Глава 6. Всегда рядом (1/2)
Ичиго вернулся домой совершенно разбитым.
Иноуэ пропала и была объявлена предателем, шинигами вернулись в Сейрейтей по приказу, а разобраться в ситуации с внезапно объявившейся сестрой казалось все невозможнее. Отца на входе он успешно проигнорировал, ответил только Юзу, когда она спросила у него про завтрак, который он успешно пропустил. От еды он отказался, младшая лишь пожала плечами и сказала, что его порция стоит в холодильнике, после поинтересовалась его самочувствием и оставила на кухне одного.
Куросаки задумчиво уставился на чайник, спустя пару секунд решил включить его и достал с полки свою кружку.
«Хороший ход» — едко прокомментировал происходящее пустой в его голове. Это он тоже проигнорировал, хотя желание заткнуть его и послать куда подальше росло не по дням, а по часам. Ичиго думал, что раз подавил его, то он должен был исчезнуть совсем, но с момента, как про близнеца стало известно, пустой не желал затыкаться. И не то чтобы он говорил какие-то глупости, вовсе нет, но иногда его высказывания вводили в ступор.
Например, его недавнее «как думаешь, насколько тот арранкар близок с ней?» вывело его настолько, что шинигами был готов ворваться в свой собственный внутренний мир и порвать пустого на части. Загвоздка была лишь в том, что он был не в состоянии пошевелиться после последней битвы с Джаггерджаком. Сейчас же Ичиго был с его мыслями согласен, хоть и сомневался. Возможно, приблизившись к сестре через её привычки, он сможет что-то понять или вспомнить.
Из самых последних воспоминаний он понял, что она действительно была рядом с ним всю его жизнь. Крепкой рукой, схватившей его, когда он будучи совсем ребёнком едва не выбежал на дорогу под колеса грузовика; голосом разума в моменты, когда он не знал, как правильнее поступить; колыбельной, которую он слышал, пока засыпал; тенью, что шла за ним и направляла конечности, когда он впервые подрался на улице.
«Нелегко ей, наверное, со мной пришлось, как ангелу-хранителю… Интересно, почему она все время пьёт кофе?
Так он думал, пока заваривал именно этот напиток. Трясущимися руками он обхватил кружку и вновь задумался. Давно он не чувствовал себя таким подавленным.
С первым глотком пришло тепло, со вторым унялась дрожь в руках, с третьим наконец-то появилось долгожданное спокойствие. И дальше, по мере того, как кружка опустошалась, парню становилось все легче на душе, словно не было проблем вокруг и надвигающейся войны тоже. Умиротворение пришло из ниоткуда.
Внезапно он почувствовал странное и замер на месте. Чья-то невидимая рука погладила его по голове и голос у самого уха прошептал одно слово, из-за чего его прошибло током от осознания.
«Тайник!»
Со всеми этими событиями он совсем забыл о словах Гриммджоу в той битве, а потому рванул в свою комнату с такой скоростью, что сёстрам и отцу в гостиной оставалось лишь проводить его удивленными взглядами. Парень на всякий случай запер дверь. Отвечать на вопросы не хотелось, особенно сейчас, когда он не был уверен в том, что ему предстоит узнать.
Ичиго уставился на объект мебели, в котором ему предстояло найти тайник. Обшаривая его руками и взглядом со всех сторон, нужное обнаружилось под самым нижним ящиком стола. Руки снова задрожали от предвкушения и волнения, когда он взял большой конверт. Распечатав его, он вывалил все содержимое на поверхность и по очереди брал в руки каждый лист бумаги. То были медицинские заключения, результаты обследований и анализов, фото с самого последнего УЗИ перед родами, на котором чётко видно два плода, но показатели принадлежали лишь одному из них.
Шинигами узнал, что сестра спасла ему жизнь, умерев ещё в утробе их матери, отдавая все ему. Он видел и прочие бумажки, но больше всего внимания привлекла самая нижняя стопка. это были уже известные ему семейные фото, которые он просматривал после смерти матери тысячу раз, но выглядели они немного иначе. На каждом снимке рядом с ним был один и тот же не ясный силуэт, одного и того же роста, несмотря на то, что сам Ичиго на всех снимках был разного возраста, рука которого всегда лежала у него на правом плече. К самой последней фотографии был прикреплён исписанный лист бумаги.
