Chapter 4. Это что за розыгрыш? (1/2)

А ведь отличная идея — выяснить дополнительную информацию не от своего имени. Но проблема в другом — это придется разговаривать с ним, с Антоном. Лишь от осознания этого факта у Олежи появилось ощущение, что у него запотели ладони, и некое подобие дрожи в теле не давала покоя. Он летал из стороны в сторону, но бестолку — страх от неизвестности поджимает камень к горлу.

А в прочем, оно же не к спеху? Олежа решил, что ему необходимо расслабиться, так что он вернулся к игре, которую ждал столько лет.

Прошло уже порядка пяти часов. Скоро и Дима должен вернуться со своего ночного рандеву. Необходимо действовать.

— Так, так… Спокойно… Ты справишься, все в порядке… — Повторял Олежа, словно аффирмацию. Он сжал кулаки и подлетел к ноутбуку с полной готовностью создать аккаунт на «ВМесте».

— Пусть будет… Глеб Лу-че-за-ро-вич… — Проговаривал он по слогам, пока вводил текст на клавиатуре.

— Нужно создать вид жизнедеятельности. Хм…

Спустя полчаса страница была готова: на аватарке красовалась фотография дядечки за сорок лет, а сам аккаунт был заполнен различными постами, затрагивающими обычные людские прелести: подслушано в Раздалбаево, рецепты пирогов, цитаты из реальных пацанов и прочее.

Теперь стояла следующая, более сложная задача: успешно притвориться неким Глебом, который имеет связи и может решить проблемы с законом, но только если опрашиваемый поделится некой информацией.

— Так и напишу! Да… «Антон, я хочу тебе помочь. Если ты готов сотрудничать, я расскажу, что делать». Да! Всё просто.

Олежа всегда общался с Антоном более заумным языком — инстинктивное желание привлечь к себе за счёт высокого интеллекта. Сейчас же ему, скорее всего, будет трудно подавить это.

А сделать первый шаг… Ещё труднее.

У Антона был поддельный аккаунт, о котором знали лишь близкие. Олежа подумал, что если написать на него, это вызовет большее доверие — ведь некий Глеб нашел вторую страницу Антона благодаря несуществующим связям.

Олежа нашел аккаунт, который почти никак не ведётся — там лишь пересылы постов с официальной группы Антона. Воспоминания всплывали яркими образами одно за другим.

Парень быстро вытер выступающие слезы.

— Я… Я просто успокою себя так. Напишу и сотру сразу же. Да…

Он начал вводить текст в строку сообщений трясущимися руками:

«Привет, Антоша! О, боже мой, я так рад, что пишу тебе! Ты бы знал, как я соскучился! У меня столько всего, чем я хочу с тобой поделиться. Но… Ты не поймёшь. Ты будешь напуган. Я знаю твой скептицизм… Я не хочу, чтобы твой мир перевернулся… Не хочу, чтобы ты загремел в палату от мыслей, что ты сошел с ума. Но… Пожалуйста, будь осторожен. Я правда беспокоюсь за тебя. Ты невероятный. Я знаю, что ты не виноват. Я не хочу в это верить… Не бойся, Антоша… Я постараюсь найти ответы. Постараюсь сделать так, чтобы ты не страдал… Я обещаю.»

Олежа отодвинулся на стуле, осматривая написанное. Он старался, правда старался, но… У всего есть предел.

Мебель вокруг с тихим дребезгом начала подпрыгивать и стучать по полу, со шкафа попадали книжки, пеналы, бытовая утварь.

Душнов чувствовал, как стучит его грудная клетка. Да, фактически, сердца у него нет, но это болезненное ощущение, разрывающее на части, никуда не делось, к сожалению.

Он растворился сквозь стул и лег на пол, свернувшись калачиком. Олежа обнимал свой хвост, — точнее колени, — кричал, проклинал все на свете, стучал кулаком по полу, пока мебель вокруг него жила своей жизнью. На секунду включилось радио с репортажем о погоде на завтра — дождь с вероятностью сорок пять процентов. Большой альбом с семейными фотографиями Димы упал сверху на аппаратуру и вещание резко оборвалось.

Ничего не видно — слезы льются рекой, не давая зрению вернуть свою четкость. От истошного крика болит горло, но остановиться очень тяжело.

Эта боль невыносима.

Олежа успел увидеть пролетающее к ноутбуку пятно. С полки падала небольшая лампа, которую Дима иногда использовал как ночник, когда насмотрится страшных фильмов.

Секунда длилась словно час. Ночник разлетелся на крохотные стекляные куски, ударившись о клавиатуру ноутбука.

Олежа лишь после этого начал приходить в себя — даже попытался вспомнить дыхательное упражнение, которое он выполнял вместе с сестрой перед экзаменами.

Такая тишина резала уши — вокруг разруха, будто прошёлся ураган.

Первая мысль Олежи — «успею ли я убраться до прихода Димы?», и она же заставила его подняться с пола. Он поправил взъерошенные волосы и ещё раз осмотрел помещение. Взгляд упал на сломанное радио Димы.

— Он явно расстроится… Черт.

Звук уведомлений отозвался чем-то тягостным, будто бы мамино «ага-а-а», если бы она застукала свое чадо с сигаретой. Хотелось уйти под землю ещё раз. Можно ли умереть дважды? Философский вопрос, на который нет ни сил, ни времени.

Олежа осмотрел ноутбук и судорожно принялся убирать с него осколки.

Дыхание замерло. Если бы у парня был пульс, он бы участился на сто процентов.