Глава 12 - Убирайся и не возвращайся, но обязательно останься (1/2)

— Натаниэль, скажи честно, ты не можешь жить без приключений? — устало вздохнул Стюарт по ту сторону океана.

— Позволь спросить, а как я должен был поступить? Встать в сторонке и сказать: «Да, конечно, изнасилуй моего друга, я тут постою»?! — Нат еле сдерживал рвущуюся наружу злобу. Он итак просидел в участке шесть часов, а ему еще предстояло ехать в общагу с Ваймаком, который непременно тоже выскажет свое ценное мнение.

— Я не об этом.

— А тогда о чем?! У меня прекрасный адвокат. Это была самооборона. Меня выпустили под залог. Точка, — он достал пачку сигарет и закурил, нервно облизывая пересохшие губы. — Если бы мне дали выбор, я бы поступил точно так же бесконечное множество раз. Ты знаешь мое отношение к такому.

— Я-то понимаю и одобряю, — постарался объясниться Стюарт, — но вот Морияма…

— Он — моя забота, а не твоя, — Нат увидел, как Ваймак вышел из машины и прислонился к ней спиной. — Я разберусь с этим. Если это всё, то мне уже пора.

— Я хочу, чтобы ты знал, что когда ты попадаешь в такие ситуации, ты можешь позвонить мне.

— А я хочу, чтобы ты помнил, что я всегда со всем справляюсь сам. Ладно. Увидимся на Рождество.

Скинув звонок, Нат выпустил из лёгких дым и запрокинул голову к небу, которое уже окрасилось в алые и оранжевые цвета. К счастью, было больше золота, чем багряных оттенков. Иначе небо слишком походило бы на окно с разводами крови, а это последнее, что Нат хотел видеть сейчас. Не сказать чтобы он часто жалел тех, на кого поднимал руку, но сегодня он был даже рад тому, что его нож вонзился в чужую плоть. Дрейк заслужил ещё больших мук, но тогда на первом месте была безопасность Эндрю, если так вообще можно сказать, учитывая ту ситуацию.

— Поехали, парень, — хриплый голос Ваймака заставил рыжего вернуться в реальность.

К его удивлению, тренер молчал, никак не привлекал внимания, полностью поглощенный дорогой, лишь изредка постукивая пальцами в такт музыке, которая была еле слышна из колонок. Или ему и правда было плевать на то, что, по сути, рядом с ним сидит человек, который несколько часов назад убил другого человека, или он старался просто не подавать виду.

— И ничего не скажете? — наконец спросил Нат, не в силах сдержать любопытство.

— Я рад, что ты оказался там и вовремя помог.

— Я убил человека.

— Ты защищал себя и Эндрю, — уточнил Ваймак, скосив на него глаза. — Или это была не самооборона?

— Он душил его и хотел изнасиловать, а когда я сбросил его на пол, взял в руки нож, — Нат смотрел прямо тренеру в глаза, стараясь уловить каждую эмоцию.

— Самооборона. И хочу напомнить тебе, парень, что среди лисов встречаются и те, кто на самом деле убивал людей, так что не думай, что меня это испугает. Что меня волнует — твоя реакция.

— А что не так с моей реакцией?

— Ты спокоен. Ты не выглядишь как тот, кто только что убил человека, скорее как тот, кто вернул книгу в библиотеку.

— Это вопрос? — Нат вздёрнул бровь, готовый защищаться, однако тренер лишь приглушенно хмыкнул:

— Это наблюдение. Я вам не мать. Просто я хочу, чтобы ты знал, что я здесь, если ты захочешь поговорить. Можешь заглянуть к Би. Просто знай, что ты не один, и мы все готовы тебя поддержать, если ты позволишь.

— Я в порядке.

— Конечно, ты в порядке, — кажется, Дэвид был готов рассмеяться, но сдерживался изо всех сил.

