17. I'll guide you through the night (2/2)

— Разве я говорил про порно? — также неслышно удивляется Ван Ибо. Лицо Сяо Чжаня вытягивается, когда он понимает, в какой просак он попал.

— Ты… — Сяо Чжань тычет пальцем Ибо в грудь. Ибо смеется.

— Гремлин, — подсказывает он.

— Именно, — поддерживает Сяо Чжань.

— Ты бы однозначно подружился с моими друзьями. У вас так много общего, — фыркает Ибо, а затем все же отводит взгляд от чужого лица. — Так что ты хотел показать?

Сяо Чжань выглядит так, будто борется с собой, чтобы не показать язык или не скорчить какую-нибудь другую обидную рожу. Но вроде бы передумывает. Жаль. Ибо бы посмотрел.

Сяо Чжань разблокирует планшет, на экране появляется черно-белая заставка с морем. Лишь через миг Ван Ибо понимает, что картинка не черно-белая. Черный песок, темные, будто из жидкого тяжелого металла, воды и белая пена на границе. Красиво, но веет холодом. Ибо не спрашивает ничего про заставку. Он и так знает, что на ней.

Сяо Чжань тем временем открывает приложение одного из интернет-магазинов, тыкает на корзину.

— Я нашел конструктор, — сообщает он, пока отложенные товары прогружаются. — Я понял, что это занятие здорово отвлекает. И я пока не потяну суперсложное, но вот посмотри на этот.

Он с довольным видом открывает фотографии конструктора самолета. Ибо оценивает: и правда не очень сложный в сборке, хотя деталек довольно много. Для Ибо — на пару вечеров, но Сяо Чжаня должен занять надолго.

— Крутой, — соглашается Ибо, листая фотки уже сам, а потом спускаясь в отзывы. — И в жизни выглядит круто. Размер довольно большой. Где-то вот такой.

Ибо расставляет руки на расстоянии 70-75 сантиметров друг от друга.

— Да, я как-то не подумал, — мрачнеет Сяо Чжань. — Мне его особо некуда ставить. Можно попробовать найти что-то поменьше. Ну или собрать его, сфоткать и разобрать. Но это как-то нечестно по отношению к нему…

— У меня дома много места, — как бы ни на что не намекает Ибо, однако Сяо Чжаню объяснять не надо.

— О! Я могу собрать и отдать тебе? Правда? Было бы отлично, — Сяо Чжань поворачивается к Ибо, улыбается, смотрит на него с восторгом и благодарностью. Ибо не может не улыбнуться в ответ. Он думает, что вполне в его силах заставить Сяо Чжаня улыбаться вот так гораздо чаще.

В ординаторскую он возвращается примерно в десять вечера, когда Сяо Чжаню уже действительно пора спать, хотя по его словам он совсем не хочет.

Но в данном случае Ибо непреклонен. Сяо Чжаню надо набраться сил перед новыми шагами, каждый из которых будет становиться все сложнее.

В ординаторской тихо, а сквозь опущенные жалюзи проникает желтый свет от уличных фонарей.

Ибо гадает, не будет ли этот свет мешать спать Сяо Чжаню. По идее с той стороны, где находится его палата, фонарей меньше, но освещение все равно достаточно яркое. Ибо надеется, что негромкая болтовня сериала в наушниках отвлечет его от неудобства. Планшет с этим самым сериалом расположили на тумбочке Сяо Чжаня так, чтобы он не отсвечивал в сторону Лю Гуаня, который к моменту ухода Ибо уже получил свою дозу снотворных и видел десятый сон.

Ибо опускается на диванчик, разувается и закидывает ноги на подлокотник — целиком на диване он не умещается, быстро просматривает статусы пациентов в рабочем приложении, убеждаясь, что никому из них в данный момент не требуется помощь, откладывает планшет на столик и прикрывает глаза, медленно выдыхая. В случае экстренной ситуации его разбудит сирена в отделении, да и планшет будет вопить не хуже будильника.

Спит Ибо, однако, недолго. Просыпается он из-за прозаичной необходимости сходить в туалет. Голова гудит, мозг не хочет включаться. В вышеупомянутое место Ван Ибо идет на полном автомате.

Более или менее он приходит в себя уже по возвращении, когда плещет в лицо холодной водой из рукомойника в ординаторской. Курить хочется невыносимо. Ибо припоминает, что он не сделал этого перед тем как уснуть. Просто-напросто забыл.

Он подхватывает со стола рабочий планшет, вытаскивает из куртки сигареты и направляется к выходу из ординаторской, на ходу снова проверяя статусы пациентов.

Он доходит до ближайшего поворота, когда его ушей достигает знакомый голос. Ибо блокирует планшет и поднимает голову. Голос Сяо Чжаня доносится из-за угла. И он явно разговаривает по телефону.

Ибо хмурится. На часах три ночи. С кем он может разговаривать в такое время. Первый порыв — выскочить из-за угла, как черт из табакерки, и вставить по первое число за то, что вместо сна Сяо Чжань тратит время на телефонные разговоры.

