Глава 8 - Я запомню, я поверю, я скажу (2/2)

— Прости, дьявол, но это моё место, — хмыкнул Дэй. — Ты знаешь, я ненавижу ездить сзади.

— А я ненавижу сидеть не за рулем. Видишь, сегодня вечер обломов. Вали назад.

— Блять, Эндрю, серьезно? — возмутился Аарон. — Сначала ты тащишь его с нами, а теперь он устанавливает свои правила?! Кевин всегда ездит спереди.

— Какая жалость, что мне насрать, — вздохнул голкипер, садясь за руль. — Наркоман, ты так и будешь стоять?

Ники присвистнул, тогда как Кевин, кажется, забыл как дышать. Нет, он, конечно, привык к наглости брата, но тот всегда шёл ему навстречу. В любых вопросах. С какого перепуга вдруг сейчас он решил не уступать?! Выругавшись, Дэй сел посередине, обмениваясь недовольными взглядами с Аароном, который был так же возмущён и, казалось, удерживался от взрыва только на честном слове, чтобы не подпортить весь вечер.

Они ехали в тишине, хоть она и не была комфортной. Эндрю и Нат спереди просто молчали, глядя на дорогу, что обоих весьма устраивало, Кевин дулся, как ребенок, Аарон сверлил взглядом кресло Веснински, а Ники, чувствуя всю эту атмосферу, боялся даже вякнуть. Спустя минут сорок, Нат выругался на японском, после чего повернулся к Миньярду, сидевшему сзади.

— Ты во мне сейчас дырку сделаешь. Хочешь спрашивать, спрашивай.

— И ты соврёшь.

— За всё это время я ни разу не соврал.

— Врешь.

— Господи, ты серьёзно такой тупой?

— Наверное, я впервые согласен с ним, — подал голос Эндрю, находя брата взглядом в зеркале заднего вида. — Он ещё ни разу не соврал. Спрашивай.

— Почему у тебя третий номер, если ты по сути своей сильнее Кевина?

— Эй! — Дэй возмущенно толкнул локтем Аарона, но был проигнорирован.

— Я не сильнее Кева. Он искуснее, чем я. Может, я и хороший защитник, может, могу встать на любую позицию, но я третий номер, и это факт.

— Как ты попал в Гнездо?

— Отец вёл дела с семьей Морияма, а я любил экси, — Нат заметно напрягся, как и Кевин, и Аарон почувствовал, что напал на след.

— Что связывает твоего отца и Морияму?

— Пересекались в бизнесе.

— Кто твой отец?

— Человек.

— Да ладно. А я думал, пришелец, — закатил глаза Аарон, на что Нат как-то зло усмехнулся. Нет, Натан лишь человек. И именно этим младший утешал себя каждый раз. Его отец человек. Он смертен. Его можно убить. — Что с тобой было в Гнезде, когда Жан уехал к нам? — Эндрю чуть крепче сжал руль, но останавливать брата не стал. С чего бы?

— Много чего.

— Ладно. Думаешь, такой умный? Хорошо. Тебя били?

— Да.

— Тебя резали?

— Да.

— Тебя душили?

— Да.

— Нат, Аарон, хватит… — зашептал Кевин, но был проигнорирован, как рыжим, так и Аароном.

— Тебя топили?

— Да.

— Тебя насиловали? — Эндрю почувствовал, как в горле встаёт ком, а воздух не желает проникать в лёгкие. Веснински слишком долго не отвечал… Почему ты не отвечаешь?! Ответь!

— Попытки были, но нет, — Кевин громко выругался, тогда как Ники нервно икнул, но Аарона, похоже, такое заявление не впечатлило.

— Почему нет?

— Что?

— Почему нет? Что, тебе понравилось? Или они увидели твои шрамы и блеванули?

Эндрю резко вывернул руль и дал по тормозам, съезжая на обочину, чтобы уже через секунду выскочить из машины и отойти в ночь, тяжело дыша. Его руки мелко дрожали, и как бы он ни пытался достать сигарету, пальцы не слушались. И тогда кто-то протянул ему уже прикуренную палочку с табаком. Резко повернувшись, он увидел Натаниэля. Он был один. Аарон, Кевин и Ники остались у машины, хоть и высыпали наружу и старались рассмотреть их двоих в густой темноте ночи. Кивнув вперёд, рыжий, не оборачиваясь, поплелся во тьму, дальше от света фар и фонарей, дальше от лишних глаз и ушей. Нат не был дураком, они оба это понимали. Как понимали то, что, вероятно, он уже начал догадываться. Эндрю мало что волновало в жизни, скорее, вообще ничего, но сейчас… он выглядел потерянным и напуганным.

