18. Hold Me Tight (1/2)

Я почувствовал, как по твоим венам течет тревога,</p>

Но теперь я знаю, она не тебя отпустила.//</p>

Не сдавайся,</p>

Держись.</p>

Если ты посмотришь вдаль, </p>

ты увидишь дом на холме. </p>

Он направит тебя, словно маяк.</p>

Это место, в котором ты будешь в безопасности, </p>

где ты почувствуешь нашу благодать.</p>

Tom Walker — Leave a Light On</p>

Хуже Сяо Чжаню становится после первой инъекции следующим вечером. Тошнота, которую он чувствовал после утренних процедур, усиливается настолько, что перерастает в рвоту. Медсестра Дунь даже не успевает уйти со своим столиком с препаратами, когда Сяо Чжаня выворачивает прямо на одеяло. В желудке особо ничего нет, поэтому его рвет в основном водой. Позывы не прекращаются даже когда в желудке ничего не остается совсем, и это ужасно мучительно, потому что ощущение, будто внутренности пытаются вылезти наружу через рот.

Сяо Чжань не замечает, когда в палату быстрым шагом входит доктор Чжоу и дает короткие распоряжения по поводу его состояния. Легче ему становится через пару минут, когда ему вводят какое-то лекарство через катетер. И Сяо Чжань наконец-то может нормально вздохнуть, он тяжело дышит, вытирает губы рукавом, а затем, наконец, открывает глаза, которые успел зажмурить и смотрит на Чжоу Исюаня.

— Это нормально, — говорит тот, будто отвечает на немой вопрос. — Вам поставят две капельницы. Одну за другой. Станет лучше. Белье сейчас поменяют. Отдыхайте.

Врач выглядит серьезным, говорит коротко. Он совсем не похож на того человека, который шутил сегодня на утреннем обходе с Лю Гуанем, а на самого Сяо Чжаня смотрел заинтересованно и, кажется, пробормотал себе под нос что-то вроде «единорог Ибо». Что это значило, Сяо Чжань так и не понял тогда.

Но сейчас от него исходит успокаивающая уверенность. Очень похожая на ту, которая окружает Ибо, когда он работает.

Если честно, Сяо Чжань почему-то рад, что такая реакция на лекарства возникла не при Ван Ибо. Это глупо, конечно, потому что Ибо врач, и он точно видел вещи и похуже, но…

Но Сяо Чжаню так не хочется видеть в тех глазах, которые обычно смотрят на него с теплотой, отвращение. А в том, что оно будет Сяо Чжань не сомневается. Едва ли кто-то найдет испражнения желудка привлекательными.

Постель ему перестилают, пока Сяо Чжань стоит рядом, опираясь рукой на изголовье койки Лю Гуаня, который тем временем рассказывает, как хреново было ему во время его первой химии. У Сяо Чжаня в голове гудит похоже от перенапряжения, а может и из-за препаратов, поэтому он молится о том, чтобы просто прилечь.

Его желание исполняется, он опускается на подушку, чувствуя облегчение уже от того, что ему не надо держать голову вертикально — все тело наливается слабостью. Такой, что каждое движение обходится в тонну усилий.

Он прикрывает глаза и медленно дышит, пытаясь сконцентрироваться на словах Лю Гуаня.

— … мы с ним тогда в «Дурака» играли. И конечно я выиграл. Так вот я и…

Слова снова сливаются в монотонный гул, который прерывается короткой вибрацией его собственного телефона. Сяо Чжань не реагирует: он не может потратить силы на то, чтобы проверить уведомление из какой-нибудь мобильной игры. Однако через пару минут телефон начинает стучать о тумбочку уже продолжительным вибросигналом.

— Кому-то ты очень нужен, — замечает старик Лю, который к тому моменту успевает замолчать. — Ответь хоть.

Сяо Чжань отрицательно мычит. Он знает, что звонить может только Цзинсун, а ему точно нельзя слышать его в таком состоянии. Он просто чуть позже перезвонит и скажет ему, что был в метро и не слышал вибрации из-за шума. Телефон замолкает, но через несколько секунд разражается новой трелью. Сяо Чжань не помнит, чтобы Цзинсун звонил дважды подряд. Такого не было, даже когда они только начинали встречаться.

Возможно, это с бывшей работы. Тогда разговаривать хочется еще меньше.

Мобильник снова затихает, а потом вновь принимается дребезжать.

— Да ответь ты уже! — Лю Гуань подхватывает бадик и дотягивается им до телефона на тумбочке Сяо Чжаня, подпихивая его ближе к владельцу. — А то у меня от него уже в голове дребезжит.

