Глава 16. Единорог (2/2)

Внезапно древесина зашипела между её пальцами. Палочка вспыхнула в последний раз, и она от страха чуть не выронила её.

— О нет! — прошептала она и крепче вцепилась в древко. — Люмос! — пробормотала Гермиона самое простое заклинание. Но ничего не произошло. — О нет, нет! Люмос! — более твёрдо сказала она, но палочка не реагировала. Превратилась… в простой кусок дерева. — Она сломалась, — прошептала ведьма и подняла взгляд.

Он казался каким-то задумчивым, и по общему выражению его лица было непонятно, что он чувствует на самом деле. Это было совершенно новой версией Малфоя.

— Мм. Тогда, наверное, мне повезло, что я здесь, — наконец сказал он, не глядя на неё. — Без огня мы со Скиллзом попросту пропали бы, — добавил волшебник, и она не поняла, шутит он или нет.

Он посмотрел на неё, и ей стало так неловко, что она невольно попятилась. Всего на один шаг, но эта эмоциональная дистанция ​​между ними была ей просто необходима.

— Ха-ха, — сказала она ещё более неуверенно, чем до этого. — И что теперь?

— Теперь… у нас больше нет палочки.

И на короткое мгновение её захлестнула паника. И как им теперь выбраться отсюда без волшебной палочки? У них больше не было магии… Она тяжело сглотнула.

А потом произошло это… Так неожиданно, словно она включила телевизор.

Она в ужасе шагнула назад, когда пещера внезапно осветилась. Малфой тоже удивлённо повернулся, и перед ними так ясно предстала широкая поляна, как будто они сами перенеслись туда.

— Видение! — прошептала она, утверждая очевидное, а затем зачарованно уставилась на разыгравшуюся сцену.

Это место совершенно точно находилось не в джунглях, потому что деревьев было намного меньше, и она заметила горы на заднем плане. И… воду? Это озеро? Должно быть это северные земли с каменистыми дорогами, куда трудно попасть. Там, где обитали гигантские гориллы по словам Малфоя. Но она была уверена, что это здесь! На острове!

В центре видения стояло дерево — чёрное, как сама ночь. И оно как будто поглощало весь окружающий свет, его корявые ветви, сплетённые в широкую крону, тянулись вверх. Даже его листья были чёрными как смоль. Она рассеянно подумала о том, что у древа была невероятно тёмная аура, но… выглядело оно по-волшебному красиво. Почти изысканно. Однако в следующий момент её глаза расширились в удивлении. Она услышала фырканье большого животного, и звук его тяжёлых шагов. Они увидели белоснежного единорога, который незаметно подошёл ближе и, склонив свою симпатичную голову, начал поедать зелёную траву, пока его рог царапал землю.

Он вновь тихо фыркнул и, приподняв голову, встряхнул своей серебристой гривой, которая развевалась на ветру, подобно жидкому шёлку. Когда животное подняло взгляд и, казалось, посмотрело прямо на них, видение исчезло, отчего стены пещеры вернулись в прежнее состояние. Лишь свет костра, горевшего снаружи, отбрасывал неясные тени.

— Что это было? — недоверчиво спросил он.

И Гермиона нахмурила брови.

— Я… не знаю, — ответила она. — Что это означает? — растерянно добавила она и посмотрела на него.

— Понятия не имею, — в отчаянии выпалил Малфой. — То, что в высокогорьях этого острова есть контактный зоопарк? — с разочарованием и гневом предположил он.

— Я… не понимаю, — недоумённо пробормотала она.

— Мерлин, да чего хочет этот чёртов остров?! — раздражённо воскликнул он.

Даже Гермиона была разочарована тем, что после всех этих недель ожидания они увидели только какое-то дерево и единорога. Единороги не могли быть портключами! Как единорог может им помочь?

Она смиренно опустила голову. Грейнджер ожидала большего от первого видения с момента, как она поселилась в лагуне. Но она взяла себя в руки. Нельзя терять надежду.

— А может… следующее видение будет лучше? — уверенно сказала ведьма. — Может быть, это было всего лишь демоверсией видения? — продолжила она.

— Демо… чем?! — растерянно переспросил он, но она не стала объяснять значение этого слова.

— Может, пещере нужно время, чтобы «разогреться»? — объяснила Гермиона, пожав плечами. — Скоро здесь появится ещё одно видение, — заверила она его, кивая своим же мыслям. Но он не выглядел убеждённым. — Да и… корни подействуют только если, если ты расслабишься, — наконец сообщила она ему, хотя Малфою, похоже, было всё равно на свою рану.

