3. Гараж (2/2)

Артём неожиданно дёрнул его к себе за рукав куртки, но не сильно, лишь чтобы обратить на себя внимание всё ещё отходящего от шока Шастуна:

— А вот именно поэтому, Антон, я и говорил, что «сам по себе» нельзя, — произнёс он вполголоса. — Ладно эти, — имел он в виду сотрудников. — Тима их заранее подговорил. А если подойдут уже на серьёзных щах? А если положат что-то в кармашек? М? Кого-то же им ловить надо. Что ты будешь делать? — Антон смотрел на Доброхотова и молчал, не имея ответа. Артём не удивился. — Именно. А вот сказал бы ты им, с кем работаешь, они бы ничего тебе в кармашек класть не стали. Руку бы пожали и поделились сигареткой. Ты завязывай думать, что я пиздун. Я только по фактам всегда говорю, — он отпустил Антона. — Сказал, что важно, значит реально важно. И по-другому никак.

Антон выпрямился и повернулся боязливо на дом вновь. Груз сомнений давил на него и зажимал в безвыходном положении. Честно сказать, он готов был на что угодно, лишь бы не проходить через только что испытанное вновь когда-либо. Доброхотов хлопнул его по плечу, отчего Шастун вздрогнул и резко отвернулся обратно.

— Да ладно тебе, было и было. Если не хочешь связываться с наркотиками — так оно и будет, — он обнадёживающе посмотрел Антону в глаза, а после этого повернулся в сторону возвращавшихся к гаражу ребят. Тимофей шёл последним. — Слышь, Тиман? — Тимофей обернулся, потирая шею. — Шаст говорит, что не хочет контачить с товарами. Есть мысли по этому поводу? — Артём на этой фразе снова уставился на Антона с уверенной улыбкой на губах.

Тимофей помолчал пару секунд.

— Без проблем, — спокойно отвечает он вполоборота, пожимая плечами. — К тому же, на грязную работу у меня найдутся гораздо менее ценные люди. Хотя, немного грустно, что ты отказываешься, учитывая, как быстро ты сумел найти вес без координат, — и возвращается к машине.

— Вот видишь? — Артём светился, как пятак. Пыл в Антоне немного поубавился. — Не ссыкуй, у нас всё ровно, — он нагнулся к Шастуну чуть поближе, будто говоря что-то по секрету. — Сегодня около десяти вечера подгоняй сюда. Мы с ребятами покажем тебе, чем реально занимаемся. За патрулей и прочую муть на улице не беспокойся. Местные все друг друга знают. Так что не тильтуй. Мы докажем тебе, что быть с нами реально в кайф.

***</p>

Когда Антон пришёл домой после случившегося, то ему казалось, что он постарел на пару лет. Оксана сидела тихо в своей комнате и, судя по звукам, играла с кем-то по сети. Тёти Марины не было: как обычно, наверное, дежурила на ночной смене. Шастун решил ещё по дороге домой, что никуда он в десять вечера не пойдёт, кто бы его там ни попросил. Наплевать. Натерпевшись на год вперёд, Антон завалился на кровать, пытаясь читать конспекты. Это выходило у него чересчур плохо: сказывалось общее беспокойство, и ни одно предложение не дочитывалось до конца. Мысли постоянно убегали в тот момент, когда он стоял у холодной панели стены и под руками сотрудника полиции думал, что потеряет сознание с минуты на минуту. Тогда, вопреки своим привычкам, Антон откинул тетрадь куда-то на пол не глядя и попытался поспать. Тут тоже его ждала неудача. Он проворочался впустую на кровати неизвестно сколько времени, и уснуть ему удалось только часа через два. Но и теперь всё несладко. Неведомая сила подняла его, как по будильнику, в половине десятого. В не самом здравом состоянии Антон сел на кровати, опёр голову на ладони, которые поставил на колени, и задумался обо всём.

