Глава 5. Пустыня и маски (1/2)
Темнота комнаты всегда играла на руку.
По какой-то причине в таком полумраке её голова работала лучше, мысли рождались быстрее, когда она смотрела на мягкий огонь от свечи, освещающей лишь малую часть помещения. Девушка сидела на самом краю кровати, а на столе в паре шагов от неё лежали записи, которым она уделила последние сутки. Возможно, если бы не Джаггерджак, ворвавшийся к ней с просьбой, нет, с требованием провести ещё один поединок, она успела бы проанализировать куда больше, но даже этого было достаточно.
Их с Секстой спарринги давали свои плоды. Арранкару не нужно было долго упрашивать и возиться с ней, чтобы вытащить её из покоев, её жажда заполнить собственную голову недостающими воспоминаниями была куда сильнее его желания крушить и ломать от скуки. Уже в который раз она не пожалела о том, что однажды спасла его не самым человечным способом.
«Интересно, сколько ещё времени пройдёт перед тем, как он сам всё вспомнит?»
Гриммджоу, вопреки своему сложному характеру, никогда не врывался к ней, выламывая двери и разнося всё в щепки на своём пути. Он заходил тихо, но уверенно, подобно хищнику, коим он являлся. На секунду запускал в комнату больше света, чем положено, но всегда закрывал дверь. Звук его тихих шагов ни коим образом не мешал мозговому штурму, из которого она вынырнула только тогда, когда высокий силуэт заградил от неё свет. Арранкар стоял возле письменного стола и бегал глазами по строчкам, написанным её аккуратным почерком, изучая записи. Кажется, самый верхний лист был заполнен её вычислениями. Дочитав практически до самого конца, он лишь хмыкнул и наконец обернулся. Из темноты на него смотрели два ярко горящих жёлтых глаза.
— Что не так? — Гриммджоу ещё долго будет думать над тем, как в ней могут так идеально сочетаться пронзительный холодный взгляд и абсолютно задорный голос, не содержащий в себе серьёзности. Ради интереса он пытался представить себе всё наоборот, но выходила совершенно безумная картинка. С их первого спарринга в ней изменилось ещё больше вещей, жесты, взгляды, фразы и ход мыслей. Теперь она для него окончательно стала загадкой. И как они с Куросаки могут быть родственниками? Она, со своей пугающей аурой, и он, со своей нерешительностью. Хрен с ним, сказал он сам себе. — Если ты опять со спаррингом, то извини, сейчас не до этого.
— Был рождён новый арранкар. — Мужчина рассказал всё с точностью до мелочей о том, что происходило в комнате, где Айзен активирует Хоугёку уже не в первый раз, и Тень слушала его очень внимательно, казалось, будто она даже не моргала всё это время. Она не просила уточнений, не перебивала и не вставляла свои пять копеек, но когда он замолчал, на её лице появилась ухмылка, которая с первых секунд запомнилась Джаггерджаку. Хотя он точно не был уверен в том, что она могла означать, но она точно ему уже не нравилась.
— Значит, решил попытаться меня переиграть… — Тихий и едва слышный смешок вырвался в тишину, и дрожь предвкушения хорошей взбучки прошла по всему её телу. Давненько она не испытывала похожих ощущений. Смысл её слов был ему не ясен.
— Это ещё не всё. — Девушка отвлеклась от своих мыслей, вновь обращая взгляд на арранкара, опиравшегося на стол. — Сегодня мы идём в мир людей. — Она уже поднялась, чтобы подойти к стулу, на котором висел её плащ, как её остановила тяжелая рука на плече. Девушка остановилась моментально, не поднимая взгляда, прекрасно зная, что к чему. — Если пойдёшь за нами без приказа — выдашь себя с потрохами. Второй раз это не сработает.
Он глянул на неё сверху вниз. В этом обличии и без каблуков она выглядела обманчиво хрупкой и маленькой, казалось, что он действительно может уничтожить её прямо на месте одной рукой. Представлять себе, как сильно изменится она внешне, когда план сработает, было ни к чему. Никто не исключал кровопролитие и жестокую бойню, которые могут предшествовать этому, но умирать так рано он точно не собирался. Секста планировал увидеть всё своими глазами.
Как бы ей не хотелось поскорее снова встретиться с братом лицом к лицу, но арранкар был прав — однажды её вылазка осталась незамеченной, но с тех пор наблюдение за ней усилилось вдвое, если не втрое. Если уж самая простая прогулка по коридорам Лас Ночаса становится напряженной и иногда превращается в самое настоящее приключение, то полное её исчезновение заметить будет нетрудно. К тому же большая часть самой Эспады, как раз отправленной на эту вылазку, всё ещё была преданна Айзену.
— Хорошо, — просто согласилась она возвращаясь на своё место. — Тогда я попрошу тебя кое-что ему передать.
Она не сомневалась — вне зависимости от их цели и приказа, в первую очередь Джаггерджак рванёт именно к Ичиго. Они оба это знали, поэтому свое послание Тень постаралась выразить максимально просто, а Гриммджоу в свою очередь запомнил каждое слово. Арранкар почти уже покидает её комнату, но останавливается прямо в дверном проёме. Оборачиваться он не собирался, взгляд черноволосой и так был прикован к нему.
