Глава 5. Водопады (1/2)
Один месяц, три недели и шесть дней назад:</p>
Когда взошло солнце, Гермиона чуть ли не умирала с голоду. Она устала, но упрямо продолжала пробираться через густые заросли, вооружившись тонкой острой веткой, конец которой заточила с помощью камня. Но ни одно животное так и не осмелилось снова напасть на неё. От Гермионы ужасно пахло дымом и горелым мясом, и она не знала, намеренно ли он отпустил её или же просто..?
Она не знала ответа на этот вопрос, и ей было совершенно всё равно. Она уж точно ничего не должна ему за то, что он сохранил ей жизнь!
У неё было ощущение, что всё это нереально. Ей почти казалось, что она уже валяется где-нибудь в тяжёлом бреду, наступление которого было просто неизбежно после жёсткого дефицита сна и беспрерывного двенадцатичасового перехода через джунгли без воды и еды.
Рёв водопадов, долетевший до её ушей откуда-то спереди, показался ей чуть ли не подарком небес. Вскоре её взору открылся водоём, в двадцать раз превышавший по размерам пруд, в котором вчера стоял корабль. Оказывается, она даже не заметила, что джунглевые заросли поредели, а земля стала более каменистой. Кроме оглушающего шума воды она больше ничего не слышала.
Доковыляв до края берега, Гермиона посмотрела вниз на прозрачную водную гладь и недоверчиво моргнула, увидев многочисленные косяки ленивых рыб. Прямо перед ней в этой кристально чистой воде… Следующее движение она сделала скорее всего на уровне инстинктов — бесшумно подняла в воздух своё импровизированное копьё левой рукой, так как правое плечо всё ещё едва слушалось её. Один единственный взмах, и «орудие» моментально погрузилось в озеро.
И к её большому удивлению… она действительно проткнула одну из этих бедных рыб насквозь! Копьё закачалось в воде, но она поспешно вытащила его. Гермиона одинаково плохо разбиралась как в видах рыб, так и в классификации джунглевых растений, но её добыча всё ещё слабо подёргивалась. Она села на землю, сняла ботинок и с закрытыми глазами сильно ударила им рыбу по голове.
Конвульсии прекратились. Её рука дрожала.
— Мне… так жаль, — хрипло прошептала она.
Рыба мерцала зеленоватым цветом и размером была больше форели.
Разумеется, Гермиона не думала, что эту рыбину могли бы подать в каком-нибудь магловском ресторане. «Её же надо выпотрошить…» — обречённо подумала она. Этим она тоже ещё никогда не занималась. По крайней мере, не своими руками. Но она видела, как это делал Рон.
Рон… Её мысли на мгновение устремились к нему, и к глазам подступили слёзы. Во времена своих странствий по лесам в поисках крестражей они часто ловили рыбу. Рон пытался научить её, но из-за своего дикого отвращения Гермиона каждый раз отнекивалась от самостоятельного потрошения их улова. Она запретила себе думать о нём — сейчас неподходящее время для лишних сентиментов. И что ещё более важно — она должна разжечь огонь.
Девушка осмотрелась. На земле лежало много камней. Она знала, что натуральные кремни<span class="footnote" id="fn_31467640_0"></span> тёмные, даже немного прозрачные. Но самым главным было то, что они состояли из кремнезёма<span class="footnote" id="fn_31467640_1"></span>. Потому что при достаточном трении это вещество могло воспламеняться. Но она не видела вокруг себя ни одного кремня.
Она схватила первый попавшийся булыжник, который, кажется, тоже состоял в основном из кварца, но она знала, что такие камни легко ломаются. Значит, ей нужно изловчиться, чтобы поймать достаточное количество искр и разжечь маломальский огонь.
Она подумала о Малфое и его чёртовой палочке. Вчера у неё не было возможности отнять её у него.
Она судорожно схватилась за пояс. У её ремня была железная пряжка! Она торопливо расстегнула брюки, вытащила ремень и, подавив стон из-за колющей боли в плече, схватила найденный камень. Она постаралась взяться за самый его край, прежде чем решительно ударить по нему пряжкой. Он сломался почти сразу, но она сжала его ещё крепче и повторила удар.
— Да! — вскрикнула она, увидев сноп нескольких ярких искр.
Она чуть не заплакала от счастья. Гарри когда-то рассказывал ей об этом явлении. Он вместе со своим кузеном Дадли экспериментировал с выжиганием искр в саду, используя различные камни. И в конечном итоге они подожгли клумбу его тёти, после чего двоюродный брат свалил на него всю вину. Вот откуда Гермиона знала, что железо высекает искры.
С помощью копья, лежавшего рядом с мёртвой рыбой, она начала небрежно протыкать ткань своих брюк, пока не сумела оторвать небольшой лоскут. Собрав несколько сухих веток и листьев, она сложила всё это рядом с рыбой. Второй ботинок она так и не надела — наплевать, сейчас это не имело никакого значения!
