-24- (1/2)

— Знаешь, я не могу понять одного, — полусонно протянул Тим уже ночью того же дня, лёжа в постели,  — получается, что ректор собирался объявить войну короне, по личной инициативе, но неужели во всем ректорате никто не заподозрил этих планов? Они же явно не всем пришлись по душе.

— Может и заподозрили, — уткнувшись носом Тиму в плечо, невнятно пробормотала Лана, — только какая разница, как ректор сказал бы, так и поступили.

— Даже если бы он послал всех на смерть? Он ведь по сути, так и собирался сделать.

— «Ты — воля, мы — руки твои. И слово твое закон для нас. Ослушание — позор и смерть», — ровным голосом произнесла Лана, переворачиваясь на спину и утыкаясь взглядом в потолок, сном от неё уже не веяло, как и недовольством, значит, она сама хотела поговорить.

— Что это?

— Клятва верности Браньярну, а конкретно его ректору. Точнее фрагмент. Её приносят все, на первом же курсе. И она нерушимая, как на период обучения, так и до конца жизни.

— Я не читал о подобных клятвах, это не афишировалось?

— Типа того. В давние времена такие клятвы были распространены. С тех пор академии, университеты, коллежди и просто структуры чтут обычаи, даже не задумываясь, что это такое, и действуют ли они до сих пор. Со временем к этой клятве стали относиться как к красивому пережитку древности, как и ко многим другим. По своей клятве целители тоже, например, должны спасать каждого, кому нужно лечение, бесплатно и безотлагательно, но на практике что-то эта клятва не всегда исполняется. Так что и эту давать — давали, но никто, особенно сопливые дети, всерьез не думал, что прикажи ректор, и мы пойдем в бой. Браньярн уже давно не вступал в военные конфликты именно как академия.

— Лиша упоминала, что изначально Браньярн был военной организацией, — припомнил Тим.

— Это была сложная структура, но да, с уклоном в военную тематику. Подобных академий много, и они все были отделены от любых государств. Со временем их количество уменьшилось, большая часть формально причислила себя к тем странам, на чьей территории располагалась, так и получили статус «королевских академий». Но та же Санкия никак не влияла на Браньярн. Ни финансово, ни организационно. И ректоры, по сути, были единоличными правителями, их слово — закон, а что это за слово, это напрямую зависит уже от человека.

— То есть, если ректором выбирали злодея, вся академия начинала творить зло?

— Ну, это ты, конечно, загнул, хотя злоупотребление личными интересами — нормальное явление в нашем мире. Я не думаю, что по плану ректора нас ожидали большие потери при участии в карском конфликте. Если все грамотно спланировать, ущерба можно избежать почти всегда, а в Бранъярне были грамотные тактики и стратеги. Просто их опередили.

— Мне кажется, будто ты не осуждаешь ректора, — осторожно заметил Тим, внутренне готовясь почувствовать гнев собеседницы, но Лана не возмутилась, её словно бы и не задело предположение Тима.

— Это почти что так, — выдохнула она. — Я осуждаю короля, который не просто напал на нас, так ещё и приказал нам всё забыть. Вот его я… осуждаю. А ректор… Я знала его с рождения, этот человек мне ближе какого-то там короля. Даже если ректор и планировал использовать меня, я бы не отказала. Пошла, куда он сказал бы. И я более, чем уверена, наших смертей ректор не планировал.

— Всё-таки странно, что напали на башню, полную детей. Неужели нельзя было подстеречь одного лишь ректора?

— Подостеречь? — насмешливо фыркнула девушка. — Самого сильного мага в стране? Который практически никогда лично не покидает Бранъярн? Да и сомневаюсь, что при дворе не было сочувствующих карской королеве. Наверняка, дети этих дворян тоже учились в Бранъярне в тот момент. Я даже не исключаю мысли, что при дворе знали о готовящемся нападении. Но ректор не отказался от своих планов и вот… Почему мне так спокойно с тобой?

