16. I'll be right there (1/2)
Кажется, я слишком близок к тому, чтобы полюбить тебя,</p>
Если честно, мне больше нечего сказать.</p>
Alex Clare — Too Close</p>
Сяо Чжань выглядит напряженным, когда препарат тоненькой струечкой перетекает из шприца Дун Янь в его вену.
Ибо понимает, о чем думает Сяо Чжань. Ему даже кажется, что он мог бы сейчас безошибочно озвучить мысли этого человека. Как и любого другого. Конечно, Сяо Чжань боится. От этого никуда не деться. Людям свойственно бояться неизвестности и неопределенности.
Дун Янь отсоединяет шприц и промывает катетер физраствором. Сяо Чжань медленно выдыхает и смотрит на Ибо вопросительно.
— Ты молодец, — уверенно говорит Ибо, поднимая руку и похлопывая своего подопечного по плечу. — Видишь, ничего страшного.
Сяо Чжань медленно кивает. Это не последний укол на сегодня. Будет еще один примерно через полчаса, а пока у Сяо Чжаня есть время немного отдохнуть и прийти в себя после стресса.
— Как ощущения? — спрашивает Ибо. Он на всякий случай открывает историю болезни в планшете, хотя и догадывается, что после первой инъекции никакой серьезной специфической побочки<span class="footnote" id="fn_32706940_0"></span> не последует. Обычно бывает именно так.
— Вроде нормально, — неуверенно отзывается Сяо Чжань, анализируя собственные ощущения.
— Это хорошо, — выдыхает Ибо, бросая быстрый взгляд на кожу в том месте, куда только что ввели лекарство: никаких признаков аллергической или воспалительной реакции. Начало положено. — Следующий укол через полчаса. Как насчет ужина?
— Ужина? Сейчас? — Сяо Чжань выглядит растерянным, Дун Янь мягко улыбается, укладывая инструменты обратно на свой столик, и направляется к выходу. Ей нужно посетить сегодня еще пациентку Линь и пациента Су. Сам Ван Ибо зайдет к ним уже вечером, во время обхода.
— Да, Сяо Чжань, сейчас, — говорит Ибо. — Тебе нужны будут силы. Одно из условий успешной «химии» — нормально и вовремя питаться. Твоему организму и так будет нелегко, не усложняй ему жизнь еще больше. К тому же… я тоже еще не ужинал. Составишь мне компанию?
— Доктор Ван! — слышится возмущенное с соседней койки. — Вы собираетесь отнять у меня собеседника! Я как раз вспомнил историю, которую хочу ему рассказать.
— Прошу прощения, господин Лю, — Ибо усмехается, оборачиваясь к мужчине. — Я собираюсь воспользоваться своим служебным положением и украсть вашего соседа.
На самом деле, желание Ибо провести это время в приятной компании своего приятеля — лишь одна из причин, почему он предлагает им поесть вместе. Еще одна, и не менее важная, — Ибо нужно досконально знать, как организм пациента реагирует на инъекцию.
И, конечно, он предупредил Сяо Чжаня, что говорить врачу или медсестре нужно даже о мельчайших изменениях, однако он почему-то уверен, что с Сяо Чжаня станется немного погеройствовать.
— Ни стыда, ни совести, — беззлобно бурчит себе под нос господин Лю.
— Ничего лишнего, — смеется Ван Ибо, снова поворачиваясь к Сяо Чжаню. — Так что скажешь?
— Хорошо, — соглашается Сяо Чжань, свешивая ноги в просторных больничных штанах вниз, целясь в тапочки. — Я, если честно, думал, что будет хуже.
«Будет хуже», — мрачно думает Ван Ибо, однако вслух этого не говорит. Сяо Чжаню известна эта информация, лишний раз напоминать об этом смысла нет.
На выход из палаты они направляются вместе. Ибо пропускает Сяо Чжаня вперед, придерживая для него дверь. Взгляд сам собой цепляется за чужие худые плечи. Пижама на них висит, вроде бы смягчая угловатость, но вместе с тем делая силуэт Сяо Чжаня еще более хрупким.
Из Ибо наверное вышла бы отличная бабушка, потому что у него почти что срабатывает рефлекс «Накормить до здоровой румяности». Пусть он и знает, что устранить эту худобу можно только вылечив Сяо Чжаня от той болезни, которая завелась в его костном мозге и жрёт его организм изнутри.
— Не возражаешь, если я возьму для нас обоих? — спрашивает Ибо, когда они входят в светлую столовую. — А ты займешь нам место.
— Да, без проблем, — кивает Сяо Чжань, оглядываясь по сторонам, выбирая подходящий столик.