Будто сама судьба нарочно заставила его проснуться. На часах показывало без двадцати десять, спать не хотелось, а мысли сами плыли к одной единственной теме. Что-то заставило механизмы в голове щёлкнуть. Возможно, это был голос Артёма, что звучал в его памяти слишком окрылённо, будто тот действительно возлагал на Шастуна одному ему известные надежды. Или же Антон просто подумал над сутью случившегося. Он наткнулся тогда на двух полицейских — настоящих, с жетонами, с рациями. И Шастун сильно сомневался, что это именно он такой удачливый. Он не дурак, смог сопоставить одно со вторым. Тимофей этих двоих знал, и те прекрасно знали его. Они жали друг другу руки после того, как запуганный до смерти Шастун достал из кармана предположительную закладку с наркотиками, и никого это ни капли не волновало. Безусловно, в этой истории могло быть ещё много деталей, но они бы вряд ли могли отменить побратимские отношения между полицейскими и шайкой Тимофея или, как минимум, её лидера. Что-то из перечисленного заставило в голове Антона возникнуть мысль, что дело, предложенное сегодня ему Артёмом, хотя бы стоит того, чтобы на него глянуть. В любом случае, даже сам Тимофей не горел тем, чтобы немедленно сделать Антона частью их команды, поэтому, если вдруг Шастун решит отказаться от работы, то дорога ему ляжет скатертью. А вот карт-бланш перед полицией выглядит как нечто полезное.

Он завернул за кусты к гаражу в две минуты после десяти.

— Ёпта! — раздался радостный возглас Доброхотова при виде него. — Я, по ходу, единственный здесь всё ещё верил, что ты придёшь! И ты реально пришёл! — он подбежал к нему и крепко обнял. Этого Антон не ожидал, конечно, но решил всё-таки вяло ответить на такой искренний жест радости Артёма.

Остальные ребята в неизменном составе не сказали ни слова. Шастун лишь видел, как Тимофей кинул на него взгляд, который он опять не смог распознать, после чего сел за руль уже заведённой машины и к небольшому, но удивлению Антона сам выехал из дверей гаража. УАЗ тарахтел, пускал свет фар на ноги Шастуна. Арсений, Данил и Глеб вышли наружу, и Тимофей закрыл двери гаража на замок. Антон с Артёмом стояли сбоку от автомобиля; Шастун смотрел внимательно за движением каждого из парней. С другой стороны машины сквозь окна Антон видел, как расслабленной походкой Арсений самым первым подошёл к машине и забрался на переднее сиденье рядом с водительским. На лице того до сих пор держалось выражение полного равнодушия и надменности. Антон мог видеть это в тусклом свете фонаря в салоне автомобиля. Под тарахтение УАЗика в машину забрались Глеб и Суховцев на задние места. Они оставили ближнюю к Антону дверь открытой дожидаться Артёма. В последнюю очередь уверенными шагами к своему месту за рулём подошёл Тимофей, ловко забираясь внутрь и с громким стуком закрывая дверь. Доброхотов посмотрел на ребят в машине круглыми от не отпускающего воодушевления глазами. Ладонь его всё еще покоилась у Антона на плече.

— Парни, — с наивнейшей надеждой в голосе произнес Артём, — мы же возьмём Шаста с собой, правда?

Тимофей смотрел на него косо сквозь небольшое окошко на водительской двери. По выражению его лица опять не было ничего понятно. Блондин отодвинул ладонью одну из створок окна:

— Задняя дверь всё ещё открывается.

Артём с новой волной восторга взглянул на Антона и хлопнул его по плечу, затем сразу же запрыгивая на оставленное для него место. Следуя прямому намёку, Шастун незамедлительно подошёл к задней части автомобиля, открыл большую дверь и залез в согнутом виде на небольшое место багажника позади всех, чуть переваливаясь длинным корпусом через сиденья. Как только в салоне послышался громкий металлический стук закрытой им двери, автомобиль тронулся с места и резво поскакал по ямам и кочкам.

Антон присел на корточки, чтобы хоть как-то умещаться в кабине. Его плечо, голова и локоть втискивались между Суховцевым и Доброхотовым на задних сиденьях. Последний улыбался как никогда широко — это было заметно даже сбоку. Глеб сидел, сжавшись, подальше у окна. Впереди Антону от Арсения виден был только тёмный затылок отчасти, и по нему и полностью расслабленной позе было заметно, что тот отрешённо смотрит за происходящим в окно. Зеркало спереди показывало Антону прямые хмурящиеся брови Тимофея.

— Сколько тебе лет? — спросил Шастун водителя, не стесняясь.

Глаза в зеркале перешли на него.

— А ты, я смотрю, вообще не боишься задавать вопросы, — ровным тоном ответил он, покачиваясь на сиденье. Машина слегка поскрипывала, все в ней слушали их начавшийся диалог. — С чего интерес?

— Мы, вроде как, в одном классе? — молчание того служило Антону подтверждением. — А ты за рулём.