— Ты продумывала этот план не один год, — хмыкнул он, лишь раз сверкнув голубыми глазами в темноте. — Тебе не стоит сомневаться в себе или в нём.
Она не успела ничего ответить, дверь за бывшим эспадой закрылась, а на её лице расцвела счастливая улыбка. Странно было слышать от кого-то, вроде Джаггерджака, подобные слова, и, тем не менее, они вселяли надежду. Её разрывало на части практически каждый день. С одной стороны она прекрасно осознавала, что раскрыть себя раньше положенного времени равносильно проигрышу, но с другой — жажда встретиться наконец с братом, связь с которым буквально висела на волоске, возрастала с каждым новым воспоминанием, промелькающим перед глазами. Его первые шаги, первые слова и осознанные действия и жесты… За всем этим она наблюдала не исподтишка, а, как и положено родной сестре, из первых рядов, в присутствии родителей, готовая всегда прийти на помощь, как только она понадобится. И так первые три года его жизни.
А после Император сказал, что это опасно, что ангел-хранитель и его обладатель не должны видеться. Что это может пошатнуть баланс, ведь никто из обычных людей не должен знать о существовании шинигами, пустых и, тем более, ангелов-хранителей. Ей действительно сделали исключение, из-за её положения, из-за их силы. Он не был обычным человеком по рождению, а она не была простым ангелом-хранителем.
«Как бы часто мне не говорили, что мне повезло обладать такой силой, я по-прежнему отношусь к этому с осторожностью. Огромная сила притягивает неприятности, трудности и сложный выбор… И так по кругу. Хватит ли у меня сил, чтобы сохранить тебе жизнь и научить справляться со всем, что тебе только предстоит, Ичиго?»
— Он избранный. Вы оба были избраны.
Император во все времена считался главным в Раю, монарх, ангел-хранитель Короля Душ, он был почитаем всеми, кому доводилось увидеть его хотя бы раз в жизни. Его фигура была высокой и статной, в длинные каштановые волосы всегда были вплетены золотистые тонкие нити, его хаори поверх традиционного японского кимоно красного цвета также было расписано золотыми орнаментами, и сюжет рисунка был незамысловатым, но взгляд всегда цеплялся за какие-то интересные детали. Но несмотря на все свои привилегии и своё положение, он не смел перебивать эту женщину в те редкие минуты, когда она начинала говорить.
— Но ради чего?
Мало кто мог позволить себе разговаривать с ней на равных. Это был узкий круг ангелов, которые виделись практически каждый день и знали они друг друга, как облупленных. И никто не входил в этот круг только из-за своего происхождения или положения. Исключая день, когда был заключен договор между Раем и Готеем, права на свою первую аудиенцию у Императора и Провидицы рыжеволосая добивалась три года подряд кровью и потом, каждый день проходя через адские тренировки Дельты. Женщина не жалела её, за что только что рожденный ангел была ей безмерно благодарна. Именно благодаря этому она стала той, кем является сейчас, спустя года.
— Все испытания, которые вам предстоит пройти на жизненном пути лишь укрепят ваши способности и связь друг с другом. Сила, что способна подчинять себе разумы людей, брать города и уничтожать страны, досталась именно вам потому, что только вы, близнецы Куросаки, способны применить эту силу ради спасения.
— Вы всегда говорите загадками, Раи Хара?
— Сама моя жизнь загадка. Я слепа с рождения, но вижу больше всех остальных, и куда дальше. Мой дед пожелал, чтобы я служила на благо миру, и моё к нему уважение не позволит мне когда-либо его ослушаться.
Девушка улыбнулась очередным картинкам в практически восстановившейся памяти. Да, она уже скучала по тихим посиделкам во дворце Императора, атмосфера в котором всегда была непередаваема. После Тень вздохнула, всё же хватая со стула свой плащ, почувствовав, как исчезли реацу Гриммджоу, Улькиорры и других арранкаров.
— У меня много работы.
***</p>
Непривычное настоящее яркое солнце слепило глаза с самой первой секунды, стоило гарганте открыться где-то на территории парка. Джаггерджак поморщился то ли из-за этого, то ли из-за того, что на поляне, над которой они оказались, среди шинигами из «группы поддержки» не оказалось того, кого он искал. арранкар уже не был уверен, действительно ли он желает смерти Куросаки Ичиго, или же он просто хочет его очень сильно поколотить. Чтобы не расслаблялся, так сказать…
Он проигнорировал насмешки Люппи по поводу его потерянного звания и под негодующие возгласы Ямми рванул в ту сторону, откуда тонкой нитью тянулась реацу нужного ему соперника. За последний месяц от этого идиота не было ни слуху, ни духу, а значит, он был занят тренировками. Взгляд шинигами, с которым тот его встретил, был уже знаком. Тот самый взгляд, который всё чаще появлялся у Тени, когда она была в глубоких раздумьях либо же когда она собиралась нападать. В схватке и за пределами поля боя она была абсолютно разной.