Она повторила свой эксперимент прямо над брючным лоскутком и сухими листьями, но, должно быть, ей потребовалась целая сотня неудачных попыток, чтобы ткань наконец загорелась благодаря большой искре. Бездумно отбросив камень в сторону, она низко наклонилась над дымящейся тряпкой и осторожно подула, пока не закашлялась от дыма.
Она раздувала огонь до тех пор, пока листья наконец — наконец-то! — не загорелись по-настоящему.
Торопливо подложив к языкам зарождающегося пламени ещё несколько обрывков сухой листвы, она обложила маленький костёр большими камнями и снова взялась за копьё.
Гермиона взяла в руки мёртвую рыбу. Та была холодной и скользкой, но она перевернула её. Неловко поместила деревянное остриё чуть выше хвостовых плавников и, пожалев о том, что не отобрала у Малфоя хотя бы его нож, где-то на сантиметр вонзила копьё в прохладную плоть, а потом с трудом разрезала им тело рыбы. С отвращением сжав губы и скользнув большим и указательным пальцами внутрь, вцепилась в кишки и одним движением вытащила их наружу.
Именно так, как показывал ей Рон. Да, у неё получилось, но от этого ей было ничуть не легче. Она бросила потроха в пламя, отчего раздалось короткое шипение. Потом она насадила рыбу на своё копье и с крайним омерзением поднесла её к огню. Она почти забыла о голоде. Даже руки не помыла — вместо этого, как заворожённая, уставилась на тело рыбы, которая будто бы смотрела на неё в ответ каким-то тупым взглядом. Она ощущала дикое чувство вины. Но если бы эта рыба не умерла, то умерла бы она — с голоду. Именно об этом она размышляла следующие десять минут, пока переворачивала свою добычу над открытым огнём, доводя каждую сторону до румяной корочки.
Только после этого она вытащила своё копьё, положила рыбу на плоский камень и вымыла руки. Её сердце колотилось как бешеное, когда она вернулась назад и просто-напросто вырвала пальцами кусок рыбьей плоти, а затем жадно положила его себе в рот, даже не убрав чешую. На вкус мясо было солёным и освежающим, и, скорее всего, именно голод заставил её подумать, что она ещё никогда не ела ничего вкуснее.
Она слишком быстро проглотила абсолютно всё, кроме головы и плавников. Её взгляд скользнул обратно к воде.
Прошла целая вечность, прежде чем она насадила на копьё следующую рыбу, но Гермиона уже не ощущала и половины первоначальной жалости и стыда…
***</p>
Вокруг небольшого костра валялись останки четырёх рыбьих туш. Ей даже пришлось признать, что её навыки потрошения улучшились уже после второй рыбы. Ей удалось избавиться от своего отвращения.
Она почти наелась. Кроме всего прочего, озеро оказалось пресноводным. Гермиона проверила ближайшие окрестности и убедилась в том, что вокруг этого места не было опасных животных. А также Пожирателей смерти… Но она же всю ночь бродила по джунглям, стараясь уйти от Малфоя как можно дальше, чтобы не натолкнуться на него сегодня.
Она сняла свою потную одежду и погрузила её в озеро, прежде чем избавиться и от нижнего белья.
Она ступила ногой в относительно тёплую воду, и стаи рыб расплылись в разные стороны. Она стояла абсолютно обнажённой, но ей было всё равно. Ведь никто не смотрел на неё.
К середине озеро круто обрывалось, и она больше не могла опираться ногами о дно. Сделав несколько первых гребков, она улыбнулась, наслаждаясь этим невероятно приятным ощущением. И кроме того, благодаря плаванию даже её правое плечо немного расслабилось и перестало болеть так сильно.
Она хоть и кривила рот при каждом движении повреждённого плеча, но через некоторое время боль и вовсе утихла.
После этого она нырнула под воду и всплыла на поверхность только когда её волосы полностью промокли. Она никогда раньше не купалась голой и удивилась тому, как быстро человек забывает о таком явлении, как стыд, когда судьба неожиданно «катапультирует» его в самое сердце джунглей.
Но она не могла позволить себе нежиться в воде дольше необходимого, потому что здесь она была абсолютно беззащитна. Гермиона не знала, где живут волколисы и обитают ли тут другие гориллы. Поэтому она поплыла обратно. Взобралась обратно на сушу и встала на берегу — всё так же без одежды.
Её взгляд заскользил по окружающей местности. Природа была совершенно нетронутой. Никто не наблюдал за ней. Наклонившись, она подобрала свою мокрую одежду и подошла к скалам, чтобы разложить её там. Её кожа быстро высохла на солнце.