***</p>

Эндрю задумчиво смотрел на свою семью, которая, казалось, все ещё плавала в озере ледяной воды. Он видел, как Аарон мечется между желанием заговорить и спрятаться, видел слезы вины, которые Ники старался смахнуть прежде, чем они скатятся по его щекам, видел болезненно бледного Кевина, который был готов выплюнуть собственные кишки, ловя воспоминания о Гнезде. Но никто из них не мог найти в себе сил взглянуть на него. Ну конечно, это ведь так ужасно. Ему так и хотелось рассмеяться, громко, запрокинув голову… Он был на грани истерики. Снова. Но перед ним не было человека с пронзительными голубыми глазами, который удерживал его в реальности, который не позволял ему сорваться, который остановил этот ад и которого вывели из дома Хэммиков в наручниках. Бросив Ники, чтобы тот остановился, Эндрю отошел как можно дальше от машины и позвонил Би. Мысли путались и никак не хотели складываться в единый поток, но Миньярд был уверен, что женщина и так поймет его.

Он сел прямо на землю, запрокидывая голову к голубому небу, слушая ее голос, стараясь собрать себя по кусочкам. Интересно, а будь он сейчас под таблетками, было бы проще? Может, тогда его лёгкие не жгло бы так сильно, кожа не горела бы от причиненной боли, горло не сдавливали бы тиски? Хотелось кричать. Очень громко и долго. Но он лишь сидел на земле, глядя в небо, слушая голос Би и шум проезжающих мимо машин.

— Я хочу спрятаться, — еле слышно сказал он. — Так, чтобы никто меня не трогал, чтобы никто не смотрел и не говорил. Чтобы… — Эндрю шумно выдохнул через стиснутые зубы, зажмурив глаза.

— Эндрю, ты прекрасно справляешься. Когда вы приедете в общежитие, я уже буду ждать тебя там, — повторила, наверное, в пятый раз Би, понимая, как ему нужно это услышать. — Уверена, если ты скажешь оставить тебя одного, твоя семья так и поступит.

— Он не оставит. Он сам так сказал.

— Ты говорил мне, что он всегда слышит, когда ты говоришь «нет». Почему сегодня что-то должно измениться?

— Потому что… — Эндрю запнулся. Он и сам не знал. Может… Нет, все равно не знал.

— Ты хочешь, чтобы он был рядом?

Он не знал ответа на этот вопрос. Он уже ничего не знал. А ведь всё было так нормально. Даже хорошо моментами. Но ему обязательно нужно было в кои-то веки поддаться на уговоры Ники и согласиться поехать, нужно было заговорить с Лютером, а потом пойти наверх за бутылкой виски, нужно было войти в ту комнату… Как чертовски глупо. Тряхнув головой, Эндрю постарался сдержать тошноту и сбросил вызов. Сил возвращаться к машине просто не было, но это было необходимо сделать, чтобы вернуться в общежитие.

Он помнил, как напоролся на Дэн в коридоре, но лишь отмахнулся от ее расспросов, помнил, как завалился в комнату Жана и Ната, ключи от которой в машине оставил рыжий, и закрылся там с Би, как курил, сидя на подоконнике, пользуясь пепельницей и сигаретами человека, который без сомнений и промедлений, без раздумий защитил его. Эти сигареты были его любимыми, карамельными, но он нашел и вишневые. Мысли постепенно прояснялись. Хотелось не думать о том, что могло бы произойти, если бы Нат опоздал, что было бы…

«Он больше никогда не встанет» — так сказал Нат, когда еще живой Дрейк лежал за его спиной. Самооборона? Что-то подсказывало Эндрю, что это не так. И, судя по реакции Веснински на все происходившее, это было далеко не первое его убийство. «Думаю, Нат опасен для своих врагов, но пока мы ими не являемся, это не должно нас касаться» — так сказала Рене в тот день в забегаловке. Как оказалось, Нат очень опасен, раз за несколько секунд может убить морпеха, который вооружен и в два раза больше него самого. И он только подтвердил теорию Рене, когда влетел в ту комнату. «А еще он приписал Дрейка к своим врагам. Из-за меня. Или ради?» — ответа на эти вопросы Эндрю так же не знал. Но он думал. Всё думал и думал, тогда как Би молча сидела рядом на диване, ожидая, когда он снова заговорит с ней или скажет уйти.

