-26- (2/2)
— Столько всего брошено, — вздохнул Кирио. — Порыться бы…
— Так спроси Лишу, вряд ли богине это всё надо, — фыркнула Лана.
— Времени нет. Сейчас груз примем, упакуем и утром домой. Тут аккуратнее, разнесло маленько…
За очередным поворотом коридор оказался завален обломками мебели и части стены. Кирио прошел вперёд легко, словно под ногами и не хрустели доски, гвозди и камни.
— Мощно, — оценила Лана.
— Ну так… Охрану храмам иметь не положено, никто ж в здравом уме не посмеет напасть или ограбить, так вот ловушками и защищаются. Хотя по мне просто боги знают, что если у них будут свои армии, добром это не кончится. Руки! — рявкнул внезапно Кирио так, что Тим едва не подскочил, чудом не хлопнувшись на ту груду с которой слез, а от Ланы толкнуло испугом. Она так и замерла в нелепой позе, чудом не успев схватиться за стену, чтоб перелезть через баррикаду.
— Сказал же: стены не трогать!
— По воздуху порхать что ли? — огрызнулась девушка.
— За него вон хватайся, а стены нетрож, они все сигнальными датчиками утыканы.
Тим с готовностью подал руку, и Лана с ворчанием её приняла.
По мере продвижения по коридору вещей вдоль стен меньше не становилось, а сам проход даже расширялся. И закончился в итоге большим залом. В центре которого в круге света магического светильника стояли Сэл с Лишей. Зомби рядом не было видно, но Тим старался и не приглядываться к теням у стен. Зато рядом с некромантом и жрицей на полу виднелись ящики. Много, никак не один. В записках было триста килограмм адуляра, который вполне уместился бы в один полуметровый ящик, тут же каждый ящик был метр на метр и их… восемь. Восемь. Хотя, может быть не во всех адуляр?
— Поможешь перегрузить? — обратился к Лане Сэл. — Чтоб быстрее.
— Ладно, — фыркнула магичка.
Кирио уже расстелил на полу большой… плед, и они с Сэлом принялись снимать крышки с ящиков. Лана магией поочередно вынимала содержимое ящиков, опускала на плед, который оказался своеобразными весами и упаковывала в ящики обратно. Лиша честно записывала вес в блокнот.
В ящиках оказался адуляр. Настоящий, мутно-белый, отливающий то синим, то янтарным цветом. Самого разного вида: и камушками, и частями обрамления, даже ваза попалась, шары, пирамидки…
Сколько же его тут?
— Уже две тысячи. А мы ещё эти три не взвесили, — кашлянула Лиша.
Все на секунду замерли, но продолжили своё дело. В итоге в блокноте числилось две тысячи триста сорок килограмм адуляра. Тишина, воцарившаяся после оглашения цифры, давила на уши. Пока Тим не произнес:
— Двести тридцать четыре из них ваши.
— Сто… Сто семнадцать килограмм адуляра, — ликованием Кирио Тима едва не сбило с ног. — Так не бывает. Это же сказка, так в жизни не бывает!
Лана и Лиша отнеслись ко всему спокойно, едва ли не равнодушно. Их не интересовали деньги, разве что удивляло количество камня. Сэл тоже как-то не то чтобы радовался, скорее его настораживали эти объемы, как и Тима. Почему в записках всё иначе? Клаус Торн специально скрыл правду? Или боялся, что попади правда не в те руки, ничего хорошего не будет? Да и сам Тим, знай он, что на самом деле тут не триста килограмм, а почти в восемь раз больше адуляра, рискнул бы вообще за ним ехать?
— Повезло тебе, ничего не скажешь, — улыбнулся внезапно Кирио, глядя на Тима, но опасности от него не исходило, скорее сочувствие. — Что-то ты, похоже, не рад.
— А чему тут радоваться? — горько усмехнулся Тим. — Тут столько, что даже не понятно, что с этим делать. И это кровавые камни, люди из-за них погибли…
— Ты это изначально знал, — пожал плечами Кирио. — Такие… вещи не могут не быть кровавыми.
— Слишком много людей, больше, чем я думал.
— Пока их добывали, ещё больше погибло, уж поверь. Но это не значит, что они не могут принести пользы. Кровь на них не видно.
— Не нужно спорить, — подал голос Сэл. — Лана, отделишь наши доли сразу?
— Два по сто семнадцать? — уточнила магичка и тут же всё организовала: две неравные внешне, но одинаковые по весу кучки сложились на пледе. Сэл тут же достал из кармана что-то вроде шарика из темного камня и, подняв руку над первой кучкой, резко разжал кулак. Камешек завис в воздухе, из него полился свет, а потом погас, пропав вместе с адуляром. Камень Сэл передал Кирио и «упаковал» также вторую кучку.