— Ты не ответил на его вопрос, — хрипло сказал Миньярд, принимая от рыжего уже третью сигарету. Она была сладкой, карамельной. Он сам такие ни разу не курил, но сделал пометку в голове чаще воровать сигареты у третьего номера.

— Они не смогли, потому что… — Нат шумно выдохнул, но даже в темноте Эндрю мог различить его кривую болезненную ухмылку, а может, он ее придумал, слыша её в голосе, — потому что я сделал это, — он расстегнул рубашку, но из-за отсутствия света видно было слишком плохо. — Ты можешь прикоснуться, если хочешь, я направлю твою руку, не касаясь твоей кожи.

Эндрю встретился взглядом с пронзительными голубыми глазами, которые блестели в темноте, а потом поднял руку и невероятно медленно и непривычно мягко для себя коснулся изуродованного тела. Из-за рубцов кожа была мягкой и слишком нежной, хоть и совершенно неровной, словно сотканной из маленьких лоскутков. Казалось, чуть надави, и навредишь. Нат обхватил его запястье поверх повязки, почти невесомо, и повёл вверх по торсу, игнорируя мурашки, бежавшие по его собственной спине. Он чувствовал, как пальцы Эндрю считают его ребра, а потом останавливаются на нужном участке, поэтому Нат поспешил убрать собственную руку с его запястья.

— Чувствуешь вот этот шрам? Он небольшой, но рана была очень глубокой.

— Что там?

— Я пробил себе лёгкое. Если бы мне срочно не оказали медицинскую помощь, я бы умер.

— И ты рискнул, — Эндрю повел пальцами туда обратно, непроизвольно поглаживая шрам, спасший Натаниэля от очередного круга ада. — И после операции не было наркотиков?

— Не было, потому что в скором времени была игра, я был нужен им на поле, — Миньярд не хотел знать, как в таком состоянии рыжий был способен отстоять хотя бы десять минут на корте. — Я знал, что они не позволят мне умереть.

— Веришь в это?

— Верил на тот момент, — кивнул Нат, стараясь не обращать внимание на то, что рука блондина всё ещё лежит на его боку, еле заметно очерчивая контур того самого шрама, от чего сердце почему-то ускоряло свой бег. — Я не спрошу, пока ты не разрешишь.

— Спрашивай.

— Как его звали?

— Их, — поправил Эндрю, отдёргивая руку, словно своим прикосновением мог сделать больно, мог передать своих собственных демонов, хоть и понимал, что это глупо.

— Как звали именно его? Ты понимаешь вопрос.

— Дрейк, — почти шёпотом сказал голкипер, а потом повторил уже увереннее. — Дрейк Спир.

— Я запомню.

— И больше ничего не спросишь? — в голосе Эндрю слышалась отчетливая горькая ухмылка, граничащая с истерикой.

— Это не та правда, которую я буду вытягивать из тебя нашей игрой. Я не имею на это права. Если ты захочешь, ты можешь мне рассказать, — качнул головой Натаниэль.

Эндрю захотелось его ударить. Захотелось разбить и уничтожить. Потому что… ещё никто и никогда не уважал его так, как уважал этот рыжий. Он даже спросил разрешение задать вопрос! Простой вопрос, который, Эндрю знал, он сможет проигнорировать, и Нат на это ничего не скажет, лишь кивнёт, принимая. Он не боялся блондина, как другие, потому что считал себя еще большим монстром. Откровенно веселился, выводя его из себя, шутил и, казалось, неосознанно флиртовал, словно показывая этим Эндрю, кто из них двоих настоящее чудовище. Но что на деле?! Нат кровью выкупает своих братьев, буквально насаживается на нож в руках Рико, защищая команду и братьев, уважает человека, на которого все смотрят, как на мусор, да ещё и делает для него то, что не смог до этого никто. На секунду Эндрю даже показалось, что где-то глубоко за этими масками и личинами, за всеми демонами в голубых глазах кроется маленький испуганный ангел с потухающим нимбом, который из последних сил старается делать добро руками, которые пропитаны кровью…

— Ты точно моя шиза.

— Ты только что касался меня. Слишком реалистично для галлюцинации, не находишь?

— Откуда это? — Эндрю показал на скрытое чёрной тканью плечо, где прятался ожог от утюга.

— Что именно? — стиснув зубы, Миньярд коснулся пальцем примерного места и, почувствовав контур, очертил треугольник. Он не хотел давить слишком сильно, прекрасно зная, как у таких людей, как они, могут возникать фантомные боли от одного неверного движения.