Но Ибо взрослый человек и понимает, что разговоры бывают разные, как и причины ночных звонков. Он затаивается, не высовываясь из-за угла и напряженно вслушиваясь. О том, что подслушивать, вообще-то, неприлично, он как-то не задумывается.

— Рад, что тебе понравилось, — голос Сяо Чжаня мягкий, спокойный и совсем немного сонный. Ибо предполагает, что Сяо Чжаня все-таки разбудили. Ибо хочется надавать по шее человеку, решившему прервать драгоценный сон его пациента. — Так в чем там конкретно им нужна помощь китайского филиала?

И снова наступает тишина, пока, очевидно, говорит некто на том конце провода. Ибо аккуратно высовывается из-за угла. Сяо Чжань стоит к нему спиной, лицом к окну, держа у уха телефон. Его силуэт выглядит хрупким на фоне подсвеченного рыжим окна. Ибо вдруг отчетливо понимает, что Сяо Чжаню грустно. То ли это улавливается в негромком угуканье в трубку для поддержания разговора, то ли чувствуется в осанке, то ли угадывается в том, как уязвимо обхватывает он себя за плечо второй рукой.

Ибо думает о том, что Сяо Чжаня нужно обнять. Он не должен чувствовать грусть. Во всяком случае не из-за какого-то телефонного разговора.

Он бы мог его обнять. Нет, не так. Если совсем честно, Ибо бы хотел обнять Сяо Чжаня. Просто для того, чтобы поддержать. Но он все еще прячется за углом, воруя информацию о личной жизни своего пациента. И это ужасно неправильно.

— Погладь брюки с вечера, — снова слышится голос Сяо Чжаня. Тихий и слабый. Ибо хмурится: несколько часов назад Сяо Чжань звучал куда звонче и веселее. Неужели побочка на препараты началась только сейчас? Маловероятно. Значит, так его заставляет себя чувствовать собеседник. Ибо это злит. Эмоциональный фон важен для выздоровления. Ван Ибо не хочет, чтобы Сяо Чжаню мешали выздороветь. — Знаю, что ты знаешь. Но еще мы оба знаем, что ты вечно забываешь.

Дальше слышится усталый вздох Сяо Чжаня, а потом его же невеселый смешок.

— Да, конечно. Без проблем. Целую. Спокойной ночи, — Сяо Чжань вешает трубку и какое-то время просто смотрит в телефон. Ибо с его ракурса прекрасно видно, что экран заблокирован. Потом Сяо Чжань поднимает взгляд, устремляя его в окно и держась руками за подоконник. Всё в его позе кажется Ибо неправильным, болезненным.

Сяо Чжань стоит так долго, неотрывно глядя куда-то в пустоту.

Ибо не выдерживает. Просто не может позволить себе стоять и смотреть, когда с его пациентом и хорошим приятелем творится что-то неладное.

— Сяо Чжань, — он окликает его совсем негромко, но Сяо Чжань все равно вздрагивает прежде, чем обернуться. — Ты в порядке?

— Д-да, я просто… — Сяо Чжань зябко ведет плечами. Ибо подходит ближе. — Надо было поговорить по телефону.

— В три часа ночи? — Ибо не злится, но в голосе все равно проскальзывает осуждение.

— Да, просто в Париже сейчас как раз вечер, поэтому… — Сяо Чжань машет рукой и снова отворачивается к окну. Ибо окончательно сокращает расстояние между ними, останавливаясь перед тем же окном, всего в нескольких сантиметрах от собеседника. — Прости…

— За что ты извиняешься? — Ибо смотрит на Сяо Чжаня. Сяо Чжань смотрит на него в отражении в темном стекле.

— Ослушался врача, — пожимает плечами Сяо Чжань. Ибо не может понять: это он так невесело шутит или правда извиняется. Для шуток Сяо Чжань выглядит слишком печальным.

— Ты не самый непослушный мой пациент, — заверяет его Ибо, легонько тыкая указательным пальцем в тыльную сторону ладони Сяо Чжаня. — Эй! Если ты грустишь из-за этого, то не стоит.

— Не из-за этого, — качает головой Сяо Чжань и опускает глаза. Прямо перед его взглядом подоконник, но Ибо почему-то уверен, что Сяо Чжань его даже не видит. Конечно Ибо знает, что не в этом причина, он видит, что Сяо Чжаню больно и тошно и причина в человеке, которому Сяо Чжань только что сказал «Целую».

— Давно вы вместе? — спрашивает Ибо, не видя смысла скрывать, что слышал часть разговора. Сяо Чжань прикусывает губу и медленно кивает, то ли отвечая на вопрос, то ли обращаясь к самому себе.

— Восемь лет, — говорит он тихо. Ибо едва удерживается от того, чтобы присвистнуть. Конечно, он знал, что у Сяо Чжаня есть партнер, но точно не предполагал, что так долго.