Глаза Тимофея в зеркале плавно возвратились с Шастуна на дорогу.

— Я два раза оставался на второй год, — ответил он по-привычному неспешно. Это многое объяснило Антону. — И у меня день рождения второго сентября, — Тимофей добавил, после чего резким движением руля вывернул на ровную проезжую часть, заставляя машину попрыгать сильнее.

— Ну, с прошедшим тогда, — негромко закончил Антон, болтаясь позади сидений в полуприседе. Дальше они продолжили в тишине.

Тимофей привёз его и остальных к одному из домов через два квартала от их изначального пункта отправления. Они проехали побитые подъезды, перевалились на машине через тротуар и заехали на заднюю сторону дома. Там стояли пустыми и загнивающими остатки детской площадки. Всем, что намекало на прежнее предназначение этого места, были пара отсыревших лавок, на одной из которых не было досок, несколько каких-то металлических колец, торчащих из залитой бетоном и крошащейся по углам большой площадки, и одинокая ржавая горка. Удивляло даже, почему ту до сих пор не утащили на металлолом пьянчуги. Видно, не смогли вырвать её из бетона — всё-таки, советское качество.

Тимофей заглушил мотор, и пассажиры начали с различной скоростью вываливаться из дверей на траву. Одними из первых вышли Артём с Антоном. Первому просто неймётся, а Антон с непривычки чуть не сломался пополам в багажном отсеке УАЗа. Двери захлопали одна за другой. Показались Данил, Глеб, за ними Тимофей с уверенно скрещенными руками. Последний обогнул свою машину спереди, останавливаясь у пассажирского места. Глядя куда-то в сторону, он постукал костяшкой среднего пальца по металлической двери, за которой сидел не горевший желанием выходить Арсений. После такого жеста ему пришлось. С недовольным видом тот открыл дверь, и его встретила протянутая рука Тимофея. Арсений взялся за неё своей ладонью аккуратно, после чего спрыгнул из машины на землю. Старший потянул того за руку несильно, отправляя куда-то на край площадки, и после того, как их ладони разъединились, тот закрыл за брюнетом дверь. Где-то сбоку от Тимофея, словно тень, промелькнул Глеб.

— А вот ты мог бы и не выходить, — сказал тому блондин с непонятной интонацией. Антону она показалась то ли просто прохладной, то ли с явным презрением. Арсений в это время доплёлся до единственной пригодной лавки вдали ото всех и вытянул ноги, скрестив те в лодыжках.

— Глеба, Глеба, — подхватил Доброхотов, вытягивая имя парня для порции своих шуток. — Чего скучаешь, мальчик? Вон, горка стоит — иди покатайся, — Глеб только мотнул головой в капюшоне и засунул руки в карманы. — А мы чё, собственно, одни стоим?

— Ну, — фыркнул Тимофей, — Матвеевские никогда пунктуальностью не отличались, будто все от одной мамаши пошли, — он посмотрел в траву и пнул какой-то камень. — Только Тимофей Костеша почему-то всегда должен приходить вовремя.

— А шаурмечка у них как? Что на Тимирязева, — спрашивал Артём приятеля. Антон вслушивался в разговор довольно внимательно, но понять суть всё равно не получалось. Вообще, это, наверное, было первым разом, когда он мог услышать между парнями нормальный обыкновенный диалог.

— Ну, даёт понемногу, вроде как. Я не ходил. Меня больше волнует, как наша новая пойдёт, что у Влада.

— Ну, у Влада, вроде, всегда нормальная была, — пожал плечами Доброхотов.

— Самая классная шавуха на Петровском, — вклинился вдруг в разговор Суховцев своим монотонным голосом. Артём и Тимофей повернулись в его сторону. Костеша приподнял бровь.

— Ты откуда знаешь?

Данил фыркнул.

— Я там постоянно беру.

— А наша тебя чем не устраивает?

— Я чё, дурак? — усмехнулся Суховцев. — Я буду брать там, где вкуснее всего.

— Придурок, — бросил ему Тимофей, отворачиваясь. — Сейчас бы к нашим конкурентам деньги носить.

— Ну а чё, — стоял на своем Данил,. —Если у нас не такая классная, что я должен сделать? А ты возьми и спизди у них поваров, — инициативно предложил он.

Признаться честно, Антон ещё не слышал, чтобы этот бледный парень говорил так много. На сказанное им Тимофей скривил губы в досаде.