Тим если и удивился резкой смене темы разговора, виду не подал, лишь неопределенно повёл рукой:

— Возможно, из-за эмпатии?

— Возможно, но ты и до открытия способностей был таким… милым и уютным. Словно теплый плед, которым можно согреться зимой.

Что на это ответить, Тим не знал, его ещё никогда не сравнивали с чем-то уютным, тем более с пледом.

— Но скорее всего так действовала латентная форма проявления эмпатии, — продолжила свою мысль Лана, а потом хитро улыбнулась, и от неё повеяло весельем: — А ещё теплые шерстяные пледы могут быть кусачими, как и ты временами.

— Сравнить меня с пледом… За такое действительно можно укусить. За всякие теплые и мягкие места.

Эмоции Ланы выдали её с потрохами: девушка была очень даже не против внимания к своим мягким местам. А разве можно не исполнить желание дамы?

Все последующие дни компания также провела в библиотеке, но плана здания тайной канцелярии и архива там не нашлось, равно как и адреса проживания бывшей королевы Кары. Единственным положительным моментом было то, что Лиша и Лана на пару составили список людей из выживших учеников Бранъярна и членов семей учеников погибших, к кому можно было бы обратиться за помощью. Но опять же, поручиться, что эти люди полностью разделяют их желание возмездия никто не мог. Кирио вовремя остановил одухотворенных девушек, которые уже взялись строчить письма:

— Вы головами-то подумайте, письмо — это вещественное доказательство, хотите в застенки попасть? Такие разговоры с глазу на глаз ведутся. Тем более, десять лет прошло, всякое может быть.

Что конкретно он подразумевал, все сразу поняли, хоть девушек это и возмутило в глубине души, но они признали его правоту.

Через три дня жаркие споры в клановом совете подутихли, и Сэл объявил, что завтра планируются похороны его деда и объявление нового главы клана, после чего пусть и немного в нарушение традиций, но можно будет покинуть особняк. О похоронах Сэл сообщил будничным тоном, словно его совсем не трогало, что умер его дедушка. Да, как понял Тим, они не были близки, но всё равно, как можно оставаться равнодушным?

После таких известий Тима сразу окатило всеобщей радостью, хотя присутствующие лишь сдержанно покивали. Расспросить о дальнейших планах никто не успел: двери библиотеки открылись, и под шелест платья стремительно вошла леди Квилла, сосредоточенная и очень уставшая, как почувствовал Тим.

— Лиша, дорогая, тебе корреспонденция, — леди Квилла протянула конверт из плотной бумаги, который Лиша, поблагодарив, тут же вскрыла и достала свёрнутый в четверо белоснежный тонкий лист.

Извинившись, жрица отвернулась к окну и быстро прочитала написанное, а потом поджала губы и с трудом не смяла лист в руке. Раздражение её заметили все, не только Тим.

Леди Квилла понимающе мягко улыбнулась и покинула библиотеку под перестук своих каблуков, а Лиша молча протянула листок Сэлу. Все остальные смотрели с любопытством, но лишь у Кирио хватило наглости прямо спросить:

— Что там такое, что тебя аж перекосило?

— Мой отец действует на опережение. После окончания траура тут настоятельно приглашает нас с Ланой на именины моей младшей племянницы.

— А по сути хочет уберечь от участия разборках и интригах, — возвращая ей письмо, вздохнул Сэл.

— Если я приеду во дворец, он костьми ляжет, но задержит меня там на несколько недель, если не месяцев. Ни о каком свободном передвижении и речи быть не сможет! — Лиша всё же смяла в руках письмо и резко бросила его на стол.

— Ну так откажись, — пожал плечами Кирио.

— Это не то приглашение, от которого можно отказаться, — пояснил Сэл, — это завуалированный приказ явиться в родовое гнездо. И ар Фарбет превратит визит дочери в домашний арест. Конечно же, из лучших побуждений. И для Ланы тоже. Умный ход, ты из нас самая неуравновешенная и наиболее заинтересованная…