— Кажется, я снова могу дышать, Би, — наконец сказал он, затушив очередную сигарету.

— Я рада это слышать, — отозвалась она, но с места не поднялась. — Ты хочешь, чтобы я позвала кого-то? Или хочешь ещё поговорить?

— Мне нужна другая одежда. И поговори с Аароном. И Ники. Им это нужно.

— Я попробую, но ты же знаешь, я не могу их заставить, — Бетси поднялась, поправляя подушки. — Звони мне в любое время.

— Хорошо, — выдохнул он, откидывая голову на стену, и все, кто его знал, могли распознать в этом простом слове «спасибо».

***</p>

Аарон, не веря своим глазам, смотрел на Бетси. Неужели она и правда думала, что какие-то глупые разговоры могут помочь?! Его брата чуть не изнасиловал тот, кто насиловал его на протяжении долгого времени, а она хочет поговорить?! Но Ники отреагировал совсем иначе. Он покорно кивнул и неожиданно для всех крепко обнял женщину, утыкаясь лицом в её плечо. Би мягко обняла его в ответ, поглаживая по голове и успокаивая. И это было слишком. Выругавшись, Аарон схватил ключи от машины и поспешил выйти. Ему нужно было уехать. Как можно дальше. И не думать. Ни о чем. Совсем.

— Я прослежу за ним, — бросил Кевин и, даже не надев куртку, выскочил следом.

Он сбежал вниз по лестнице, выскочил на улицу и увидел, как Аарон уже заводит двигатель. Чертыхнувшись, Дэй рванул к машине и уперся руками в капот, когда блондин тронулся, словно мог так его остановить.

— Ты спятил?! — Миньярд вывалился из машины, ошалело глядя на парня перед собой. — А если бы я не затормозил?! Или тебе одного трупа за день мало?!

— Ты бы затормозил, а теперь выключи истерику.

— Выключить истерику? Выключить истерику?! Да ты хоть представляешь, что я чувствую?!

— Не просто представляю, а знаю, — в тон ему ответил Кевин, от чего Аарон замер и, кажется, забыл, как дышать.

— Но… Нат не… Жан, — теперь всё встало на свои места. И нелюбовь Моро к прикосновениям, и его скрытность касательно личной жизни, и… блондину захотелось взвыть от отчаяния. — Я не… блять, я не думал, я…

— Мы уже привыкли к тому, что ты никогда не думаешь, если дело не касается учебы, — криво усмехнулся Кевин. — А теперь садись за руль и поехали на корт.

— Ты издеваешься? — каким-то слабым и надломившимся голосом прошептал парень. — Тренировка — это твое решение?

— Водка будет потом, а сейчас нам нужно на корт. Я знаю, что делаю. Поехали.

И Аарон подчинился. Дождался, когда Кевин сядет в машину, а потом отвез их к стадиону. Будь это обычный день, он бы обязательно ворчал всю дорогу, возмущался, но не сегодня. Сегодня он был тихим, утопающим в своих мыслях, представляя маленького Эндрю и… ужас был в том, что представить это не составляло никакого труда, нужно было лишь вспомнить самого себя в том же возрасте. Хотелось кричать. Хотелось схватить Эндрю за грудки и спросить, почему тот молчал, почему не рассказывал, но Аарон и так знал ответ — брат его оберегал. От всего. Даже от самого себя.