— А, это, — грудь Ната задрожала от смеха под тяжёлой рукой. — Утюг. Отец оставил на память. Это первое, что тогда попалось ему под руку, — непроизвольно всё его тело передернуло от воспоминания, но блондин понял это иначе:

— Тебе не нужно терпеть мои прикосновения просто потому, что я что-то сказал, — Эндрю резко отдёрнул руку. — Я видел, как ты вздрогнул, когда тебя по бедру через одежду хлопнул Мэтт. Сейчас то же самое.

— И после этого я дурак, — пробормотал себе под нос Натаниэль. — Если бы я не хотел, чтобы ты ко мне прикоснулся, ты бы уже лежал на земле с переломанными костями. Так что не взлетай, Дамбо. И нас ждут. У тебя ещё будет время поспрашивать про каждый из них.

Всю оставшуюся дорогу Кевин спасал ситуацию, вспоминая похождения их трио, когда они были воронами, словно отвлекая от того, что произошло. И Нат подыграл ему, снова широко улыбаясь и смеясь. Вскоре к их веселью присоединился и Ники, выпрашивавший подробности того или иного действа, но близнецы сидели молча. Если Аарон думал о том, что ему пора научиться затыкаться, то у Эндрю в ушах звенели слова рыжего: «Если бы я не хотел, чтобы ты ко мне прикоснулся, ты бы уже лежал на земле с переломанными руками». «То есть он хотел, чтобы я к нему прикоснулся?» — к сожалению, ответа на этот вопрос у Миньярда не было, но от этой мысли щекам стало слишком тепло, и голкипер порадовался тому, что они едут ночью и освещение слишком слабое, чтобы кто-то это заметил. Он крепко держал руками руль, но все еще чувствовал подушечками пальцев тот шрам на ребрах, что спас Ната…

Оставив всю свою семью и Кевина на Веснински, или его на них, Эндрю не решил, он уехал на парковку. Ники тут же двинулся вперёд, зная клуб как свои пять пальцев, а за ним поспешили и остальные. Найти столик оказалось несколько проблематичным, людей сегодня было много, но лисы прекрасно справились со своей задачей. Нат окинул взглядом темное помещение, вспоминая, по какой причине оказался в схожем месте в прошлый раз. Тогда он был в крови, потный… Тряхнув головой, рыжий отогнал непрошеные воспоминания. Сейчас он с товарищами по команде и братом пришел отдохнуть и, вероятно, продолжить игру в правду с Эндрю. Было любопытно, почему вдруг голкипер решил потащить его с собой, но тратить на это драгоценный вопрос он был не намерен, будучи уверенным, что и так скоро всё поймет.

Миньярд не заставил себя долго ждать, появился рядом с их столиком уже с целым подносом выпивки, на которую с радостью набросились Кевин, Ники и Аарон. Нат же даже не дёрнулся, хоть и понимал, что из двух стаканов с виски один предназначен для него. С одной стороны, ему хотелось доверять, но старые инстинкты подсказывали, что нельзя пить то, что ты не видел, как наливали. Эндрю, сидевший рядом с ним, несколько секунд внимательно наблюдал за сосредоточенным выражением лица рыжего, а потом сделал глоток из первого попавшегося стакана, чтобы потом подтолкнуть его к Нату. Парень внимательно посмотрел на него, словно стараясь понять что-то для себя, а потом, не отрывая взгляда от почти чёрных в темноте глаз Эндрю, так же сделал глоток, прикасаясь губами к стеклу точно в том же месте, где прикасался Миньярд. Что блондин точно смог понять — Нату тяжело доверять незнакомым людям, он даже не особо пытается, но он делает это для Эндрю, он пробует, понемногу опуская стену и показывая осколки острой правды. И тот был готов лишний раз подтолкнуть рыжего к тому, чтобы понять, что ему можно и нужно верить. Ведь он хотел разгадать его. Он хотел наконец избавиться от этого жжения под кожей, но… Не получалось. С каждой правдой, каждый раз, когда Веснински выдерживал границы и даже лишний раз отходил назад, оно начинало разгораться всё сильнее, а когда он коснулся кожи Ната, и вовсе на секунду вспыхнуло настоящим огнем.

Кевин методично поглотил всю предложенную водку, в то время как Ники выпил свой коктейль, а Аарон виски. И конечно, родственники Эндрю не могли упустить возможность поймать еще не упившегося в усмерть Дэя, чтобы потянуть его на танцпол. Глядя на то, как брат несколько неловко, но искренне расслабленно танцует, Нат приглушённо рассмеялся, откидываясь на спинку мягкого дивана, закидывая на нее локти.