«Здравствуй, Ичиго.
Мы с тобой лично ещё не знакомы, но раз ты читаешь это, значит скоро это исправится. А ещё это значит, что мои опасения насчёт Айзена Соуске подтвердились и мне пришлось прибегнуть к крайним мерам. Я неохотно покидала тебя, так что, если ты вдруг зол на меня, прошу, оно того не стоит.
Пожалуй, следует начать с самого начала. Мы с тобой должны были родиться близнецами, но у мамы возникли из-за этого трудности. Не буду расписывать в подробностях, но один из нас должен был умереть. Потому что нам обоим по праву рождения была дарована огромная сила. Такое нередко случалось в мире и до этого. Рождался человек с огромными запасами духовной энергии. Это не зависело от места рождения или какого-либо явления, но сходство всегда было одно — у этого человека должен был быть близнец. И был бы, если бы сила истинного бога смерти не выбрала это тело как сосуд для себя. То же произошло и со мной. Моё человеческое тело погибло, чтобы душа смогла вобрать в себя божественную сущность.
Но я всё ещё твоя сестра, хотя я не росла, как обычные дети, и за все это время моё обличие не изменилось ни капли. Ты уже должен был познакомиться частично с тем миром, в котором я живу, и уже наверное даже думал, что «боги смерти» — слишком громкое имя для тех, кто сражается с пустыми и защищает человеческие души. На самом деле обязанности бога смерти куда обширнее, но пожалуй, подробнее я расскажу уже после нашей встречи.
Насчёт снимков, которые ты уже видел… Они были сделаны на плёнку, которая запечатлела на себе часть моей духовной силы, она всегда следовала за тобой. Я оставила её, потому что знала, что не смогу выполнять свои обязанности твоего ангела-хранителя в полной мере из-за другой части работы. Родители были сильно напуганы этими снимками, пока я не пришла к ним лично через три года после твоего рождения. Да, Ичиго, они все знали. Не хотелось бы мне сейчас раскрывать тебе все секреты нашей семьи, но к миру шинигами наши родители имеют прямое отношение. Этот момент тоже лучше обсудить лично. Снимки были оцифрованы, и мои следы реацу на них не были видны, потому что, честно говоря, по закону, мы не должны были встречаться, ты даже не должен был обо мне узнать.
В свой самый последний визит к вам, уже после похорон матери, я отыскала нужные бумаги и спрятала их, потому что знала наверняка, что в стороне ты не останешься, и у нас обоих будет шанс познакомиться друг с другом нормально. К этому письму я прикрепила свое свидетельство о смерти. Имя родители выбирали нам заранее, и не оставили меня без него.
Это оно, Ичиго. Его ты должен будешь мне назвать, чтобы я вернулась. Я уверена, что все получится. В Уэко Мундо я буду не одна.
На этом можно было бы закончить, но есть ещё кое-что, что ты, как я думаю, должен знать. Я живу в ином измерении, в обители богов, куда доступ обычным смертным закрыт, но между обителью и миром людей есть ещё одно измерение, люди называют его Раем. После маминой смерти я встретила её здесь. Мы виделись недолго, но она ни о чем не жалеет, и просила передать тебе, чтобы ты тоже не жалел ни о чем. О ней позаботятся здесь, и когда-нибудь я устрою вам встречу.
Ичиго, помни, что я всегда буду рядом. ”
***</p>
Прибытие Орихиме в Уэко Мундо могло означать только, что Айзен уже в самом деле готов. Возможно, ему следовало бы подождать пару дней, или может даже недель, но Тени было не до его стратегических размышлений. Ей прекрасно был знаком нрав её брата, и она знала, каких последствий Владыке Пустыни следовало ждать.
«Он хоть головой подумает, я надеюсь…»
Вслед за этой мыслью пришло воспоминание об истории их родителей, и она усмехнулась про себя.
«Ну да, подумает, как же.»