— Вот оно что… Ну что ж, — воскликнул он. — Возможно, видение и правда вернётся с более расслабляющими звуками, с кваканьем лягушек, к примеру. Или в следующий раз оно просто покажет нам море, чтобы мы уж точно смогли расслабиться! — рявкнул он на неё.

— Эй! — со злостью выпалила она. — Не я делаю эти видения! И они обязательно что-то значат, понятно? Только потому, что ты слишком тупой, чтобы оценить это, не значит, что…

— … я устал, — ледяным тоном прервал он её, и она замолчала на полуслове.

Она до боли сжала челюсти. Её взгляд наверняка излучал точно такой же гнев. И он определённо лгал, потому что весь его вид выдавал крайнюю злость, а не усталость. Он просто хотел избавиться от неё.

— Отлично, значит, ты хотя бы заткнёшься на время. Думаю, так будет лучше для всех нас, — сухо ответила она.

Он скривил губы и состроил кислую мину. Она быстро поднялась и посмотрела на него сверху вниз.

Гермиона не ожидала от него слов благодарности, нет. Она даже не рассчитывала на то, что им будет легко работать сообща. Потому что у них не получалось работать вместе! Они и не должны были. Им было достаточно просто постараться не убить друг друга. Ладно, возможно, она надеялась, что его первая реакция на казалось бы бессмысленное видение не будет такой откровенно надменной, но… это нормально. Она ведь и так знала, что он мудак. А потом Грейнджер вспомнила кое-что, в чём хотела упрекнуть его на протяжении этих четырёх недель:

— Иначе твой горячий характер снова возьмёт над тобой верх, и ты не придумаешь ничего лучше, чем прогнать меня только потому, что тебе так захотелось.

Его глаза медленно сузились.

— Этот разговор окончен, — холодно заявил он.

— О, поверь мне, мне тоже совершенно неинтересно, как именно работает твой больной мозг, Малфой. Но прямо сейчас… ты не в самой лучше форме.

И он бросил на неё такой многозначительный взгляд, который, скорее всего, означал, что даже в этом состоянии он превосходит её по всем параметрам.

— Можешь убеждать себя в этом сколько угодно, грязнокровка, мечтать не вредно, — грубо ответил он едким тоном, и она ещё больше возненавидела его за это слепое высокомерие.

— Ну-ну, — протянула она. — Как месяц назад, например? Когда ты превосходил меня во всём и абсолютно не испугался того, что Дамблдор сказал или показал тебе?

О, так просто он не отделается! Она никогда не считала себя злопамятной, но в тот момент Малфой слишком остро отреагировал на происходящее. Он потерял голову и подверг опасности жизни их обоих. Какая-то непонятная эмоция исказила его черты. Что-то тёмное…

— Ты специально нарываешься на конфликт со мной? — резко спросил он её, а она упрямо скрестила руки на груди.

— Какой же ты мудак! Может, тебе и было наплевать на всё, может, для тебя это не что иное, как обычный малфоевский день! — сердито рявкнула она на него. — Но для меня всё не так просто, понятно тебе? Мы заключили сделку! — закричала она вне себя от гнева. — И через каких-то две секунды ты закатываешь истерику и…

Она замолчала, потому что… имело ли это хоть какой-то смысл? Прямо сейчас, после стольких недель? Малфой казался совершенно потрясённым, но он не выглядел так, словно чувствовал за собой хоть толику вины, ему было скорее жаль её.

— Я не буду извиняться, — с горечью предупредил он её, будто прочитав её мысли.

— Вообще-то всё это время я тоже не плакала по ночам в подушку только потому, что ты не извинился, Малфой. Боже! Ушам своим не верю! — в отчаянии воскликнула она. — Просто забудь об этом, — смирившись, заключила она. — И зачем я вообще заговорила с тобой? Это было абсолютной глупостью с моей стороны!

— Да, — подтвердил он. — Но ты всего лишь грязнокровка. И абсолютная глупость — неотъемлемая часть твоей сущности, — холодно добавил он.

И она почти поверила в то, что он делал это намеренно. Говорил все эти вещи совершенно осознанно, только чтобы свести её с ума. Она сжала руки в кулаки.

— Надеюсь, ты умрёшь во сне! — сказала она и вышла из пещеры.

— Да, я тоже на это надеюсь… — услышала она его приглушённый голос, уже стоя снаружи и вдыхая прохладный ночной воздух.

И Гермиона почувствовала лишь ещё бóльшую ненависть по отношению к нему.