Chapter 2: Rebekah‘s not as big a bitch as she thought / Ребекка – не такая стерва, как она думала (2/2)

— Все дело в глазах. Очевидно, что ты повидал больше мира, чем любой двадцатисемилетний парень за всю свою жизнь.

— Но мое тело… — ответил он, и Хейли задалась вопросом, не нарочно ли он подталкивает ее к ответу.

Она поджала губы.

— Тебе действительно нужно, чтобы я сказал тебе, что ты качаешься?

Элайджа издал сдавленный смешок.

— Качаюсь?

— О да, определенно, — заявила она, вгрызаясь в свою еду. — Я уверена, что ты сможешь заполучить всех дам, — сказала она с полным ртом еды, прежде чем поспешно прикрыть рот.

Элайджа отрезал себе еды, наблюдая за ней.

— А сколько тебе точно лет?

Хейли поспешно сглотнула.

— Двадцать один.

Элайджа поджал губы.

— Я думаю, что назову, что ты сказала…полное дерьмо?

Хейли закатила глаза.

— Хорошо, мне двадцать. Но у меня есть несколько поддельных документов, которые говорят об обратном.

— Правда? — спросил Элайджа, приподняв бровь.

— Да, я получила свой первый фальсификата в шестнадцать лет, — серьезно ответила ему Хейли. — А как насчет тебя? Как часто тебе приходится заменять свои поддельные права, о бессмертный?

— Я не знаю, — просто заявил Элайджа, и она изумленно посмотрела на него. — У меня никогда их не было.

— Ты серьезно просто внушаешь всем, кто спрашивает? — Она задала ему вопрос, на что он кивнул. — Я думаю, это один из способов избежать, — фыркнула она. Наступило долгое и тяжелое молчание. — Я собираюсь оставить ребенка.

— В самом деле? — переспросил Элайджа, и в его глазах что-то промелькнуло, чему Хейли не смогла дать точного названия.

Она кивнула.

— Твоя семья, возможно, самая запутанная группа людей, которых я когда-либо встречала, но… вы действительно заботитесь друг о друге. Я хочу этого. С моим ребенком. И я хочу, чтобы в его жизни были люди, хотя бы наполовину такие же преданные делу, как вы с Ребеккой.

— А Никлаус? — спросил ее Элайджа после очередного долгого молчания.

Она изогнула бровь, глядя на него.

— Он вообще еще заботится о ребенке?

— Он поймет, — сказал Элайджа довольно неловко.

— Не напоминай мне о Клаусе, или я начну сожалеть о своем решении, — обиделась Хейли. Она задумалась. — Ты сказал, что поддержишь меня независимо от того, решу я оставить ребенка или нет. Я ожидаю, что эта поддержка будет продолжаться, когда дело дойдет до воспитания детей.

— Конечно, — спокойно ответил Элайджа, хотя Хейли показалось, что она заметила напряжение.

Хейли снова уставилась в еду, снова обратившись к нему только после того, как закончил. — Вы, Изначальные, — кучка уродов, вы это знаете?

Он хихикнул.

— Почему?

— Ребекка тоже спрашивала меня о моей метке души, — пожаловалась Хейли, показывая ему запястье, пока он жадно наблюдал за движением. — Она тоже рассказала мне, почему ты этим интересуешься.

— Она действительно это сделала? — задал вопрос Элайджа с ноткой паники в голосе, что означало, что она сильно удивила его.

— Да, ты не хочешь иметь дело с моим соулом в придачу в вашей семье, — серьезно сказала ему Хейли, и он вздохнул, которой она не услышала, что он задержал дыхание, — но тебе не нужно беспокоиться об этом. Мне не нужна родственная душа.

— Ты уговорила Хейли оставить ребенка? — спросил Элайджа, входя в комнату, которую Ребекка выбрала для себя.

Ребекка издала неприличное фырканье.

— Совсем наоборот. Я предложила выкупить у нее отродье демона, и она хладнокровно отвергла меня. Знаешь почему? — Она с любопытством посмотрела на него, когда он промолчал. — Я думала, ты будешь рад, что она решила оставить его.

— Я, — бесстрастно произнес Элайджа.