Они переоделись в тишине, но броню и шлемы оставили без внимания, это было лишним. Корт встретил их оглушающей тишиной. Обычно тут слышны были крики и смех лисов, рычание тренера, фырканье девчонок, но сейчас… сейчас не было ничего. Пока Кевин не сказал Аарону встать на место нападающего. Это было странно, непривычно, но Миньярд подчинился. Он рвался вперёд снова и снова, напарываясь на тело Дэя. Он бился об него, об его ракетку, падал на паркет и снова поднимался, пока в какой-то момент не врезался в брюнета с такой силой, что с приглушённым вскриком повалил их обоих на пол. И на этом его силы закончились. Аарон просто закрыл глаза, уперевшись лбом Кевину куда-то в грудь, и старался заставить себя дышать, тогда как всё его собственное тело мелко дрожало.

Теперь он понял, зачем Дэй притащил его сюда. Он выпустил весь гнев, всю злость, всё отчаяние, и теперь осталась только боль. Боль за брата. Боль за то, что он ничего не мог изменить. Боль за то, что мать бросила Эндрю в детстве, за то, что они вообще были рождены в такой семье. Боль за то, что Лютер предал их. И Аарон даже не заметил, в какой момент Кевин обнял его, но когда осознал, тут же отшатнулся, словно обжегся.

— Съебись! — рявкнул блондин, собирая остатки сил и отбрасывая клюшку.

— Ага, чтобы ты тут вскрылся? — хмыкнул Кевин, лениво поднимаясь на ноги. — Не хочешь говорить? Никто и не требует. Но Эндрю будет в ярости, если ты будешь смотреть на него, как на побитого щенка — это я тебе гарантирую. Ему это не нужно.

— Кевин, его насиловали! Годами! Его чуть не изнасиловали сегодня!

— Но Нат успел.

— Нат! Везде ваш гребаный Нат! Как?! Как он понял?!

— У него на это чуйка. Когда кому-то из его… — Кевин запнулся, чуть не сказав слово «семья». Это неожиданное осознание поразило его, но он поспешил проглотить его, возвращая все внимание к Миньярду перед собой, — людей грозит опасность, он тут же это чувствует. Это инстинкт. Если ты чувствуешь себя виноватым в том, что не был там вместо него… Копы сказали, что он морпех. Ты бы ничего не смог сделать.

— Но Нат смог. Кто он такой? Почему он понял? Почему он не выглядел удивленным или пораженным? На его лице даже не было ужаса от осознания того, что он убил человека. И Эндрю… Эндрю тоже не был удивлен. Он гнал нас, но не его. Объясни мне!

— Я не могу тебе объяснить реакцию твоего брата. Что до моего… Его не просто так зовут дьяволом.

— Как ты смирился? Как ты… Жан ведь… Как ты это сделал?

— Я просто, — Кевин нервно облизнул губы, — говорю себе, что он сильнее кого-либо, потому что после всего, что он пережил, он идёт вперёд. Он сильнее тех, кто пытался сломать его.

— Но Эндрю сломали…

— Жана тоже, но он идёт дальше, собрав свои осколки. Как и Эндрю. Эндрю сломали, но не сломили. Он боролся. И борется. И всегда будет бороться. Это достойно уважения, а не жалости. И если я увижу на твоем лице жалость к кому-то из них, Аарон, я лично набью тебе морду.

— Как ты это делаешь? — он запрокинул голову, пряча лицо в ладонях. — Кев, как ты это делаешь?

— С трудом, — Дэй подошел к нему и, заставив отнять руки от лица, заглянул в карие глаза. — Никто не говорил, что будет просто. Но ты нужен брату. Мы оба нужны нашим братьям.