— Не пойдёшь к ним? — поинтересовался Миньярд, чуть повернув голову, чтобы краем глаза наблюдать ещё и за своей непутёвой семьей.

— Зачем? — рыжий хитро улыбнулся. — Тебе так хочется растоптать самооценку Ники?

— Ты такого высокого о себе мнения?

— Нет, я просто реально смотрю на вещи. А ещё… Не моё это, знаешь ли. В толпе, без должного пространства и обзора, — он фыркнул. — Кстати, Кевин скоро выдохнется, а его бензина нет. Надо сходить за водкой.

— Не только для твоего братца это бензин, — хмыкнул Эндрю, поднимаясь со своего места, утаскивая с собой пустой поднос и безмолвно говоря идти следом.

О том, что место занято, говорили только брошенные близнецами куртки. Миньярд расталкивал локтями толпу, тогда как Нат просто шел за ним, искоса оценивая обстановку. Как бы он ни хотел, не мог этого не делать почти на автомате. За барной стойкой буквально плясал бармен, подбрасывая бутылки, устраивая шоу, тряся шейкером и воспламеняя то, что должно было уже через несколько секунд оказаться в чьём-то горле. Хмыкнув, Нат внимательно осмотрел ассортимент и остался весьма доволен выбором. Заметив Эндрю, бармен просиял и тут же оказался рядом.

— Вы уже справились?

— Как видишь. Роланд, это Нат. Нат, это Роланд. Мы с Ники и Аароном раньше работали здесь…

— Так что теперь они мои самые любимые клиенты, — расплылся в улыбке бармен, протягивая руку для рукопожатия, мысленно задаваясь вопросом, с каких это пор Эндрю так легко по собственной воле рассказывает о своем прошлом. — Нат это от Натана?

Веснински дёрнулся, а его грудь сдавило от невырвавшегося вскрика, тогда как глаза безумно вспыхнули от ужаса. Его назвали именем отца… Он смотрел на Роланда и изо всех сил старался вспомнить, вёл ли его отец дела с Колумбией, с клубом «Райские сумерки», с Роландом… Всё это какой-то бред. Нет, этого не может быть. Это говорит его паранойя. Просто бармен неудачно предположил имя…

— Меня зовут Натаниэль, — сквозь зубы процедил Нат, но руку пожать так и не смог.

— Ох, прости, парень. Я не хотел тебя обидеть. Что будете на второй заход?

— Как обычно, мне две порции виски, этот не пьет, — отозвался Эндрю, продолжая внимательно следить за тем, как паника Ната понемногу отступает. — Что не так с этим именем? — спросил он достаточно тихо, чтобы слова почти смешались с какофонией звуков вокруг и его вопрос не услышал никто, кроме Ната.

— Всё не так, — рыжий выхватил из рук Роланда стакан с виски и опустошил за один глоток, тут же опровергая слова Миньярда о своем трезвом образе жизни. — Это имя моего отца.

— Ты никогда не говорил о нём толком.

— Я сейчас очень хочу ответить тебе жестокой грубостью, которая не просто разозлит тебя, а заденет за то, что ты прячешь очень глубоко внутри, так что лучше остановись, — предупредил Натаниэль, поджав губы, глядя куда-то вглубь клуба. — Мне надо покурить.

И он исчез в толпе за секунду, просто растворился, вероятно, прекрасно умея это делать. Но Эндрю и не думал гнаться за ним следом. Если Нат сказал, что ему надо побыть одному, кто такой Миньярд, чтобы возражать или противиться, особенно после того, как тот так честно сказал, что с ним, пусть и не раскрыв всего. Конечно, отец не может быть нормальным, если оставил на плече сына след от утюга, но судя по всему, было в Натане Веснински что-то такое, что пугало его отпрыска до безумия. И снова это желание придушить рыжего вспыхнуло в груди. Он предупредил о своем состоянии, о том, что может сделать больно, словами? Такого холодного и безразличного человека, как Миньярд? Кто так вообще делает?!

— А он красавчик, — голос Роланда вывел Эндрю из раздумий. — Ты поэтому перестал ко мне заглядывать? — бармен хитро выгнул бровь. — Что ж, могу понять. Фигура у него, конечно…

— С чего ты взял, что он вообще мне интересен?

— Ты бы себя со стороны видел, — рассмеялся мужчина. — Казалось, еще чуть-чуть, и ты в нём дыру проделаешь.

