-27- (2/2)

— Она зачарователь, — заметила в пустоту Лана.

— И они были знакомы, — добавила Лиша, а потом, пояснила Тиму: — Вещи. Она узнала вещи, а не лицо. И если учесть, что леди Ханна бывала в вашем доме, вероятнее всего, знакомство её и вашего дяди было… достаточно тесным.

— Тогда получается, что узнав, из какого я рода, она должна была знать, что я из семьи магов, из семьи эмпатов. Почему сразу не сказала? Что это за цирк был с догадками, разглагольствованиями и… И почему сразу не сказать?!

Все в комнате резко скривились, как от зубной боли, и Тим спохватился, стараясь держать свои эмоции при себе и успокоиться.

— Леди Ханна — умная взрослая женщина, — твердо произнесла Лиша. — Когда она поняла, что ты не знаешь ничего о магическом прошлом семьи, она, должно быть, решила, что так надо, и не стала вываливать на тебя всю правду. Она просто не имела морального права, даже если и знала обо всём.

— Меня злит, что она знала, а я нет, — честно признался Тим, покачав головой, и повернулся к деду: — Но почему я не знал? Почему ты решил не быть магом, почему отказался от семейного дара?

— Потому что это не дар, а проклятие, — прикрыл глаза мужчина, и Тим почувствовал, что дед злится. — Да, наша династия — маги со специализацией на эмпатии. Из четырех детей моего деда трое — эмпаты. Лишь один, дядя Мартин, не показал эмпатических способностей, хотя магом был.

— Значит, эмпатия — это всё же дар, — тихо отметила Лана. — Не специализация.

— Но ни один из них не умер в своей постели, ни один не разменял полвека, хотя маги минимум живут по две сотни лет! — дед вцепился в подлокотники кресла, и Тим четко уловил его боль и страх, скорбь и сожаление.

— Мой собственный дед погиб во время допроса мага, нарвавшись на ментальную ловушку, полную пыток, его мозги просто сгорели. Бабушка Анна осталась одна с тремя детьми и на сносях. И она не была магом. Думаешь легко ей было? Так ещё и дети почти все переняли эмпатию. И всех она похоронила своими руками. Все умерли раньше срока. Все — из-за магии. Из-за чертовой эмпатии. И почему же я решил, что мне этого не надо?

— Но как…

— Эмпаты эмоционально нестабильны. Мой отец работал на госслужбе, пожалел преступника, хотел добиться его защиты и не смог. А тот в отместку пробил ему череп кандалами. Мартин ввязался в сомнительное предприятие, контрабанду «сухих чувств», и его убили. Клаус… погиб странно, но явно из-за своих авантюрных делишек. А Элли… Она всегда была не от мира сего и покончила с собой через год после его смерти. Не перенесла, они были очень дружны. И вот зачем мне рисковать? Сыном, тобой? Я защищал тебя от этого проклятия. Да, у нас есть семейное проклятие, можешь этим гордиться.

Тим в растерянности молчал. Он так мечтал оказаться магом, так радовался, что ему это удалось, а сейчас, выходит, зря? Если ему не суждено сменить специализацию, поздно уже, быть ему эмпатом с риском сойти с ума или кончить плохо от своих эмоций? Приятная перспектива, ничего не скажешь.

— Элли, — неожиданно произнесла Лана. — «Э. Торн». Ваша тетя не могла писать научные статьи?

Дед удивлённо посмотрел на Лану и медленно кивнул:

— Она состояла научным сотрудником на факультете психокинеза Бранъярна, работала с менталистами. Должно быть, даже наверняка, писала, но точно я не знаю. Она всё время проводила в Бранъярне.

— Барьерный психоконез, эмпатия… Вероятно, это она автор той монографии. Ты ей, выходит внучатый племянник, — улыбнулась Лана, глядя на Тима, её это веселило. — Как удачно, пригодилась тебе её монография.

— Я хочу продолжить обучение, — твердо глядя в глаза деду, заявил Тим. — Я всегда хотел быть магом, мечтал об этом. Если у меня получится…

— Я оберегал тебя от этого двадцать лет, сейчас ты уже должен думать своей головой, — деду не нравилось решение Тима, но он его принимал, с нежеланием и опаской, но не стал возражать, и Тим улыбнулся, не скрывая своей благодарности.

А дед вдруг усмехнулся криво и проворчал:

— Радости-то. Прям когда телескоп подарили, также было.

Улыбка резко сошла с губ Тима. Телескоп ему подарили в восемь лет. Он долго уговаривал на него, но почему-то не получал, хотя вел себя примерно и давно ничего не просил. И когда телескоп подарили, спустя месяц после дня рождения, он своим видом совсем не показал безмерного счастья и благодарности, только сухо и вежливо поблагодарил. Бабушка тогда ещё переживала…

— Ты тоже чувствуешь эмоции? — почему-то раньше эта мысль Тиму в голову не приходила.

— Я рос в семье эмпатов, — усмехнулся дед. — С пелёнок вырабатывал нужные навыки. Бабушка Анна не собиралась отдавать меня «в маги», талантов не было, да и сил, но эмпатия была. А для бабушки это стало приговором. В семье художников все дети знают, с какой стороны браться за кисть, даже если не рисуют сами. Также и в семье эмпатов. А ты рос уже не в семье эмпатов. Но всё одно проклюнулось…

И дед жалел об этом. Жалел и боялся. За Тима.

— Скоро уже готовиться к обеду, проводи гостий в их комнаты. А в столовой поговорим уже о другом, вашем путешествии, например.

Тим кивнул, первым встав на ноги. Лана и Лиша последовали за ним.

Спальня родителей уже оказалась прибрана, Марта даже успела принести цветов из их почти заросшей оранжереи, кажется, амариллисов.

Две большие кровати разделяла длинная тумбочка, но комната выделялась не этим, а огромным балконом, который нависал над садом.

Лиша первым делом направилась туда, а Лана, оценив ширину кроватей, фыркнула:

— Если их сдвинуть, можно юлой крутиться и не упасть. Лише будет, чем заняться. Хотя у неё сил не хватит сдвинуть. Ну, чего так смотришь? Да, она тут спать одна будет. А я буду спать с тобой. Ты же не откажешь мне в возможности спать без кошмаров? А без кошмаров я сплю только под алкоголем или под тобой, так что…

Лана повела рукой, словно давая выбор, которого по факту не было.

Тим был совсем не против общества девушки, особенно ночами, но скрыть этот факт от домашних станет невозможно. И это смущало. Да и допустимо ли?

— И не вздумай говорить о приличиях. Ещё пару дней назад тебя это не волновало.

— Но там был чужой дом…

— Который мы опорочили, — картинно ахнула Лана, прижав ладонь к губам, — какой кошмар, да как же можно было?! Ведь взрослые люди, по обоюдному согласию и для всеобщей пользы и попрали все нормы, ай, ужас.

Лана шутила, а вот Тиму стало не смешно, об этом моменте он как-то, захлебнувшись новыми впечатлениями, не подумал. А ведь действительно, разве такое поведение допустимо было?

— Ты ещё добавь, что секс до свадьбы непозволителен. Даже не заикайся, обвиню в лицемерии.

— Но мы можем хотя бы до вечера сделать вид, что вы обе остановитесь и будете спать в этой комнате?

— Не вопрос, — охотно кивнула Лана. — Обед через час, верно? Тогда нам надо привести себя в порядок. Чтоб всё было по приличиям.