— Что с твоей рукой, Гриммджоу? — Ну да, не заметить отсутствия целой конечности было невозможно, ещё больше внимания привлекал рукав куртки, болтающийся по ветру без дела.
— Я избавился от неё. Она не нужна мне, чтобы убить тебя, — ухмыльнулся арранкар, в мыслях вспоминая о своем обещании не калечить Куросаки до смерти. Провокации на этого паренька действовали точно так, как Джаггерджак и планировал — в карих глазах словно огонь вспыхнула ярость, желание доказать обратное было заметно даже в том, как крепко он ухватился за рукоять. Он действительно ещё совсем мальчишка… Неопытный и глупый мальчишка.
Когда Куросаки сразу же перешёл к форме банкая, арранкар понял, что в нём действительно за месяц что-то изменилось, вспоминая, как в первую их встречу рыжеволосый упрямился, но хищная ухмылка сползла с его лица только в тот момент, когда увидел маску пустого.
Тень не имела с арранкарами ничего общего. У неё не было осколка маски, не было дыры пустого, хотя эту деталь он самолично не проверял, она не вытягивала души из любого живого существа, она всегда питалась обычной человеческой пищей и в её занпакто не чувствовалось той силы, которая чётко ощущалась, когда вступаешь в схватку с кем-то из Эспады. Хотя и слабой она точно не была. Настоящая она вряд ли имела с пустыми хоть что-то общее, тогда какого чёрта её брат сейчас понёсся на него с действительно нечеловеческой скоростью, сверкая под маской жёлтыми глазами внутри чёрного белка?
Он едва успел отразить первый удар занпакто, летящий на него. Давление реацу вокруг стало гуще, и сексте даже стало не по себе, стоило ему представить, что рана, которую могла бы оставить эта атака, была бы куда хуже, чем та, от которой у него остался шрам через весь торс. Когда он понял, что атака была лишь ловушкой, уклоняться было уже поздно — черная Гетсуга выстрелила, лишь стоило их клинкам соприкоснуться.
Реацу вокруг стала затихать и первым делом он почувствовал, как ныть стало всё тело. По виску и левому глазу стекала кровь, шрам снова кровоточил чуть ли ни сильнее, чем в прошлый раз, а боль в груди только усиливалась. Кажется, даже занпакто пострадал. Сила его атаки явно возросла не в один и даже не в два раза. Что-то новенькое…
— Эта сила… не из арсенала шинигами… — прохрипел он, едва отдышавшись и стараясь не кривиться от боли. Взглядом он быстро отыскал рыжеволосого, не сдвинувшегося с места. — Ты… Чем ты занимался последний месяц?!
— У меня нет времени объяснять! — Ичиго произнёс эти слова, уже находясь за спиной противника и отправляя его в полёт с помощью ещё одной Гетсуги. Его арсенал сейчас был невелик, но всё же он смог заметно потрепать арранкара, такого тот от него точно не ждал. Но был готов ответить — в него уже направлялось серо. Стоило шинигами его отразить, как их клинки снова скрестились.
— Тебе конец, Гриммджоу. — Он уже был готов к финальному удару. И в нём не было ни капли сомнений.
Кроме одной мимолётной мысли, пролетевшей в его голове совершенно неожиданно.
«Разве они не союзники?»
— В твоём столе есть тайник. Она сделала его до того, как лишиться памяти.
Стоило этим словам прозвучать, как Ичиго тут же потерял контроль. Ошеломленный, он чувствовал, как что-то в его душе зашевелилось, а маска на лице распалась в одно мгновение. И арранкар видел эту уязвимость, едва сдерживаясь, чтобы не прикончить шинигами на месте.
— Это тебе конец, Куросаки!
Всю оставшуюся битву его мысли были заняты совершенно иным. Тайник? В его столе? И за столько лет он ни разу не заметил его? Была ли это уловка, чтобы вывести его из равновесия, или же Джагерджак говорил правду, рыжеволосый сможет узнать позже, но пустой в этом сражении больше ему не подчинялся.
Младшая Кучики и Хирако подоспели во время, только благодаря им он не получил ещё более серьезных ранений. По возвращению домой в его голове по прежнему стояли слова Гриммджоу и фраза Улькиорры, брошенная напоследок.
Ваше солнце уже в наших руках.
Ну и что бы это могло значить?
Отец и сестры сильно переживали за него весь этот месяц, за что Ичиго дал себе мысленную оплеуху. Конечно же, решение пойти к вайзардам и выучиться у них было спонтанным, но он мог хоть как-то соврать семье, чтобы они не беспокоились. После возвращения, когда все его раны были уже обработаны, он надолго задержал взгляд на отце. Мужчина выглядел серьезней обычного, хотя его идиотские штучки ещё просачивались в разговор. Хотелось отвести его в сторону и задать все интересующие вопросы. О сестре, о том, почему о ней умалчивали всё это время, и о том, кем она стала. Только он хотел это сделать, как пустой внезапно взял контроль над ним на секунду и пригвоздил его к месту.
— Какого хрена?