У Ибо ощущение, что он вернулся в школьные или студенческие годы. Столик для четверых друзей всегда занимал Исюань, отпугивая первокурсников, Вэньхань всегда брал для всех напитки в кафетерии, а в очереди за едой всегда стояли Лиин и Ибо.
Ибо скучает по тому времени. Да, было сложно: куча контрольных точек, зачетов, промежуточных тестирований и отработок, но… Они были все вместе.
Ценность этих мгновений Ибо осознал уже гораздо позже. И сейчас ему не хочется думать о том, что лучше бы ему бережно запоминать эти минуты. Сяо Чжань не Вэньхань. Он не унаследует его судьбу. Ибо не допустит, он уверен, что сможет.
Жаль, что уверенности не всегда достаточно.
Он находит Сяо Чжаня за столиком у окна, созерцающим темноту за окном.
— Вечерний час пик, — Ибо прослеживает за его взглядом, опускает поднос на стол и усаживается напротив. — Когда смотрю на эти дурацкие пробки, даже радуюсь, что на дежурство остаюсь.
— Разве мотоциклы знают, что такое пробки? — Сяо Чжань с готовностью подхватывает беседу. Ибо немного расслабляется: вроде бы Сяо Чжань и правда чувствует себя неплохо.
— Я сейчас на машине, — качает головой Ибо. Вздыхает. — Для мотоцикла уже прохладно. Хотя в юности мне было все равно на то, какая погода за окном. Я и в гололед летал…
— Это немного самоубийственно, не находишь? — фыркает Сяо Чжань, полностью игнорируя рис с овощами и подтягивая к себе тарелочку с теми самыми паровыми булочками. Ибо не возражает. Хочет булочки — пусть будут булочки. Про овощи он напомнит чуть позже.
— Однозначно, — соглашается Ибо. — Мне как-то раз действительно страшно стало, когда меня занесло… Чуть в сугроб не улетел. Ох, Лиин на меня орала тогда. В смысле доктор Чжао.
— Похоже, из вас двоих она отвечает за здравый смысл, — посмеивается Сяо Чжань. Ибо кивает.
— Вообще-то из троих. Нас трое. Помнишь «Гоблина», я тебе нашу переписку скидывал… Вот мы втроем дружим. Гоблин — Исюань, доктор Чжоу. Горгулья — Лиин, доктор Чжао. Ну и Гремлин — твой покорный слуга.
— Ух ты, — выдыхает Сяо Чжань. Кажется, он и правда впечатлен. — И вы все вместе работаете? На учебе познакомились?
— Нет, мы с детства дружим, — качает головой Ибо, прихватывая палочками кусочек отварного мяса. В стационаре еда довольно пресная, в отличие от врачебного кафетерия. Ибо по вкусу. — Просто все в медицину пошли.
— И на одно направление? — Сяо Чжань откусывает кусочек булочки, потому его слова звучат немного невнятно.
— Да, так получилось, — отзывается Ибо. Он не торопится рассказывать о том, что подтолкнуло всех троих к выбору именно этой специализации. Он твердо уверен, что мысли о смерти, пусть и опосредованной, это не то, что нужно Сяо Чжаню во время его лечения.
— Неразлучники, — хихикает Сяо Чжань. Его глаза прищуриваются от улыбки, однако продолжают поблескивать через щелочки. Ибо не может не улыбнуться в ответ. Сяо Чжань уникальный человек. Это Ибо знает абсолютно точно. Он даже не помнит, в какой момент у него появилось это осознание, но сейчас оно ощущается как бескомпромиссная истина.
— Так мило нас еще не называли, — усмехается Ван Ибо. — Я почему-то думал, что неразлучники парочками живут.
— Так и есть, — с серьезным видом кивает Сяо Чжань. — Но вы же не птички в конце-то концов.
— Очень наблюдательно, — старательно сдерживает смех Ван Ибо. Лицо Сяо Чжаня на секунду приобретает совершенно очаровательное возмущенное выражение. Сяо Чжань негодующе фыркает и смеется.
— Эй! Ван Ибо! Я вообще-то старше! Ты не можешь надо мной подтрунивать, — Сяо Чжань грозит своим изящным тонким пальцем. И Ибо не может больше сдерживаться — смеется. Негромко, но до слез искренне.
— Подумаешь, два года, всего-то, — деланно дуется Ван Ибо.
— На два года больше просмотров National Geographic и BBC! — как будто ставит точку в споре Сяо Чжань. — Это что-то да значит! Я эксперт!
— Да-да, — соглашается Ван Ибо, поднимая руки. — Эксперт заключил, что я не птичка. Экспертиза, которой нет равных. Эксперт-лаоши, может, предположите, к какому виду я отношусь, раз уж из птиц меня вычеркнули.