— Ого, — выдыхает он. Это самое тактичное, что он может из себя выдавить. Нет, Ибо ничего не имеет против существования длительных отношений, он и сам если когда-нибудь и задумается о чем-то подобном, то так чтобы уж на всю оставшуюся жизнь и без сожалений в сердце, но… Но то, каким он видит Сяо Чжаня сейчас, это ненормально. Человек в счастливых отношениях не может чувствовать себя вот так после разговора со своим возлюбленным. А еще не будет скрывать от него правду о своем здоровье, потому что знает, что его поддержат. — Почему не сказал ему о заболевании?

— Я не хо… — начинает было отвечать Сяо Чжань, а потом резко, будто скинув свое оцепенение, вскидывает голову и поворачивается к Ибо. В глазах такой неприкрытый ужас, что Ибо на миг сам впадает в панику, лишь через мгновение осознавая, что ничего действительно страшного в данный момент случиться не могло. — Откуда ты… знаешь?

— О чем? — вся смекалистость Ибо, которой он так гордится, оставляет его, заставляя чувствовать себя тупым тушканчиком. Однако длится это не долго: до него доходит, о чем говорит Сяо Чжань уже спустя несколько секунд, но на всякий случай он решает уточнить. — О том, что ты гей?

Сяо Чжань вздрагивает на последнем слове так, будто ему залепили пощечину, смотрит на Ибо совершенно круглыми глазами, что подтверждает догадку Ибо не хуже слов.

— Когда брал у тебя пункцию, у тебя были синяки. Нетрудно было догадаться, — честно отвечает он, все еще не понимая, что могло так напугать Сяо Чжаня.

— Так давно, — кажется, дар речи возвращается к Сяо Чжаню. — Почему ты тогда общаешься со мной?

— А почему не должен? — теперь в конкретном ступоре Ибо. Состояние тупого тушканчика возвращается.

— Ну я… Мне же нравятся парни. И я сам парень, — Сяо Чжань зачем-то пытается объяснить Ибо значение слова «гей». — Разве ты можешь хотеть со мной общаться, зная это?

— А почему нет? — Ибо начинает медленно понимать, и за Сяо Чжаня ему становится еще больнее. У него мелькает мысль закамингаутиться перед Сяо Чжанем прямо сейчас, однако кажется, что сейчас не самый удачный момент. В конце концов, они говорят не о нем. — Ты бы не захотел общаться с кем-то, кто спит со своим полом?

— Захотел бы. Мне вообще все равно, — говорит Сяо Чжань чуть громче, чем требуется.

— Так а я чем хуже? — фыркает Ван Ибо, потрясенно качая головой. — Мы же все люди в первую очередь. Я думаю, тебе не стоит так сильно стесняться этого. Ты крутой, классный, очень привлекательный. С тобой интересно и весело даже когда ты бурчишь так, будто тебе не тридцать, а сто тридцать.

— Да ну тебя, — чуточку расслабляется Сяо Чжань, а Ибо не может сдержать улыбку. Ему уже не хочется возвращаться к первоначальной теме разговора, потому что сейчас на губах Сяо Чжаня играет совсем слабая, но все же улыбка. И судя по милым морщинкам в уголках глаз, она вполне искренняя.

Они молчат несколько минут, Сяо Чжань заметно успокаивается.

И все же Ибо не может не сказать того, что Сяо Чжаня несомненно огорчит, но возможно поможет ему однажды принять правильное решение.

— Отношения, неважно с парнем они или с девушкой, не должны тебя расстраивать. И не должны заставлять тебя чувствовать себя паршиво. Если такое происходит, тогда может нахрен такие отношения не нужны? — Ибо немного резковат, но это он понимает уже после того, как договаривает. К его удивлению, Сяо Чжань не начинает протестовать, а лишь тихо и ужасно устало вздыхает. У Ибо снова сердце щемит от этой как будто вековой измотанности, он хочет сказать еще что-то, но не позволяет себе, потому что это явно не то, что Сяо Чжаню сейчас нужно.

— Я знаю, что так многие говорят, — наконец тихо произносит Сяо Чжань, снова обхватывая себя руками так, будто вокруг него весь холод этого мира. — Но это правда не так просто.

Ибо смотрит на ссутулившуюся фигурку перед собой. Сяо Чжань высокий и статный, сейчас как будто уменьшается в размере. Весь до болезненности уязвимый. Хрупкий, словно насквозь промерзший.

Надо согреть. Надо защитить. Надо уберечь.

Эти мысли проносятся в голове очень быстро, но сердце на них откликается горячо и честно. И Ибо повинуется этому стремлению, подходя вплотную и просто укрывая Сяо Чжаня объятиями. Тот вздрагивает, однако не отстраняется.

Они стоят так несколько минут, пока Ибо не чувствует, как медленно-медленно расслабляется чужое тело.

И как робко обнимает Сяо Чжань его в ответ.