Ящики тоже поместили в артефакты, ровно восемь камешков Сэл передал Тиму.
Больше смысла оставаться в подземелье не было, все двинулись на выход, под зорким взглядом Кирио, не касаясь стен. Сэл уходил последним, задержавшись, вероятно, раскладывал трупы по местам. Или убирал совсем.
Всю дорогу и подготовку к ужину Кирио не замолкал, делясь планами на будущее. Девушки активно обсуждали их. Тим не прислушивался.
— Тим, можно вас ненадолго? Обсудим детали, — Сэл быстро указал глазами на девушек, Кирио понимающе кивнул, хитро улыбаясь.
Тим последовал за некромантом за пределы храма. Солнце почти скрылось за горизонтом, превратив безжизненную пустыню в нечто ещё более мрачное.
Когда двери закрылись, Сэл отошёл чуть вперёд, а потом, не оборачиваясь спокойно произнес:
— Держать у себя столько адуляра неразумно и опасно. Правильнее будет продать его как можно быстрее и положить деньги в банк.
— Я так и сделаю, — поспешно кивнул Тим, шагнув вперёд и тоже упираясь взглядом в последние лучи солнца.
— Как я уже говорил, я могу помочь с реализацией. Если нужно, мой знакомый где-то через неделю вечером посетит ваш дом для решения всех вопросов. Инкогнито, конечно.
— Это было бы отлично.
— Хорошо. И… Ещё одно. Лиша и Лана на ближайшее время останутся в вашем доме, как я понимаю. Если их присутствие…
— Оно меня не отяготит. Нисколько.
— Хорошо. Это их отвлечёт, пока я улаживаю дела, а потом…
Тим не дал договорить, резко развернулся к Сэлу, и тот понимающе замолчал, готовый выслушать.
— Сэллард, я понимаю, что это не моё дело, но раз уж я в него оказался втянут, я… — раньше Тим действительно старался в чужие дела не лезть, тем более пытаться кого-то от чего-то отговаривать, особенно людей старше себя, но за эти, сколько? — две недели — товарищи перестали быть совсем чужими людьми. — Я достаточно начувствовался, чтоб понять, насколько эта тема важна и болезненна, но вы ведь разумный человек, вы ведь не можете не понимать, что судьба, боги… дали вам шанс жить дальше. Король сохранил вам жизни пока вы ничего не знаете и не пытаетесь докопаться до правды, но стоит…
— Я не собираюсь штурмовать министерство внутренних дел, — спокойно прервал Тима Сел, отворачиваясь. — Я столько лет не для того учился жить в новом мире и без части души, чтоб всё бросить и героически умереть в попытках обнародовать страшную правду. И мне не двадцать лет, чтобы кидаться в омут с головой, чтобы кому-то что-то доказать. Король действительно сохранил нам жизни, но он легко их отберёт, если решит, что мы лезем туда, куда не надо. Трай не затем пожертвовал собой ради нас, чтоб мы сдохли сейчас. И я прекрасно понимаю, что если даже к нам в руки попадут доказательства, это ничего не решит. У прошлого надо учиться. Ректор учит нас даже после своей смерти.
Сэл не юлил, не обманывал и не обманывался, он действительно был спокоен и решителен. Тим даже удивился, что так легко всё получилось, хотя это ведь не его слова подействовали, просто Сэл сам и без того разумный человек.
— Я… Я рад, что вы…
— В своей адекватности я никогда не давал усомниться. Но проблема не во мне.
— Лиша и Лана… — понимающе кивнул Тим.
— С Лишей я могу справиться. Она легко увлекаемая и внушаемая, отойдет, в конце концов, есть и другие способы её удержать, силой, если придётся… Но вот с Ланой всё сложно. Она живёт болью от прошлого, протестом и не хочет меняться. И рычагов воздействия на неё нет. Порой мне кажется, что для неё лучше было бы погибнуть тогда… вместе со всеми ими.
Тиму страшно было такое слушать, но Сэл прав, это нельзя не признавать. Но ведь как-то же можно…
— Мы пытались, — словно угадав мысли Тима, скривился Сэл, — мы честно пытались помочь ей, но она сама не хочет. Словно думает, что если она начнет жить нормально, дальше, интересоваться чем-то, она предаст… Хоть какой-то интерес к жизни у неё появился от общения с вами. Не знаю почему, возможно ей интересна тема обучения — хоть какой-то смысл в жизни, возможно просто вы сами ей симпатичны, но я начал видеть прежнюю, нормальную Лану, а не то озлобленное мертвое существо, что страдало последние девять лет.
— Но я ничего не делаю… такого.
— А порой и не обязательно делать что-то специально. И примите мою благодарность. Она может говорить обо мне что угодно, но это не изменит того факта, что Лана мне дорога. И мне важна её жизнь.