— Не могу пока. Тандем нам ничего не сделал, — он покачал головой, добавляя: — Вот если они решат нам наговнить, тогда сразу же так и поступлю. Но мне, если честно, не хочется с ними конфликтов.

Глеб у машины вдруг подал голос, и Антон наконец смог нормально его расслышать.

— Тебе Тандем ещё за закладки должен, — тихий и неуверенный. В некоторых моментах Антону могло показаться, что голос и не ломался вовсе.

— А ты не подслушивай, — шикнул на него Артём, после чего обратился к Костеше. —Но, так-то, он прав. Тебе Тандем ещё за закладки не отдал.

— Отдаст, — уверенно заявил Тимофей. — Лёха долги копить не любит. Суха? — позвал он резко Данила. Тот вздрогнул, как будто проснулся. — Они за «белый» сколько берут?

— Тандемы? — уточнил тот, словно не особенно слушал последние несколько секунд. Тимофей утвердительно кивнул. — Ну… — протянул Данил, задумываясь. — От одной двухсот до полутора.

Костеша посмотрел обратно в траву, качая попутно головой вниз и вверх, после чего добавил, будто говорил сам с собой:

— Ну и пусть. Зато у них товар — дерьмо.

Неподалёку послышался звук подъезжающей машины.

Все обернулись в ту сторону, и через несколько секунд по тому же принципу к площадке подъехала девятка. Она остановилась чуть поодаль от машины Тимофея и компании рядом с ней. Из неё показались пять человек серьёзного вида. Антон быстро поравнялся с Доброхотовым, спрашивая на ухо:

— Артём, а что от меня здесь нужно?

— От тебя? — глянул на него Артём спокойным взором. — Просто постой как массовка с рабочими кулаками, — он немного улыбнулся Шастуну. — Посмотри, как важные дяди вопросы решают, и покайфуй, — Доброхотов легонько толкнул Антона плечом в плечо и подошёл ближе к Тимофею.

Впереди пятерых из девятки шёл невысокого роста парень в спортивном костюме и со смугловатой кожей. Он внимательным взглядом осматривал всех находящихся перед ним. На Арсении, сидящем на лавке, к слову говоря, его взгляд недвусмысленно задержался. Те, кто шли позади этого парня, сильно напоминали Антону их самих с ребятами. Видимо, подобного рода действо всегда проходило по привычной схеме «главный и его охрана». Этот парень остановился в двух метрах от Костеши, что держал спину ровно, уверенно, а руки его были скрещены на широкой груди.

— Ну, здравствуй, Каста, — голос звучал низким, но мягким, и вполне соответствовал внешности. — Я думал, у нас всё ровно.

По правое плечо от Тимофея стоял Доброхотов, остальные держались на небольшом отдалении. Тот Арсений всё так же сидел на лавке с выражением непреодолимой скуки на лице. Антон подумал даже, что, возможно, это не надменность вовсе была у того во взгляде, а реальная вселенского масштаба незаинтересованность происходящим. Глеб стоял с руками в карманах и упирался спиной в машину. Данил что-то курил. После того, как Антон отвернулся, он сделал небольшой шаг чуть ближе к Костеше и Доброхотову.

— У нас в таких делах редко что ровно бывает. Знаешь, — ответил прибывшему Тимофей после ощутимой паузы, — мне всегда казалось странным, когда районы позволяют себе нарушать самые главные из правил, а потом удивляются, за что с них идут спрашивать.

Невысокий напротив Тимофея молчал и с серьёзным лицом смотрел тому в глаза, вслушиваясь в речи Костеши. Когда он понял, что высказанное и было главной претензией, он заговорил:

— И что, ты хочешь сказать, я нарушил?

— А, то есть, ты решил сделать вид, что не знаешь? — Тимофей наклонил голову в сторону и поднял брови. — Как будто я не в курсе, что ты достаточно плотно следишь за своими закладчиками.

Его собеседник фыркнул.

— Каста, ты реально думаешь, что я такой идиот и буду на твоей территории тайники прятать?

Тимофей ничего на это не ответил, продолжая пилить того прищуренным взглядом. Вместо слов он распустил скрещенные руки и кинул парню напротив чёрный обмоточек изоленты. Кажется, именно тот, за которым сегодня бегал Антон. Теперь его поза приняла более агрессивно настроенный вид, и руки упёрлись в бока.