Несмотря на довольно продолжительные спарринги с Гриммджоу и практически постоянное использование реацу, силы вернулись не полностью. Но и этого ей хватит до положенного момента. Секста вернул свою руку, не без помощи Иноуэ, и свое место в Эспаде, Улькиорра и без её наставлений всегда на готов, а значит все пройдёт, как надо.
— Так, за мной осталось только вернуть должок.
Оба её вышеупомянутые союзника сейчас направлялись на собрание Эспады, устроенное в экстренном порядке. Айзен наверняка ждал, что Куросаки пробьётся в Уэко достаточно скоро после его выходки, но к его разочарованию, прошёл практически целый день. Он-то полагал, что юнец будет настойчивее. Она же прекрасно знала, из-за чего, вернее, из-за кого возникла такая задержка. Ямамото Генрюсай, как обычно, рубит с плеча, толком не разобравшись, но сейчас это было лишь ей на руку. У неё был шанс, пока в Лас Ночас не возникло неразберихи из-за вторжения.
В последний раз собравшись с мыслями, девушка выдохнула и заглянула в зеркало, изучая отражение, с которым вскоре расстанется. С этим обличием было связано очень много событий. Например, их первая с Улькиоррой встреча, столетия назад. Вот почему она выбрала именно его, когда только собиралась стирать себе память — чтобы Шиффер сразу её узнал. Примерно столько же времени назад произошла их первая встреча с Гриммджоу. Тень, правда, пока ещё не рассказывала ему эту историю.
— Ох, точно…
В её экипировке не появилось ничего нового, кроме меча не было никакого другого оружия. Изменился лишь её наряд. Улькиорра принёс ей её прежнюю одежду, которую специально припрятал на случай, если она захочет заявить о себе. В этом облике её точно узнает каждый, кто знал её прежде.
— Это слишком рискованно. Будь моя воля, я бы Вам запретил.
Именно так сказал Шиффер, когда вручал ей свёрток. Тень на его слова тогда лишь фыркнула. Разумеется, он прекрасно знал, что повлиять на её решение никак не смог бы в любом случае, но высказывать негодование по этому поводу никто не запрещал. Девушка всегда ценила в людях способность мягко выходить за рамки дозволенного, себе она такого позволить не могла. Хотя… С какой стороны посмотреть.
Её прежние одежды не сковывали движений, как та, что ей выдали уже здесь, в Лас Ночас. Вспоминая, какой потерянной она была в тот момент, не знающая ни себя, ни кого-то из близких, сейчас она улыбалась, имея чёткую цель и рассматривая себя со всех сторон. Эти джоггеры она всегда предпочитала своему официальному наряду, в котором чаще всего и являлась всем тем, кто был знаком с ней до, но хаори, чем-то напоминающее капитанское, кричало громче. Яркое в красно-золотых оттенках, оно буквально светилось. Мало того, иероглифы на спине прямым текстом говорили всем, кто она.
Да, Улькиорра был прав, было рискованно, но свою работу она выполняет слишком хорошо, чтобы никогда не идти на риски. В последний раз просканировав всю реацу в замке, Тень покинула комнату, в которую не собиралась больше возвращаться, и пошла прямо по коридорам, не скрывая своего присутствия.
***</p>
По нему невозможно было сказать, но Айзен Соуске был готов вот-вот потерять терпение.
Когда о возвращении Куросаки стало известно мысленно он уже был готов ко всему, но реальность оказалась куда сложнее. Он никогда не видел главную угрозу для себя в деле, а потому изначально предполагал, что сможет предотвратить все попытки сорвать его планы за раз. Тень, однако, действовала совершенно не так, как её брат. Её скрытности можно было позавидовать, если раньше Владыка мог отслеживать её передвижения, то теперь она каким-то образом закрылась от него. Он не чувствовал её реацу, не видел прямо перед собой, но после принесенных ею проблем, присутствие девушки ощущалось по всему замку, куда бы он не пошёл.
