Часть 4. Корпорация "Темная нация". Глава 1 (2/2)

— Например?

— Ну, не знаю, ты задаешь слишком сложные вопросы, Джиба, — недовольно скривилась Усаги, — заставляешь меня фантазировать. Ты в курсе, насколько это может быть далеко от истины?

Мамору скептически приподнял темную бровь.

— Положим, Зойсайт обещал Миура, что сделает из него суперзвезду.

— Это совершенно не смешно, — постно ответил Джиба.

— Вот и не заставляй меня сочинять. В работе я люблю факты. Мечтать я люблю, сидя перед сериалом, — стекла по стулу Усаги и уставилась в люминесцентные лампы на потолке; от тепла и сытости ее окончательно разморило и стало клонить в сон.

— И на парах.

— Да, на парах тоже, — согласилась Усаги без стыда.

— Кстати, как ты завтра будешь учиться? Уже утро.

— А никак, прогуляю, — беспечно заявила Цукино.

— Ты говоришь это своему проректору.

— Я говорю это своему племяннику. Джиба…

— Когда ты перестанешь называть меня Джибой?

Впервые с начала их бессмысленного разговора Усаги подобралась:

— А как тебя называть?

— Почему ты не можешь называть меня как Сецуна — Мамору? — или ей казалось, или в голосе Мамору действительно неподдельная досада?

— Никогда не думала, что это имеет для тебя значение. И вообще, не ты ли ратовал за субординацию? «Я тебе не парень по соседству, Цукино», — весьма удачно передразнила она.

— В универе — конечно. Но так, между нами… — неожиданно смутился Мамору.

Видеть его таким неуверенным было невозможно странно и даже нелепо. Похоже, его это действительно волновало. И почему Усаги никогда не замечала этого?

Что еще она не знает об этом известном — вроде бы — ей Мамору Джиба?

— Тогда и ты зови меня Усаги, а не так, как обычно.

— Обычно? — удивился он.

— Ты часто разговариваешь с Сец обо мне так, словно меня в принципе нет рядом. Будто я какая-то незначительная фигура на вашей шахматной доске, — безжалостно упрекнула его Усаги, на удивление, без всякой обиды, быть может потому, что Джиба выглядел и правда изумленным.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — обескураженно покачал головой Мамору.

— Сегодня ты в одиночку собрался на опасную миссию и никому ничего не сказал, — осуждающе ткнула его в грудь Усаги. — Даже меня, своего напарника, ты посвятил во все в последний момент. Но ладно я? Сецуне ты мог все рассказать? Зачем ты скрываешь что-то от нас? Как далеко ты зашел в своем расследовании? Мы можем называть друг друга по именами, можем даже «котиком» и «рыбкой» величать друг друга, но какой в этом толк, если между нами нет никакого доверия?

— Ох, Усаги, лучше бы ты шла спать, — закатил глаза Мамору, однако девушка не успела возмутиться. — Я обещал, что расскажу все, что знаю, и я выполню обещание. Я уже давно занимаюсь отдельной магичсекой практикой.

— Практикой? — в недоумении похлопала глазами Усаги, забывая весь свой праведный гнев.

Кажется, бессмысленный треп закончился.

— Это непросто объяснить, — поморщится Джиба, крутя в ладони пустой стакан. — Я ведь не просто Хранитель. Я был королем Земли, источником ее силы и светоча. Я просто предположил, что это не могло исчезнуть бесследно. А вдруг во мне остались крупицы былой власти? На это у меня было мало надежд, но все же я постарался… соединиться с планетой. Почувствовать ее, слиться с ней, — он глянул на Усаги, словно стараясь прочесть, не считает ли она его конченым психом, и Цукино некстати поняла, что сидит с открытым ртом.

— Ты хочешь сказать, что у тебя… получилось?

— Конечно, только отчасти. Я лучше стал чувствовать ауру города, энергетику отдельных его районов. Конечно, во многом мне помогали уже собранные данные, но что-то я находил сам. Чувствовал, где надо копать. Только знаешь… — он закусил губу — явно сомневался, стоит ли говорить. — Мне кажется, мне чего-то не достает.

— Не достает?

— Да. Какого-то артефакта, атрибута, знания. Понятия не имею. Я ощущаю себя человеком, который привык носить часы, а потом вдруг потерял их и испытывает дискомфорт. Сперва я думал, что это из-за того, что в этой реальности мы с тобой не пара… — неуверенно глянул он на Усаги, и та ощутила предательский жар. — Теперь сомневаюсь в этом.

Она не могла понять, почему эта тема из раза в раз так смущает ее, но сейчас было не до анализов собственных реакций и чувств.

— Почему?

— Я думаю, что речь идет о том, что принадлежит только мне. По факту моего существования. Моей истории. Оно мое, и ничье больше. Сложно объяснить. Смотри, — слава небу, Мамору, кажется, не замечал ее смятения. — Серебряный кристалл родился на Луне, он — часть твоей силы, силы Сейлоров. Я не имею к нему отношения, я принял его через тебя. Но ведь есть и источник моей силы, так? Не мог же я появиться из ничего?

Если честно, Усаги никогда не думала об этом.

— Явление королевы во сне Сецуны не дало ответа на этот вопрос, она вообще о нем не упоминала, только о Серебряном кристалле, но ведь это не значит, что не существует другой силы, силы Земли, правильно? Ты считаешь меня дураком? — с опасением спросил он.

— Конечно, нет. Я считаю, что ты должен был давно поделиться своими мыслями, — осторожно ответила Усаги, — быть может, вместе мы бы поняли больше.

Информация была слишком внезапной, и Цукино не была уверена, что знает, как на нее реагировать. А вот Джиба, кажется, прямо-таки выдохнул от облегчения.

— Я был просто не уверен в том, что знаю. Потому что все, что у меня есть, это, по большей части, работа интуиции. Прежде чем все вам рассказать, я хотел убедиться, что под моими ощущениями есть почва.

— Скажем, мы в этом убедились, — горько покачала головой Усаги. — Один из шитэнно точно на стороне врага.

— А ты тоже, между прочим, много чего скрываешь, — упрекнул ее Мамору. — Ты помнишь их! Моих лордов.

— Совсем немного, — призналась Цукино, — лишь смутно. Они являлись мне во снах.

Лицо Мамору переменилось. Он делал вид, что расслаблен, но Усаги не могла не отметить, как напряглись его плечи. Значит?..

— Во снах?.. — обронил он равнодушно.

— Рассказывай! — тут же потребовала Усаги. — Тебе тоже снится прошлое, да? Прошлое, о котором ты молчишь?

— Иногда, — уклончиво ответил Мамору.

— Джиба… — теряя терпение, прошепела Усаги.

— Мамору, с вашего позволения. И да, иногда мне снятся обрывки прошлого. Все, что имело значение, я вам рассказывал, но порой я не видел смысла раскрывать все, — оправдался он. — Это были личные переживания.

Усаги промолчала. У нее тоже имелось то, чего она никогда не рассказывала и, возможно, не решилась бы оголить ни за что. Особенно перед Мамору.

— Так что там с лордами? — напомнил Джиба.

— Ай, ничего, — отмахнулась Усаги, думая о них в последнюю очередь, — силуэты, не более. Пойдем домой.