутерброды, потом, вроде, пошёл играть с Джонатаном. Этого парень уже почти не помнил. Ему запомнилась лишь до этого описанная часть дня, остальное не отложилось в его памяти.

***</p>

Уильям открыл глаза. Всего-лишь сон. Или.. Воспоминание во сне. Такое частенько с ним бывало. Во снах он видел свое прошлое. Изнанка, некоторые моменты с Лонни. Это уже имело некий график. Раз в неделю уж точно что-то подобное приснится, поэтому Уилл стал относится к этому проще. Осознание, что это сон, приходило достаточно быстро. Да и сны стали реже. Раньше это было чем-то невероятно страшным для парня. Определенно, сейчас во время страшных снов ему не легче, но он хотя бы осознаёт, что это был просто сон, который никак не может больше являться реальностью.

Уильям протирает глаза и встаёт с кровати. Будильник ещё не прозвенел, на часах было 5 утра. Сна не было ни в одном глазу. Байерс чувствовал себя достаточно бодро, несмотря на то, что спал меньше 8 часов, а если быть точным, то всего-лишь 2 часа. Это казалось для него странным, так как раньше ему не хватало и 10 часов на полноценный сон.

Немного подумав, Уилл накинул на себя плед и сел за стол. На улице было ещё достаточно прохладно. Из открытого окна дул весенний ветерок. Парнишка немного вздрогнул от подступающего холода, но продолжил тихо и аккуратно вырисовывать очертания лица старшего брата. Он начал этот портрет ещё два дня назад, но по каким-то причинам никак не мог его закончить. Сейчас же выдался прекрасный момент, да и свободного времени было хоть отбавляй. Учеба начнется только в десять.

Парень отвлекся от рисования, надевая наушники и включая музыку на полную громкость. Сейчас он действительно смог погрузится в свой мир, где всё было радужно и замечательно. В нем не было места для грусти и злости. Тут он чувствовал себя спокойно.

Взяв карандаш в руки, он продолжил вырисовывать мелкие детали. Скетч был почти закончен, на его доработку уйдет максимум 5 минут. После чего Уилл сможет взять краски в руки и картина приобретет новый вид. Она будет отражать чувства, от неё будет исходить особая энергия, известная лишь Уиллу Байерсу. Этому нелепому неудачнику и чудаку.

Минута. Две. Три.

В руках Уильяма уже находится кисть, которой тот любовно закрашивает кожу Джонатана, наслаждаясь этим. Ему нравилось, как кисть лежит в руках. Нравилось, как она скользит по бумаге, нанося на лист полупрозрачный слой акварели. Пока что все выглядит достаточно скудно, но стоит лишь добавить тени и блики, и картина засияет. Уильям обожает это. Обожает смотреть на то, как из пустышки, картина преображается в что-то новое и, как-будто бы живое, она обретает чувства. Отпечаток художника. Отпечаток Уилла.

Время летит незаметно. Настольные часы уже показывают 8 утра. Картина полностью закончена и Уилл водит пальцами по листу, ощущая его структуру. Парень доволен собой. Сам процесс принес огромное удовольствие, а итог вышел потрясающим. Аккуратно свернув листок в трубу и завязав его бантиком, Байерс спрятал его в шкаф. Джонатан должен увидеть это завтра. Увидеть в определенный момент. Нельзя допустить того, чтобы он нашел подарок раньше, чем нужно.

Парень направляется в ванную, где приводит себя в порядок, а на кухне, куда направился Байерс в последствии, уже сидит Оди.

— Доброе утро, Уилли. Мама приготовила яичницу. Она уже на работе, как и папа. Его срочно вызвали в участок по какому-то поводу.— Девушка лучезарно улыбнулась. Для неё каждый день - новое приключение, которое она радостно проводит с поднятой головой.

— Утро, Ди. Хорошо, я понял.— Уилл подошёл к сковороде и положил себе завтрак.— Вижу, у тебя хорошее настроение. Я рад, что ты чувствуешь себя счастливой.

Девушка лишь сильнее улыбнулась, но потом приуныла.

— Как ты думаешь, с Майком всё хорошо? Его ”нормально” никогда не является чем-то хорошим. Так он ещё мне так ответил...— Одиннадцать стала стучать пальцами по столу.

— Я не знаю, Оди. Его слова и мне кажутся достаточно мутными и не правдивыми. Но ты же знаешь Майка, он никогда не будет говорить всё, как есть до последнего момента.— Уилл сел за стол и отправил яичницу себе в рот.— Ты всё ещё любишь его, Оди?