***</p>

Поблагодарив Ваймака за отсутствие расспросов и бесконечных разговоров, Нат вышел из машины и тут же скрылся за стенами общежития. Всё, о чем он сейчас мечтал — тишина его пустой комнаты. Слава небесам, Жан свалил к Джереми в солнечную Калифорнию. Нет, Моро, конечно, всегда знал, когда стоит помолчать, но сейчас Нат особенно остро нуждался в одиночестве. Подойдя к двери, он похлопал себя по карманам и… страдальчески застонал, осознав, что посеял где-то свои ключи. Первой мыслью было пойти в комнату к монстрам, но, учитывая обстоятельства, видеться с кем-то из них — худшая затея, в первую очередь для самих ребят. Разговаривать с Мэттом и Сетом? Нет, спасибо. Девчонки тоже не вариант, а напрашиваться к Ваймаку или Эбби как-то по-детски. Поэтому он решил сделать то, что умел весьма неплохо — вскрыть замок и занять свое законное место. В конце концов, это даже не проникновение, ведь это его же комната. Пошарив по карманам и в сумке, он нашел подходящие скрепки и уже опустился было на колени перед замком, как вдруг раздался щелчок и дверь перед ним открылась.

На секунду Нат замер, стараясь понять, что Миньярд вообще забыл в его комнате и как там оказался. Эндрю выглядел удивительно спокойным, а события сегодняшнего дня выдавало лишь его побитое лицо, тогда как всё тело было скрыто под глухой черной одеждой. Поднявшись на ноги, рыжий уже хотел было сделать шаг назад, чтобы не нарушать личного пространства голкипера, но вспомнив, что и у того есть ноги, остановил себя. Вести себя с блондином, как с хрустальным, он не намеревался в первую очередь потому, что тот сам бы это не оценил, а, скорее, сорвался бы.

— Прячешься в моей комнате от семьи, — вздохнул наконец Нат, собрав все мысли в кучу.

— Нарываешься.

— Я не привык осторожничать и сюсюкаться, да тебе это и не нужно. Ты такое ненавидишь. Мне можно зайти в мою же комнату?

— А если я скажу, что нет?

— Переночую где-нибудь ещё, — честно ответил Веснински. — Денег на отель мне точно хватит.

— А говоришь, что не сюсюкаешься, — криво усмехнулся Эндрю. — Тебя посадят?

— Это тебя интересует?

— У меня вообще много вопросов.

— У меня хороший адвокат. И есть деньги. А как известно, деньги смазывают колеса этого мира даже лучше, чем кровь.

— На личном опыте, полагаю?

— Если хочешь поговорить, то советую определиться с дислокацией, потому что стоять в коридоре не удобно, — Нат устало прикрыл глаза, пощипывая свою переносицу, стараясь сосредоточиться. — Я не говорю, что ты должен впустить меня в мою же комнату или что я заставлю тебя делать что-то, но стоять в коридоре я не намерен. Я устал, за спиной несколько часов пустой болтовни с копами, и если у меня есть силы отвечать на твои вопросы, это не значит, что у меня есть силы стоять.

— Говорить с копами сложнее, чем убить человека? — поинтересовался Эндрю, выгнув бровь, однако Нат не ответил, упёрто глядя на него в ответ.

Хмыкнув, Миньярд окинул парня перед собой цепким взглядом. Он и правда выглядел измотанным и помятым, на светлой одежде всё ещё были небольшие, но слишком заметные почти почерневшие пятна крови, хоть руки ему и дали помыть. Странно, что одежду не забрали, как улики. Вероятно, всё сфотографировали… От осознания того, чья это кровь, стало тошно, но Эндрю нашел в себе силы лишь на то, чтобы отойти в сторону, тогда как его лицо скривилось в отвращении. Словно поняв его, Нат первым делом, швырнув сумку куда-то в сторону дивана, стянул с себя кофту и поплелся к шкафу. Эндрю заметил, что ножей нет… Видимо, их забрали. Закончив с одеждой, Нат взял линейку и поддел одну из половиц, из которой вытащил какую-то сумку. Она была не плотно набитой, но явно тяжелой. Порывшись в ней, рыжий вытащил несколько ножей, после чего вернул всё на свои места.

— Держи, — он протянул Эндрю два незнакомых клинка.

— Зачем?