Сяо Чжань открывает глаза и все же тянется к телефону, подхватывает его. Пальцы слушаются плохо, поэтому чуть не роняет мобильник. Сяо Чжань тихо выругивается, а потом смотрит на экран, где отображается +86…1823. Сяо Чжань опять чуть не прикладывает телефон об пол на этот раз от неожиданности, а потом поспешно смахивает иконку вызова.

— Ибо? — черт возьми, его голос звучит так слабо, что Сяо Чжаню становится жутко неловко: ему не настолько плохо, в конце-то концов. — Ты говорил, что пойдешь поспать…

Они и правда попрощались около четырех часов назад. И Ибо совершенно точно сейчас должен спать после рабочего дня, ночного дежурства и довольно активной переписки с Сяо Чжанем в течении всего утра и дня. Вообще в переписке в основном смешные видосы и специфичные мемы, но это весело.

— Проснулся, — резковато отвечает тот. — Почему не берешь трубку? Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — отзывается Сяо Чжань, снова прикрывая глаза. Звук приятного низкого голоса заставляет чувствовать себя чуточку лучше. — Слабость немножко, а в остальном я в порядке.

— Больше не тошнит? — уточняет Ибо, однако судя по голосу, немного расслабляется. — Как голова? Точно больше ничего не беспокоит?

— Ты же на выходном, откуда ты знаешь? — вздыхает Сяо Чжань. Он чувствует себя немного запутавшимся. Он однозначно хочет, чтобы доктор Ван знал обо всех медицинских неприятностях, которые с ним происходят во время лечения. Но вместе с тем, ему не хочется рассказывать о том, как его выворачивало наизнанку и как он не мог остановиться, другу-Ибо. Это первый друг за очень-очень долгое время, и Сяо Чжань просто не может отпугивать его подобным.

— Я твой врач. Я должен об этом знать, — отзывается Ибо. — Мне позвонил Исюань и рассказал. Побочные реакции — это нормально. Но ты должен сообщать обо всем.

— Мне и сообщать не пришлось, — бурчит Сяо Чжань сконфуженно. — Просто показал всем, что я ел и пил…

— Не расстраивайся, — успокаивает его Ибо. — Лекарства работают. Твой организм на них реагирует. Так и должно быть. Мы просто постараемся свести эти проблемы к минимуму. Ты не ответил на вопросы.

— Меня все еще немного подташнивает, — признается Сяо Чжань. — Но мне кажется, что от твоего голоса мне становится лучше.

— Это самое романтичное, что я слышал за свою жизнь, — фыркает Ван Ибо, а Сяо Чжань хочет хлопнуть себя по лбу. Ну конечно, Ван Ибо теперь знает, что он гей, а потому вполне обычная фраза, должно быть, выглядит как подкат.

— Я не в том смысле, — вздыхает Сяо Чжань, чувствуя необходимость объясниться. — Правда! Ничего такого! Просто у тебя правда приятный голос. Без намеков!

— Ладно-ладно, я понял, — голос Ван Ибо все еще немного смешливый. — Не заводись. Мы можем поговорить немного. Или я могу рассказывать тебе что-то, а ты попробуешь поспать?

— Тебе тоже нужен отдых, — качает головой Сяо Чжань. — Я и так смогу уснуть. Я скачал себе сериал.

— Мне не трудно, — фыркает Ибо, а потом шуршит чем-то. — Особенно если ты повторишь, что тебе нравится мой голос.

— Мне нравится твой голос, — повторяет Сяо Чжань, чуть улыбаясь. — Но не зазнавайся.

— Слушаюсь, — посмеивается Ибо, приглушенно громыхая чем-то. — О чем хочешь послушать? Я не очень умею в сказки.

— Расскажи, чем ты занимаешься сейчас? — Сяо Чжань поворачивается на бок, зажимая телефон между ухом и подушкой. — Собираешься ужинать?

— Ну или завтракать, — отзывается Ибо. — Тут как посмотреть. Хотя, я думаю, что еще посплю, когда ты вырубишься.

— Откуда ты знаешь, что я вырублюсь раньше? Может, это я буду тебя убаюкивать? — хихикает Сяо Чжань, уже чувствуя, что сдастся на милость Морфея раньше.

— Знаю, — хмыкает Ибо, явно что-то запихивая себе в рот. — Я сказал Исюаню назначить тебе седативные.

— Коварно, — возмущается Сяо Чжань, побарывая зевоту. — Я все еще жду рассказ.

Ван Ибо смеется, а потом и правда принимается рассказывать о том, как он ставит чайник, потом о том, как разогревает готовую еду, и о том, что Ибо снился сон про то, как он гладил белого кролика. Сяо Чжань хочет сказать, что он как Алиса в стране чудес, но не успевает, проваливаясь в глубокий спокойный сон. Он не знает, в какой конкретно момент Ибо понимает, что его собеседник уже спит, и отключается.

Просыпается Сяо Чжань в первом часу ночи от вибрации телефона в самое ухо.