— Я.. Не знаю. Я не понимаю, что это за чувство, не уверена, что это любовь. Что-то другое. Хочется поговорить с ним, но это очень страшно для меня. Понимаешь, о чём я?— Девушка грустно подняла взгляд на брата.

— Да, думаю понимаю. Мне тоже хотелось бы поговорить с ним о некоторых вещах.— Парень немного поковырял свой завтрак, задумавшись.— Ты заметила, как Майк быстро переключился с тебя на меня?...

— О да, как я могла этого не заметить, хах?..— Одиннадцать резко встала из-за стола, направляясь к раковине.

— Прости! Я правда не хотел!...

— Ты и не виноват. Если я и могу винить кого-то, то это Майка.

— И всё же прости. Просто... Это показалось мне таким странным.

— Это странно? Не думаю. Он избегает меня, как только может. А до этого он избегал тебя. В этом весь Майк. Он общается с кем угодно, кроме меня. До этого он обращался так и с тобой.

— Но.. его можно понять? Так ведь?

— Я думаю, что да. И я не обижаюсь, правда. Единственное, что он мог бы просто поговорить, а не избегать.

— Да, ты права. Почему он не хочет говорить с нами?

— Я не знаю, Уилл. Я не знаю. Нам пора в школу.— Оди напоследок роняет грустный взгляд на Уилла, после чего уходит к себе в комнату.

В их новом доме было три этажа. Комнаты Уилла и Оди находились друг на против друга(как раз на 3 этаже). Ребята постоянно сталкивались взглядом и улыбались друг другу, когда бежали на ужин, или же встречать маму и папу с работы.

Уилл в одиночестве доедает завтрак, после чего направляется в комнату. Портфель уже собран. Осталось лишь выбрать одежду и выйти из дома.

Осмотрев гардероб, парень останавливается на клетчатой рубашке и джинсах. Стиль 80-х. У Уилла не было определенного стиля в одежде. В нем сочеталось всё и сразу. Он никогда не мог выбрать что-то одно.

Переодевшись и приведя волосы в порядок, Уильям в последний раз крутится возле зеркала. Он накидывает на плечо портфель и спускается вниз, где его уже ждёт Оди.

На девушке была надета лёгкая рубашка с короткими рукавами и джинсовая юбка. На ногах кроссовки. Макияжа на лице почти не было. Лишь слегка подкрашенные губы и ресницы.

Байерсы вышли из дома, закрывая его. По пути до школы оба молчали, держась за руки. Они любили тактильность и получали её друг в друге. Частные объятия, прикосновения. Лёгкие поцелуи в щёчку и поглаживания волос. При взгляде на эту ”парочку” могло показаться, что эти оба встречаются. Однако это было далеко не так. Брат с сестрой спокойно воспринимали тактильность со стороны друг друга, смеясь и улыбаясь. Они чувствовали себя действительно круто и комфортно в это время. Не понимая косых взглядов в свою сторону. Многие считали их фриками.

Дойдя до школы, Уилл остановился, сказав Оди, что скоро подойдёт. Он достал телефон и ещё некоторое время смотрел на номер лучшего друга. Нажав на ”Майки♡”, парень стал ждать ответа.

– Доброе утро. Я тебя не разбудил?— Уилл постарался звучать как можно проще и спокойнее, но это, кажется, прозвучало слишком по-девчачьи, так и ещё и по-детски наивно.

– Нет, не разбудил.— Бодро прозвучал голос Майка.

– Ох, хорошо! Рад, что не разбудил.— Парень улыбнулся, перекатываясь с носочков до пяток. Его правила волновала вся эта ситуация.

– Да... Ты что-то хотел?

– Да, на счёт встречи… У тебя же получится сегодня?— В голосе Уилла прозвучала неуверенность и надежда. Он не знал, состоится ли разговор сегодня, как и не подозревал, что расскажет ему при встрече Майк.

– Ммм, да…— Помедлив пару секунд, промолвил Майк.— Скажи ребятам, что встречаемся у меня в два. Отказы категорически не принимаются.

– Хорошо, ты как?— Теперь в голосе Уильяма звучало волнение. Ему было страшно. Страшно услышать что-то такое, что заставило бы его, Уилла, дрожать.

– Нормально.— Соврал Майкл. Байерс сразу раскусил это.

– Майк...— Уилл сорвался почти на шёпот.

– Что?— Голос Майка звучал слегка удивлённо.

– Ты можешь врать кому угодно, но только не мне. Друзья не лгут, помнишь?— Уильям звучал серьезно, но в этом все равно присутствовала нотка нежности. Потому что Уилл не может по-другому.