— Твои тебе вряд ли вернут в ближайшее время, они числятся как улики, а ходить без ножей, — он пожал плечами, словно этим всё было сказано.

— У тебя там что, целый арсенал?

— Типа того, — снова донельзя честно ответил Натаниэль. — Так ты берешь или мне пойти в магазин за обновками? — снова хмыкнув, Эндрю забрал сталь и тут же спрятал под повязки, определенно чувствуя себя… привычнее, спокойнее и целее. Чёртов рыжий. — Пить будешь?

— Я задал вопрос.

— Как хочешь, но у нас с Жаном неплохой выбор весьма высококлассного алкоголя. Только не бери скотч, багет за него глотку порвет, это подарок.

Он игнорировал его. Лазал по шкафчикам, вытащил стакан, налил себе выпить, добавил лед, взял какие-то снеки из холодильника. А Эндрю, севшему на подоконник, казалось, что это всё одна большая шутка. Нат вел себя так, будто блондин зашел к нему в гости, а не… Словно это обычный день, но почему-то голкипер не чувствовал раздражение. Не касательно этого. Если его что и злило, так это то, что Веснински игнорирует его вопросы, занимаясь своими делами. Наконец он вышел с кухни и окинул подоконник взглядом, явно желая занять место рядом, чтобы покурить, но не желая нарушить чужое пространство. Закатив глаза, Эндрю прислонился спиной к стене, согнув одну ногу в колене, а вторую свесив вниз, таким образом оставляя половину подоконника свободным. Кивнув, Нат сел напротив в точно такую же позу, поставив между ними бутылки с джином и тоником, тогда как Миньярд кинул в него его же почти пустую пачку сигарет.

— Ай-яй, — протянул рыжий, — хорошо хоть у меня пара блоков в запасе, — он закурил, жмурясь, как кот. — Отвечая на твои предыдущие вопросы. Нет, меня не посадят. Не на того напали. Максимум — получу по башке от розового пони, но он скорее раскошелится на судью, чем отпустит меня такого распрекрасного отдыхать в тюрьму. Да, я на личном опыте знаю, что деньги бывают куда действеннее крови. И да, для меня куда сложнее говорить с копами, чем убить человека, хотя я не считаю, что сегодня я убил человека. Это не человек. Опережая вопросы. Да, я убивал людей. Нет, не из самообороны. Нет, мне это не нравится. Да, мне приходилось. И приходится. И да, если у меня получится провернуть то, что я затеял, больше мне не придется этого делать, — Нат наконец открыл глаза, встречаясь с пронзительным золотым взглядом напротив. — Я говорил, это от меня надо защищать людей вокруг.

— Сегодня была не самооборона, верно? — тихо спросил Эндрю, еле двигая губами.

Натаниэль нахмурился и поджал губы, явно задумываясь над тем, как ответить, хоть они оба и так уже знали ответ. Что-то внутри Эндрю надломилось, когда он представил, как Касс рассказывают о том, что случилось с ее сыном, когда он представил ее крик и слезы, ее боль… И все из-за… Ната? Из-за него самого?

— Нет. Это была самооборона до того момента, как я вогнал нож по самую рукоять, а потом провернул. Да, я убил его. Нет, я не жалею. И нет, ты в этом не виноват.

— Об этом я не спрашивал, — зарычал Эндрю, глядя прямо ему в глаза. — Кто тебя просил?!

— Никто, — согласился Натаниэль. — Это было мое решение. Но он бы и так умер. Скорая могла бы спасти его, если бы приехала в течении пяти-семи минут после удара. Этого бы в любом случае не произошло. Вот и все. Я лишь, — он хмыкнул, сбив пепел, — ускорил процесс.

— Ты… — блондин замолк, заглотнув слова.

— Говори, — Нат затушил дотлевшую сигарету и откинулся на стену. — Давай, Эндрю. Нельзя ранить человека, который прошел мясорубку. Говори.