Интерлюдия. Соискателем должности S-рангового нукенина уже давным-давно забито на все писанные и неписанные правила проведения собеседований (1/2)

На приёме у лидера «Рассвета» Акино ждал среднего роста парень с пирсингом на лице. Парень представился как Пейн, а в голове Акино промелькнуло: «Не доверяет… И правильно делает… Чтож, поговорим через мёртвую марионетку…».

Сам характер встречи «на ногах» намекал, что разговор не затянется. Нигде не было видно ни кресел для соискателей должности нукенина, ни бланков с вопросами типа: «Какие преступные наклонности толкнули вас на стезю отступника?». Так что Акино сделал резонный вывод: «Судя по всему решение уже принято. И меня позвали, чтобы я его выслушал. И что-то я сомневаюсь, что меня приняли… Не после того, как я себя так странно вёл. Скорее я ожидаю засады и допроса на тему: «На кого работаешь, казачок засланный?»… Потому как уведомить меня о зачислении можно было и клоном, и призывным животным, и ещё кучей способов… Ну, значит, можно расслабиться и спокойно поговорить перед дракой».

— Расскажи, как это принято, в двух-трёх фразах о том, что ты любишь, что не любишь, каковы твои мечты и планы на ближайшее будущее, — попросил его через свою марионетку неизвестный, являющийся лидером «Рассвета».

«Это не секрет», — промелькнуло в голове у Акино, — «Всё равно дело идёт к конфронтации… Отрицательная харизма и не менее отрицательная удача, так что я уже знаю, чем закончится наш «разговор»… Приказом о моём захвате… А потом я начну выкладывать козыри и на каком-то этапе вам придётся воспользоваться Десятихвостым. А мне это и нужно. И жалкие остатки того, что не доломал сперва Рикудо, а после него — Наруто, я доломаю за считанные секунды. И Десятихвостый будет моим!»

— Что я люблю? — начал краткий рассказ о себе Акино, — Ответ: ничего. Вообще ничего. Полгода назад по моему разуму прошлись специальной техникой, стирающей положительные эмоции от всех пережитых воспоминаний.

Общающийся через прокси в виде мёртвой марионетки Пейн не ощутил ничего. А вот стоящая по правую руку от «Пейна» Конан ощутила всё. И искренность слов Акино, и даже отголосок его душевной боли.

— Что я не люблю? Я запретил себе думать о таких вещах. Специальная тренировка спокойствия, данная мне в своё время моим стариком-сенсеем, позволяет мне уже полгода сохранять спокойствие и ясность разума. И лишь это удерживает меня от того, чтобы не пойти и не убить кое-кого. Потому что когда в душе уровень боли превышает некий порог, человек думает лишь о том, как причинить боль окружающим. Либо умереть самому.

Конан прижала руку к внезапно заболевшему сердцу.

— Мои мечты? — всё тем же спокойным и уверенным в себе голосом продолжал Акино. — Чтобы мечтать нужна Сила Юности. Когда-то она у меня была. Ещё неплохо иметь в своём распоряжении Семь Мудрых Вещей. Они позволяют отличить мечту от глупых порывов. Когда-то у меня были и Семь Мудрых Вещей. Но… Боль — это тупик. Она блокирует всё. Я знаю, я проверял.

И Конан ощутила, что, да, бился лбом в этот тупик — и ни намёка на прорыв, и даже хоть какого-то профита от наличия Боли им, Акино, не обнаружено.

— Поэтому у меня есть только планы, — подвёл итоги Акино, — А планирую я собрать… а если придётся, то и отобрать… всякие разные штуковины, которые в руках жадных и глупых людей послужат только средством причинения хаоса, разрушения и смерти. Залежи странной злой чакры возле Роурана… Машина неясного предназначения с энергетической установкой размером с гору где-то в стране Снега… Летающий город Анкор Ватиан, способный огнём с неба уничтожать город за городом… Хвостатые звери… Сам Десятихвостый, наконец, — завершил перечисление угроз Акино, держа взглядом не не Пейна, а его «правую руку» Конан. — Всё это будет лучше смотреться не в чьих-то, а в моих руках!

«Да, она в курсе… Вижу это отчётливо. Хм, вон тот старик на троне — Пейн? Хотя какой он старик? Он же ещё не седой. Просто вырывающийся из его хватки Десятихвостый несколько раз едва не прикончил своего «укротителя». Но всё равно странно. И его глаза… Это ему по наследству досталось, или он очередной везунчик, на голову которого упала эксклюзивная методика, дошедшая из глубины веков… из времён Рикудо… до наших дней, м?».

— То есть ты… — с трудом поверил своим ушам Пейн, — …хочешь установить мир во всем мире?

— Да, — без затей ответил Акино. — Никаких концов света, глобальных катаклизмов, войн и прочего дерьма. А мелкие конфликты люди и сами решат между собой.

— Тогда ты должен понимать, что боль…

— Я понимаю, — невежливо перебил Акино.

И да, он действительно понимал. Обладатель духовного зрения понимает читаемого им порой гораздо лучше, чем читаемый понимает самого себя.

— Но невозможно умостить свою попу на два стула одновременно. Либо ты смотришь на окружающих как на объекты для причинения боли, вплоть до их последующего убийства, либо как на людей, на которых можно воздействовать только с помощью дружбомагии, — ответил Акино.

И хоть Акино не объяснял значение термина «дружбомагия», Конан интуитивно поняла его значение.

— То, что ты сделал с Хиданом… это оно? Дружбомагия? — спросила она.

Акино кивнул.

— И то, как ты ухаживал за Итачи-саном? — уточнила она на всякий случай.

Акино снова кивнул. О прошедшем дружбомагическом разговоре с Итачи и его воскресшими родителями он не стал упоминать. Зачем? Всё равно на него сейчас нападут.

— Но ты же сам говорил, что хочешь убить одного человека? — не сдавался Пейн. — Это он виновен в том, что случилось с тобой?

Это вопрос многое сказал Акино о причинах поведения Пейна.

— Да, по обоим пунктам. Но… — Акино аж потёр лоб, формулирую интуитивно понятную ему, но нелепую для окружающих мысль.

«Они всё равно не поверят и не поймут…», — решил он.

И сказал правду:

— Оставить того человека в покое и вообще ничего с ним не делать, — объяснил Акино своё решение не убивать старика Генно, — было моим осознанным решением. Принял я его не из-за недостатка сил…

Конан, Пейн и прочие присутствующие на спарринге Акино-Итачи могли наглядно убедиться, что мастера прото-фуин на недостаток сил не жалуются.

— …Просто ты либо занимаешься убийствами, либо занимаешься дружбомагией. Одно блокирует другое. А я принял решение заниматься дружбомагией. Потому как, если тебе плохо, то идти и делать плохо окружающим — не выход. И тебе станет только хуже, вплоть до полного сумасшествия. Поэтому я отправился в долгое путешествие по миру, чтобы изучить дружбомагию. Ну, и заодно… левой задней ногой, как говорится, выполню пункты своего плана по установлению мира во всём мире, — изложил свои амбициозные планы Акино.