Он остался без систем слежения, с её стороны было умно не просто отключить её, а уничтожить совсем, теперь на починку всего оборудования и восстановление связи попросту не было времени. Пришлось по всему замку расставить патрули из более низших нумеросов, но уже буквально спустя десяток минут они начали пропадать с постов. А находить их стали в самых тёмных углах, в таком состоянии, что становилось дурно.
Вывернутые конечности, перерезанные сухожилия, сломанные кости, повреждённые глаза, расколотые на обломки занпакто всегда лежали поблизости, кричащие, что у арранкаров не было и шанса на сопротивление. Но ко всеобщему удивлению, они были живы, однако… Прошло немного времени с тех пор, как самый первый попавший в лазарет нумерос очнулся.
— Немыслимо… — так выразилась обычно сдержанная Халлибел, когда увидела результат трудов Тени.
Арранкар, на которого Айзен потратил силы Хоугеку и собственные, постепенно трансформировался в низшего пустого, теряя абсолютно все свои способности, кроме примитивных, все его действия основывались на простых инстинктах, и в данный момент он был голоден.
Его заперли в надёжном помещении, и Владыка попытался вновь вернуть все на свои места, но даже Хоугеку уже не помог.
— Если предположить, что с остальными ранеными произойдёт то же самое… Скоро весь Лас Ночас будет кишеть ими.
Тень вынудила принять Айзена это решение, прекрасно зная, что тот даже не думает о поражении.
— Мы не знаем, сработает ли это на остальных, но если так пойдёт дальше…
Он не захочет терять время на восстановление своей армии.
— Есть решение.
Лас Ночас нужен ему в целости и сохранности даже после завоевания Готея.
— Всех раненых — убить. Если найдёте ещё — также убейте.
Она вряд ли доберётся до более значимых арранкаров. Эспада точно вне опасности, к ним она не сунется. Мы сможем пресечь это.
Тень опровергла эту мысль ровно через полчаса, как она появилась в голове Айзена. И на этот раз он окончательно убедился в том, что не зря боялся.
Из лаборатории Заэля был только один выход. Он вместе с ним находился там, пытаясь понять, каким образом Тень обратила вспять силу Хоугеку, изучая труп пустого. Понять так ничего и не удалось, Арранкар и экс-капитан только что покинули лабораторию, как за дверью раздался оглушительной силы взрыв. Стены остались стоять на месте, но все, что находилось внутри восстановлению уже точно не подлежало. Заэль-Апорро был на грани серьёзного срыва, когда увидел, что все его труды, образцы, записи, эксперименты, обратились в пыль и пепел.
Времени размышлять, как она проникла в помещение, где Айзен был не один, и почему он этого не заметил, не было. Нужно было искать решение.
— Она попросту расчищает для Куросаки Ичиго дорогу. Пока мы не найдём её, для неё все происходящее будет как на ладони.
Шиффер сначала не поверил, но к концу тирады Владыки все же более отчётливо уловил в голосе шинигами панику, а потом всем своим нутром почувствовал животный страх, который засел в Айзене как в жертве очень глубоко и с каждой минутой все разрастался. Соуске впервые почувствовал себя действительно жертвой, загнанной в угол и ощущающей, как опасность становится с каждой секундой все ближе.
— Я могу рассчитывать на тебя?
— Разумеется, Айзен-сама. Я все сделаю. — «По глазам видно — он чувствует
её присутствие вокруг себя прямо сейчас, но понять не может.»
***</p>
«Поверить не могу, что Бьякуя так подобрел…»
Ичиго не мог отделаться от мысли, по какой же причине капитан вот так просто отпустил Рукию и Ренджи вслед за ним, в Уэко Мундо. Шинигами вроде бы и дали достаточно подробный ответ, и всё же парню казалось, что тут кроется что-то ещё.
На БаваБаве продвижение по пустыне отнимало куда меньше сил. Компания пустых, на которую они наткнулись, вызывала много противоречий, но угрозы явно не несла, так что их помощь была как раз кстати. Куросаки пытался вникнуть в беседу друзей за своей спиной, но то и дело взглядом возвращался к огромному белому замку впереди.
— О чем задумался? — Кучики почти бесшумно присела рядом с ним.
— Иноуэ там и…она тоже… Я не могу перестать думать об этом.