– Я не готов рассказать тебе сейчас, поговорим при личной встрече, хорошо?

– Хорошо..— Парень вдохнул, он ненавидел секреты.— Тогда…пока? Напишу тебе на следующей перемене. Звонок через две минуты.— Уилл посмотрел на часы.

– Пока…– Майк вздохнул.

– Эээй... Держись там. Если бы мог, то сейчас крепко тебя обнял бы. Ты не заслуживаешь этого дерьма.— Парень постарался вложить в эти слова всю свою искреннюю любовь и заботу.— Я не особо горазд поддерживать словами, ты же знаешь..

– Но...— Уилер не договорил, так как его прервали.

– Не заслушиваешь, Майк.— Прервал его на полуслове Уильям.— Мне правда нужно бежать, договорим позже, пока.— Уилл чуть раздражённо протараторил фразу, дожидаясь ответное ”пока”, перед тем, как отключиться.

– Пока…

Уилл повесил трубку. Он был зол. Очень зол. Не на Майка, нет, Боже, нет. Конечно же он не мог злится на Майка. Он был зол на себя и на гребаного папашу Уилера. Он знал, он был уверен на все 100%, что это был именно его отец. Уилер всегда сжимался при упоминании отца. Бежал, как можно быстрее домой, когда тот звонил ему. И не дай бог, Майк не слышал его звонков. Почему-то всегда после этого от Уилера не было ни слуху ни духу пару дней. Он ходил в закрытой одежде. Слишком закрытой. Не было видно ни шеи, ни рук, ни ног. Ничего. Даже запястья всегда были прикрыты. Тут точно было что-то не то. Тэд Уилер бил сына? Он сильно бил Майка? Боже, блять, почему Майк никогда ничего никому не говорит? Лишь изредка. Два раза Майк смог рассказать о своих проблемах Уиллу. Это было настолько страшно.

Байерс заметил тогда не маленький такой синяк на худой руке друга. Они отошли в другую комнату, где Майк в последствии плакал перед Уиллом минут двадцать, говоря о том, как папаша тоскал его по всему дому за ноги и за руки. Это было ужасно. Уиллу ещё никогда не было так плохо. Изнанка, по сравнению с этим, казалась парню мелочью.

Звонок на урок заставил Байерса вернуться в реальность. Парень побежал в кабинет, как можно скорее, зная, что эта старая грымза не даст ему покоя, если тот опоздает ещё хоть на тридцать секунд.

***</p>

— Маам? Джонатан? Майк? Ребята? Хоть кто-нибудь... Где я?— Уильям очнулся в каком-то слишком темном гнилом месте. Это не было похоже на чей-то дом. На лес, на какую-то улицу. Нет, это, казалось, вообще не являлось миром, в котором Уилл вырос. Не являлось Хоукинсом. Будто темная его сторона. Тот же самый Хоукинс, но отпечатанный чернилами на обратной стороне листа.

Память мальчика прояснилась. Он вспомнил монстра, охотящегося на него. Чудовище, которое загнало его сюда. Где оно? Неужели, он умер? Он же не мог погибнуть, так ведь?

Громкий хриплый рык заставил Уилла подпрыгнуть и резко подскочить с земли. Сейчас он понял, что находился в своем сарае, если его можно было так назвать. По звукам было понятно, что чудище уходит. Но Уильяму все равно было опасно оставаться тут.

Когда на улице была полная тишина, Байерс тихо вышел из сарая. Велика поблизости не было. Он бросил его где-то по пути домой.

Ммм... чёрт...

Пронеслось у парня в мыслях. Он побежал из-за всех сил к дому Уилеров, искренне надеясь на то, что там кто-то будет. Однако немного поразмыслив, Уильям уже не так этого и хотел. Мысль о том, что он тут не один, что Майк, мама или Джонатан тоже тут, в двух шагах от смерти, заставляла сердце Уилла обливаться кровью.

К счастью, там никого не было. Однако... Комната Майка, она отличалась от общей картины всего дома. Стены и пол будто горели... Будто комната была проклята..

Находясь всю эту неделю в изнанке, Уилл мог лишь вспоминать счастливые моменты и напевать себе под нос любимую песенку. Нет, он уже не боялся так, как раньше. Силы были на исходе, как и гасла последняя надежда на выживание. Мальчик с трудом шевелился. Есть и пить в этом месте было невозможно, поэтому Уилл скоро забросил эту идею. Раз в день выпивая мерзостный стакан протухшей и ржавой воды, лишь для того, чтобы жить. Иногда он ел заплесневелый хлеб. Точно так же, не более раза в день.