— Ты ведешь себя странно, — усмехнусь Ребекка.

— Ты звонил мне практически каждый день, просил приехать сюда, а теперь даже не можешь притвориться, что испытываешь те же эмоции, что и все мы?

— У меня много эмоций, — возмутился Элайджа.

— Мне просто удается сдерживать их, в отличие от вас. — Ребекка закатила глаза, и Элайджа решил задать еще один вопрос. — Ее метка души…

— Фу, я знала, что вы с Ником отнесетесь к этому странно, — пожаловалась Ребекка. — Вы готовы принять ее в семью, но не ее бывшего. Ну и что с того, что она в конце концов приведет в семью еще одного человека? Пройдут годы, прежде чем она встретит его, если вообще встретит. Тебе действительно следует меньше беспокоиться о таких вещах. — Элайджа промолчал, размышляя.

Ребекка тоже не узнала его родинку на Хейли. Это несло в себе нечто большее, чем просто намек на магию, и это означало, что тут был замешан Кол.

— Прием, Земля вызывает Элайджу, — сказала Ребекка, щелкая пальцами перед его лицом. — Знаешь, это грубо, зависать во время разговора.

— Я не был…

— В любом случае, я позабочусь обо всей этой эмоциональной ерунде о родственных душах, раз уж вы с Ником под влиянием магии. — Элайджа сдержал смешок, зная, что его сестра лишь немного лучше разбирается в человеческих эмоциях. — А теперь, Элайджа, — произнесла она своим самым сладким голосом, — убирайся из моей комнаты.

Клаус был в ярости. Он все еще ни на шаг не приблизился к тому, чтобы узнать как Марсель властвует над ведьмами, а теперь кинжалы пропали, когда он больше всего в них нуждался. Элайджа едва в норме, в отличие от обычного состояния, и теперь Ребекка в городе, и ничто не останавливает его. Она побежит обратно к Марселю и предаст их всех без должного сдерживания. Он осмотрел свой кабинет, затем кабинет Элайджи и подумал, было ли у Ребекки вообще время спрятать их в своей комнате, когда ему приходит в голову мысль. Человек, которого он не принял во внимание.

Хейли.

Ему удалось загнать ее в угол в будущей детской, когда Элайджа и Ребекка были заняты другими делами.

— Где кинжалы, Хейли? — Он прорычал, и она подпрыгнула, не услышав, как он вошел.

— Черт возьми, Клаус, в следующий раз немного предупреди, — проворчала она, хватаясь за сердце. — И я только что слышала, как ты признался, что потерял кинжалы? Это оружие, которым ты управляешь своими братьями и сестрами?

Она злорадствует, и Клаус понимает, что это она их забрала. Он свирепо посмотрел на нее, и она сложила руки на животе, хотя его еще не видно.

— Ты не сможешь вечно прятаться за ребенком, — огрызнулся он на нее, и она просто наклонила голову, смотря на его.

— Я знаю, Клаус. Я знаю. Я также знаю, что я, вероятно, окажусь в твоем списке подозреваемых после родов, если только кто-нибудь из твоих братьев и сестер не остановит тебя. Поэтому я позабочусь о том, чтобы они были здесь, чтобы удержать тебя в рамках.

— Удержать его от чего именно? — спросил Элайджа, проскальзывая в комнату, и Клаус повернулся, чтобы свирепо посмотреть на своего брата.

— Убийство матери своего ребенка, — произносит Хейли из-за спины Клауса, который, как ни странно, почувствовал необходимость оправдаться.

— Я не собираюсь убивать Хейли, — бойко парировал Клаус, — но я не прочь пригрозить ей, чтобы она вернула мои вещи.

— Как приятно слышать, что ты потерял кинжалы, — сказал Элайджа, на что впечатал своего брата в стену у двери.

— Мы оба знаем, — прошептал Клаус достаточно тихо, чтобы Хейли не смогла услышать, — что кража кинжалов — единственная причина, по которой я не всадил один из них тебе в спину. Ты не в себе, Элайджа. Так что благодари шлюху за каждый день, который ты проводишь в этом мире, потому что ты не делаешь себе никаких одолжений. — С этими словами Клаус вышел из комнаты, оставляя брата наедине с его новым интересом.