Глава 12. Поговорим? (2/2)
- Я все года думал, что ты нарочно забываешь по вечерам в гостиной ужин, чистую одежду и аптечку. После трех лет такой игры в прятки стали появляться письма с подсказками. Это ты делал? Но зачем? – когда молчание затянулось больше, чем на пять минут, проговорил Цилин. Он долго пытался подобрать нужные слова для дальнейшего разговора.
- Я хотел помочь тебе разобраться побыстрее с Ванами и искал всю информацию на них, которая могла бы быть полезной. Знаешь, есть кое-что о чём я не готов пока что рассказать тебе. Не сердись. Боссом У меня стали называть вовсе не из-за той драки, которую мы учинили с Пан Цзы. Когда придет время ты обо всём узнаешь. Но не сейчас.
Поднявшись, У Се прошел к окну. Каждый шаг отдавался болью во всем теле. Но просить поехать домой он не мог – слишком упрямый. Да и чувство тревоги не покидало его с самого прихода в магазин.
Цилин, отставив кружку с недопитым чаем, поднялся. Состояние Наивняшки беспокоило. Он пять месяцев не поднимал вопросы прошлого, делая вид, что ничего не было. Что творилось в этой каштановой голове – Чжану было трудно понять. Он пытался разгадать загадку, но не мог. Не в его власти оказалось понять человека, который жил с ним под одной крышей.
Глава клана Чжан умел читать людей, как открытую книгу. Всех, кроме У Се. Этот человек, делящий с ним все маленькие радости и смотрящий как маленький олененок, был книгой, написанной каким-то очень странным и непонятным языком.
- Я будто бы ищу знакомые слова, стараясь понять тебя, - приобнимая за плечи, тихо произнес Цилин. – Но, стоит сложить всё в предложения, как текст меняется и вновь становится непонятным. Почему так?
Наивняшка молчал. Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Да что там. Он давно потерял себя настоящего. Ему казалось, что никакие обстоятельства не в силах его сломить. Но, как оказалось, это было не так.
Анализируя прошедшие года и оглядываясь назад У Се понимал – его сломали в год, когда произошла авария. В год, когда вместо поддержки, в которой так нуждался, он столкнулся лишь с холодным равнодушием и упреками.
- Сам виноват, что попал под колёса, - У Се ожидал услышать хоть маленькую поддержку, а не холодное равнодушие. – И что ты не умер?!
Слышать такие слова от матери было больно. Пусть он никогда и не ладил с ней, но всё же. Это было больно и обидно. Как будто он был чужим в семье У.
- Всё из-за того, что я говорю о драконе? – для своих четырнадцати лет он был поразительно умен и был способен понимать скрытый смысл всех слов, сказанных членами семьи У.
Сидя на больничной койке мальчишка внимательно изучал свою загипсованную ногу. Он сам удивлялся тому, как смог выжить в такой аварии. С его то везением.
- Ты, отец, второй дядя – вы ненавидите меня за то, что я говорю о драконе? – У Се поднял голову, смотря на мать. – Мне жаль, что я не оправдал ваших ожиданий.
Он сделал незначительный вывод: хочешь казаться нормальным - перестань говорить о драконе. Особенно перестань это делать в присутствии семьи и других взрослых…
- Я устал играть роли. Уже и не помню, когда был самим собой. Настоящим, - произнес Наивняшка, запрокидывая голову и смотря на Чжана. – Прости. Я обязательно расскажу тебе обо всём, как только буду готов, - Он высвободился из невесомых объятий, доставая из кармана письмо. – Вот. Ван Мэн сказал, что это передал какой-то мальчишка. Сказал, что оно адресовано тебе. Я честно не смотрел и не стану спрашивать, что же там написано.
Цилин, промычав неразборчивый ответ, принял письмо. Распечатав конверт и пробежавшись по самому тексту, он обернулся, глазами ища календарь. Ему, конечно, и раньше угрожали. Но никто из его врагов не решался играть жизнями близких ему людей.
Ах да. У цилиня никогда их и не было. Он никогда ни о ком не заботился. Но сейчас, прочитав всего несколько предложений, в душе всколыхнулась тревога и первородный ужас.