Уилл вырисовывал в сознании красивые картинки, где всё хорошо и они с Майком, Дастином и Лукасом играют в D&D. Где Майк читает вслух комиксы, а Уилл прижимается к другу всем телом, разглядывая красивые картинки и смеясь от того, с какой инстанцией Майк произносит слова разных персонажей. В современном мире комиксы, как и игра ”Подземелья и драконы”, были не так интересны и востребованы, как в 80-х. Однако подсев один раз, ты уже не можешь остановится. Один раз Джойс откопала свои старые комиксы и эту самую игру. Именно тогда компания из 4 человек и познала эти радости. Все считали их старомодными, но как-то плевать. Им нравилось это делать и ребята делали.

Уилл сидел с закрытыми глазами в замке Байерса, ожидая свою смерть. Ещё минута, и парень отключится. Вот-вот отключится. Сил бороться нет, глаза уже не открываются - слиплись. Дышится с невероятным трудом. Воздух тут был ужасным, мальчик прибывал в шоке от того, что ещё оставался в живых.

Мысли о Майке Уилере - последнее, что запомнил Уилл перед тем, как отключится. Мерзкая щупальца присосалась к его рту, а руки и ноги были скручены такими же лианами.

</p>

То, что парень выжил, казалось всем действительно чудом. Во всех газетах, по всем телеканалам была информация о том, что мальчик, которого уже похоронили - выжил. Был живее всех живых, хоть его здоровье и психика заставляли желать лучшего.

***</p>

Всех отпустили на два урока раньше, поэтому Уилл сразу позвонил Майку, чтобы сообщить ему об этой радостной новости.

– Снова привет. Не мешаю?— Уилл звучал мягко, слабо постукивая пальцем по задней части телефона.

– Нет.

– Кароче, нас отпустили на два урока раньше!!!— В голосе Байерса звучала радость и короткий смешок.

– Оу, круто.

– Ммм...Майк, я не знаю, как тебя сейчас поддержать...Просто...Знай, что я рядом, ладно? Это закончится.— Мальчик резко перевел тему, теребя край своей толстовки.

– Я говорил себе это с четырех лет. Это все ещё продолжается.— Было слышно, как Майкл устало вздохнул, закрыв глаза.

– Майк. Послушай. Помнишь наши планы? Помнишь наши цели? Поступить в один университет и уехать отсюда. Помнишь? И всё получится. Осталось совсем немного. Ты такой сильный, я каждый раз этому поражаюсь. Я бы уже давным давно сдался.— Уильям тихо, на грани шёпота выпалил эти слова, борясь со слезами, накатывающими при воспоминании о дрожащем Майке, застывшем с испуганным выражением лица. Пустые влажные глаза, вздрагивающие приоткрытые губы, вечно трясущиеся руки.

– Ты побывал в изнанке... Это Я поражаюсь твоей силе.— Голос Уилера дрогнул.

– Тогда мы оба сильные.— Сказал Уилл на грани срыва. Его глаза наполнились влагой, а в горле встал ком.

– Мг...Ты можешь прийти пораньше?...— Голос Майка сильно дрожал.

– Сейчас?— Всхлипнул Уильям, вытирая салфеткой глаза.

– Желательно...

– Хорошо, уже еду. Пока, Майк.— Уилл дрогнул губами и зажмурился.

– Пока...

Уильям отключился. Он съехал по стенке вниз, садясь на пол и закрывая лицо руками. Не хотелось верить в то, что происходит сейчас. Если бы Уилла в этот момент спросили, что он выберет: Такое состояние его лучшего друга, или полный игнор в его сторону, как в 14 лет. То он бы не задумываясь выбрал 2. Майку тогда... Хотя бы было нормально. Нормально же? Так ведь? Он же чувствовал себя хорошо в это время? Может, его друг всегда так себя чувствовал, но старался скрыть все как можно дольше? О боже, лишь бы не это... Подавлять свои чувства и эмоции сколько времени... Это же ужасно.

Собравшись с силами, парень вышел из здания школы, направляясь в сторону излюбленного им дома Уилеров. По пути он крутил у себя в голове различные вариации их разговора. Что происходит с Майком? Неужели всё так плохо? Уилл настолько плохой друг, что даже не смог помочь Майку тогда, когда он так в нем нуждался?

Через минут 20, Уилл подошёл к заданию, звоня в звонок. Открыла Карен.

— О, Уилл, мальчик мой, привет. Проходи скорее, Майк тебя уже ждёт.— Женщина улыбнулась, пропуская гостя в дом.

— Дорогой, Уилл пришел.— Карен звала сына вниз.— Спустишься, или ему лучше подняться?— Женщина немного взволнованно смотрела то на Уильяма, то на лестницу.