Это звонит Цзинсун.

***</p>

Неделя выдается тяжелой, потому что к практически перманентной тошноте на третий день терапии добавляется еще лихорадка, кашель и боль в каждой косточке тела. Во всяком случае, Сяо Чжаню кажется, что болит именно каждая косточка, поэтому двигаться, ходить или еще как-то активничать тяжело. Впрочем, лежать или сидеть тоже сложно, потому что кожа тоже болит. Точнее, это не совсем боль, просто она как будто раздражена настолько, что каждое прикосновение — сущий ад.

Ибо выслушивает каждую жалобу Сяо Чжаня, назначает очередную кучу лекарств. И становится хотя бы ненадолго легче. А потом все снова возвращается.

Сяо Чжань не хочет признаваться себе, но он неизбежно замыкается. Потому что, если честно, все окружающее раздражает и бесит, и он попросту боится сорваться на людях, которые правда пытаются ему помочь.

Ибо утверждает, что его анализы имеют положительную динамику, но Сяо Чжаню хочется послать его к черту, потому что какая нахрен положительная динамика, когда у него все тело буквально разваливается.

Ибо каждый раз напоминает ему, что все это необходимый этап, и каждый раз Сяо Чжань едва сдерживается от того, чтобы высказать ему, что это Ибо и эти гребаные уколы виноваты в том, что ему так херово. Но он знает, что виноват не Ибо, поэтому молчит, не позволяя себе даже косого взгляда в его сторону.

Ван Ибо, кажется, все понимает, но когда Сяо Чжань относительно вежливо просит отстать от него, твердо говорит нет, оставаясь рядом едва ли не на целую ночь своего дежурства.

Утром, когда Сяо Чжаня немного отпускает, он испытывает угрызения совести за свою грубость, но он не знает, должен ли он сейчас просить прощения, потому что знает, что скорее всего нагрубит еще не раз.

От этого тошно.

Разговоры с Цзинсуном к концу недели становятся еще короче, чем были изначально. Цзинсун воодушевлен и раздражение Сяо Чжаня списывает на его зависть к их с Чунсюанем путешествию.

Сяо Чжань снова сдерживается и негромко смеется, мол раскусил, а потом вешает трубку и зашвыривает телефон подальше в тумбочку.

Температура снова поднимается и снова душит кашель.

Ибо говорит, что это из-за того, что «химия» угнетает его иммунитет. Сяо Чжаню, если честно, все равно на причину. Единственное, чего он хочет, чтобы это уже закончилось.

А ведь прошла всего неделя. Одна из трех.

— Дальше будет еще хуже? — спрашивает Сяо Чжань у Ибо вечером седьмого дня.

— Примерно на том же уровне, — уклончиво говорит Ибо. И Сяо Чжань почему-то точно знает, что в этот раз доктор Ван недоговаривает.

Но к его собственному удивлению ему становится чуть лучше. Сестра Дунь, которая измеряет ему температуру рано утром, сообщает, что она в норме. И это уже ощущается так непривычно хорошо, что Сяо Чжань на какое-то время даже забывает о том, что у него все еще болят мышцы и кости. Поэтому, когда приходит Ибо, уже после утренних инъекций, Сяо Чжань встречает его вымученной улыбкой. Ибо заметно выдыхает.

— Привет, — улыбается он в ответ.

— Привет, — эхом отзывается Сяо Чжань. В горле пересохло, а потому голос выходит хрипловатым. — Мне вроде чуть получше.

— Инфекцию победили, лихорадка спала, вот тебе и стало чуть легче, — говорит Ибо, подходя ближе и усаживаясь на край кровати.

— Паршиво жить без иммунитета, — кряхтит Сяо Чжань, стараясь сесть на койке. Ибо наклоняется к нему, чтобы помочь. Сяо Чжаня колет совесть, напоминая о его отвратительном поведении в отношении этого человека. Простыми извинениями тут не отделаться. Сяо Чжань обещает себе отблагодарить Ван Ибо после того, как выздоровеет.

Во всяком случае, он надеется, что выздоровеет.

— И не говори, — соглашается Ибо, снова опускаясь на койку. — Но, ты не совсем его лишен. Он ослаб, но все еще существует. Без него — совсем крышка.

— Не хочу проверять, — признается Сяо Чжань. Ибо кивает и затихает ненадолго, разглядывая его лицо. Сяо Чжань не понимает, что он хочет в нем найти, это ощущается немного смущающим, однако Сяо Чжань напоминает себе, что Ибо врач и его смущаться нет смысла. Но еще Ван Ибо привлекательный мужчина, который смотрит на него с беспокойством и безусловным желанием помочь. Сяо Чжань испытывает благодарность, а еще какую-то глубинную нежность. Поэтому смущение появляется само собой.