— Ты знаешь, что я гашем не занимаюсь. И упаковка — твоя, — процедил он чётко и ясно грубым тоном. — Или решишь мне сказать, что не твоя?

Лицо низкого парня, как заметил Антон, лишилось былого уверенного настроя. Теперь и в его силуэте, и в серьёзном взгляде читалось некое расстройство и огорчение, пока он крутил в руках сверток и молчал.

— Ну? — подогнал его с ответом Тимофей. — Чё замолчал-то? Твоя или не твоя?

— Моя, — тихо и явно нехотя ответил парень на выдохе, убирая закладку в карман. Костеша на это развёл руками. — Но я тебе слово даю, не я распоряжался. Видимо, кто-то решил самодеятельностью заняться.

— Ты, — ткнул Тимофей указательным пальцем в его сторону, — быстро решаешь этот вопрос. Если через неделю хоть что-то найду или узнаю, — продолжать он не стал, посчитав угрозу достаточной.

— Естественно, — чуть громче заверил его парень. — Не держи меня за мудака. Я тебя когда последний раз кидал? — он задал риторический вопрос, гуляя взглядом вокруг. Они зацепились за Антона и посмотрели продолжительно, очень холодно и надменно. — А это кто? — он кивнул головой в сторону Шастуна, заставляя того немного напрячься и покрутить одно из колец на указательном пальце, после чего перевёл взгляд обратно на Тимофея. — Новенький?

— Тот, кто придёт спрашивать с тебя, если я через неделю найду твой груз у себя на районе, — отвёл Тимофей сухо разговор в русло прежней темы, как бы показывая, что личность Антона его волновать не должна. Парень усмехнулся. Разговор окончен.

Выждав паузу, он уверенно протянул вперёд свою ладонь, ожидая жест мира и договорённости в ответ. Тимофей в привычной манере помедлил, но сделал шаг навстречу со взаимным рукопожатием. Оно немного затянулось.

— По старой дружбе и общей нелюбви, — произнес невысокий гораздо тише Тимофею. Они смотрели друг другу в глаза, — Молот имеют виды на твою территорию в районе запрудья, — после произнесённого им Костеша заметно напрягся. Напрягся даже Доброхотов, стоявший рядом. — Так что, если какой-нибудь из ларьков в том районе окажется обнесённым, ты знаешь, кто виной.

Прежде чем они разорвали рукопожатие, Тимофей кивнул, оставляя тихое «спасибо». Парень кивнул в ответ, после чего развернулся, и вся их компания направилась обратно к машине. Антон проследил взглядом за тем, как девятка завелась, тронулась с места и по итогу скрылась во дворах. Он повернулся. Их компания тоже возвращалась к машине. Доброхотов с полуулыбкой приблизился к нему.

— Ну? Сильно страшно было? — Антон, находясь в небольшом замешательстве, помотал головой. —Ну вот и всё. Будешь с нами в команде?

— Вы серьёзно только этим занимаетесь? — в неверии уточнил Шастун.

— Ну, раз в полгода, может, придётся кому-то в лицо прописать, но ты-то в этом как никто другой, — он улыбнулся, с надеждой смотря на Антона. — Ну, что?

Антон размышлял недолго.

— Ладно.

Артём произнёс тихое «йес-с» и поднял кулак вверх в победном жесте.

— Блин, чел, это так круто, ты даже не представляешь, — он хлопнул Шастуна по плечу с широкой улыбкой. — Наш район с Тимой во главе считается одним из самых уважаемых. — восторженно сообщил он Антону, — И теперь ты его часть, прикинь? Если что, — начал он гораздо тише и серьёзнее, и Шастун прислушался, — запомни с этого момента: если какие-то типы́ на районе подруливают или патрули решают докопаться — говори, что ты от Гаража. С тебя больше не спросят.

Он сказал это Антону, дождался от того понимающего кивка, после чего чуть ли не вприпрыжку поскакал к заводящейся машине. Тимофей сидел с рукой на руле, в окно глядел на Шастуна и выжидал, когда тот запрыгнет внутрь. Антон решил не медлить, подошёл к своему прежнему месту за большой дверью с запасным колесом на ней, забрался туда, и на громком хлопке замка автомобиль тронулся. Артём повернул голову к Шастуну, улыбаясь, и всё в его взгляде говорило Антону о диком предвкушении. Даже Суховцев, кажется, немного улыбался. Они выехали с травы на дорогу, машина прогудела мотором посильнее и ускорила свой ход.