— Нарываешься.

— Говорю тебе правду, — Роланд вскинул руки, отступая назад. — Кто он, кстати?

— Лис.

— Лис?

— Лис.

***</p>

Вернулся Натаниэль только спустя тридцать минут, и ничто не напоминало о том его выражении лица и сдержанном предупреждении, что были у бара. Он уселся на диван и внаглую закинул ноги на свободное пространство, поворачиваясь к Эндрю спиной и делая жадный глоток алкоголя из стакана блондина, после чего, подумав какое-то время, выпил всё без остатка.

— Я не рассказываю тебе об отце не потому, что не верю, что ты не сохранишь это в тайне, — Нат втянул носом затхлый воздух, глядя на блондина только уголком глаз. — Просто, если расскажу про него, придется рассказать и всё остальное.

— И ты боишься. Правило шести «не» уже не актуально?

— Покатилось к чертям давным давно, — кивнул он. — Но знаешь, какой мой самый большой страх? Что он сделал меня тем, кто я есть, а не одну из моих личин.

Эндрю внимательно посмотрел на очертания лица Натаниэля рядом с собой, на контур его губ и разрез глаз, на скулы, линию подбородка… Он чувствовал, что плотина правды снова задрожала под натиском желания открыться. И, небеса, как же ему хотелось, чтобы Веснински наконец прорвало. Да, он знал, что с той стороны его ждут ужасы и демоны, но он сам варился в них, знал, что мало что может его испугать, а жжение под кожей всё не давало покоя. Он должен знать.

— Я не смогу опровергнуть это или подтвердить, пока ты не расскажешь, — Эндрю недовольно прищурился, не имея возможности заглянуть в чужие глаза.

— Скука, — и снова плотина непоколебима. Миньярда даже начала раздражать выдержка этого рыжего. С Кевином было в разы проще. Он растрепал о руке и Рико всё при первой же возможности. — Как ты можешь сидеть здесь всю ночь и просто цедить виски?

— Мне надо следить за этими идиотами, — блондин кивнул на мелькавшие в толпе лица лисов.

— Точно. И если я спрошу, чего ты хочешь, ты ответишь ”ничего”, верно? — губы Ната изогнулись в хитрой улыбке.

— Именно.

— На-а-а-а-а-ат, — Ники, вынырнувший из толпы, рухнул за стол, вынуждая рыжего зашипеть и опустить ноги, — ладно Эндрю, но ты-то чего такой скучный?! — заныл Хэммик. — Потанцуй с нами!

— Я не привык танцевать в клубах без железа и свинца, — всё веселье, что было на лице Натаниэля, сменилось едкостью и каким-то ядовитым выражением надменности.

— Ну потанцуй с нами! — даже не задумавшись над ответом друга, продолжил канючить Ники. — Тебе нужно развеяться, расслабиться!

— Да, Нат, — поддержал Эндрю, копируя голос кузена, — расслабься.

— Вот! Даже Эндрю понимает, что тебе нужно к нам присоединиться! — воскликнул уже изрядно пьяный парень, который явно не слышал в голосе голкипера издёвку и желчь.

— Расслабление мне приносит знание, что моя семья в безопасности, а развеиваюсь я, когда сижу за рулем своей машины или на поле, так что всё мимо.

— Вали на танцпол.

— И что мне с этого будет?

— Я придумаю. Вали.

— Очень надеюсь на твою фантазию.

Ошибка. Угроза. Катастрофа. Все эти слова определенно точно относились к танцующему Натаниэлю, а точнее к Эндрю, внимательно следившему за ним со своего места. Ошибкой было отправлять его туда. Он угроза. Угроза для всех и особенно для Эндрю. Он катастрофа в лучшем из значений этого слова. Его движения были плавными, тягучими и гибкими, никакой резкости и спешки, и дело совсем не в алкоголе. В сознании Миньярда было пусто. Он просто смотрел, как, наверное, и половина клуба, на рыжего дьявола Эвермора, который танцевал так, будто он здесь один, ничуть не стесняясь и не обращая внимания на хищные и голодные взгляды, которыми его одаривали. Зачем, если он знает, что, если кто-то приблизится, то его тело само быстрее молнии отреагирует и защитит своего хозяина.

— Ты идёшь на наш с Рене спарринг, — сказал Эндрю, когда несколько растрёпанный и вспотевший рыжий вернулся за стол.

— Почему это звучит скорее как награда для тебя? — хитро улыбнулся Нат, но спорить не стал.