— Подняться.— Рвано крикнул Майк, стараясь не выдавать в голосе свои слезы и нервозность.

Карен кивнула, грустно приподняв уголки губ и нежно, слабо подталкивая Байерса наверх.

Уилл поднялся на 4 этаж, подошёл к комнате друга, стукнул три раза в дверь, и, дождавшись разрешения хозяина комнаты, вошёл внутрь, грустно смотря на слабую фигурку друга, вздрагивающую от слёз.

Байерс медленными шагами приблизился к кровати, замечая в очередной раз, как мрачна комната его лучшего друга. Казалось бы, большие окна, всегда были задернуты темными шторами, после чего казалось, что в эту комнату никогда не попадает свет и свежий воздух. Правее от окна находился письменный стол и стул. Серые стены, местами поцарапанные и побитые, отсутствие картин, которые рисовал ему Уильям. Отец грозился разорвать абсолютно все, из-за чего Майк бережно хранил их в нижнем ящике шкафа, доставая в моменты особенной пустоты на душе. Посреди комнаты лежал прямоугольный серый ковер. Все цвета в комнате Уилера были серыми, черными и белыми. Будто других красок и не существовало. В углу комнаты стояла кровать, в другом углу, напротив кровати - гитара и шкаф с принадлежностями для рисования. На правой стене от входа, примерно посередине, находилась дверь, ведущая в гардероб, однако казалось, что эта дверь идёт непременно в какое-то тёмное и страшное место. Будь то подвал, темница, сырое помещение, даже психбольница, с мигающим светом и безумными санитарами, но уж точно не в гардероб Майкла Уилера, на людях казавшегося счастливым и весёлым человеком, не имеющим проблем, в окружении любящей семьи. Ближе к этому самому входу стояло фортепиано, на котором Майка заставлял играть Тэд.

— Майк...— Уилл присел на кровать и положил руку на плечо друга, мягко поглаживая, чувствуя на себе каждое вздрагивание.

— Ляг... Со мной.— С запинками произнес Уилер, сглатывая.

Уилл лег рядом, обнимая Майка и прижимая его к себе, как можно ближе, утыкаясь лбом последнему в лопатки.

— Можешь рассказать?— Байерс водил указательным пальцем круги по животу Майкла, тихо и, казалось, осторожно, дыша в спину, будто боялся, что может его сдуть или сломать своим выдохом. Его голос звучал крайне спокойно, хоть он и волновался и боялся сейчас не меньше, чем тогда, в изнанке.

— Я не знаю... Не знаю, нужно ли тебе знать, захочешь ли ты об этом услышать... Захочешь ли ты после этого со мной взаимодействовать?— Всхлипнул Уилер, сжимая руку Байерса.

— Конечно, Майк. К чему такие глупые вопросы?— Уилл подорвался, вытаскивая свою руку из хватки друга, садясь на кровати и разворачивая к себе Майка, чтобы посмотреть тому в лицо. Последний же до конца не хотел повиноваться и показывать тому себя такого.

Наконец победив, мальчик взял в руки личико Уилера и посмотрел на того сверху вниз. На мгновение, Майку показалось, что это вновь Тэд, что его папаша вновь грубо сжимает ему челюсть. Но это было не так. На подростка смотрело взволнованное лицо Уилла, пытающегося по взгляду определить, какова на этот раз проблема друга.

— Майк, скажи мне, что мучает тебя? Что с тобой делает твой чёртов отец, если его ещё можно так назвать?— Уильям замечает, как в ту же секунду лицо Майкла искажается в новой истерике. Он просто садит, как будто кукольное, тело друга к себе на бедра, сильнее обнимая, наплевав на то, что сам сел в неудобную позу.

— Он насиловал меня, избивал.— Ревел сквозь зубы Майк, жмурясь и непроизвольно видя перед глазами картинки из прошлого.— Эта сволочь лишила меня детства. Мне так больно, чёрт, так больно.— Крики вырывались изо рта Уилера. Он плакал в плечо Уилла, крепко сжимая его толстовку.

Уильям завис, не двигаясь. Пару секунд до него доходил смысл сказанных слов, после чего из глаз потекли слезы. Он стиснул Майка в объятиях, начиная дрожать вместе с ним. Он никак не думал, что эта тварь настолько лишена хоть каких-то человеческих факторов. На его бедрах сидел беззащитный мальчик, который испытал на себе слишком многое.

— Когда это началось?— Сухо, одними губами произнес Уилл.— Когда этот уебок стал делать с тобой столь ужасные вещи?