-20- (1/2)
Тим ложился спать в смешанных чувствах. В частности с осознанием одной важной вещи: за весь день они толком не продвинулись в вопросе решения его «проблемы». Да, книги, которые, теоретически могли бы помочь, Лана определила, но понять их тоже способна была лишь она. А читая и одновременно переводя на понятный всем язык, времени магичка потратит столько, что и думать страшно. Самый логичный вариант предложил Кирио, но Лана его сразу же послала, заявив, что получать дополнительную специализацию она не намерена, а изучение ею имеющегося материала с последующим обучением ему Тима именно это, по сути, и предполагало. Лиша тогда предложила пройтись по родне Сэла, чтоб узнать, не затесалась ли среди многочисленного женского коллектива эмпатка, но эту идею тоже отмели. Но поскольку уже к обеду опытным путем было выяснено, что без явных проблем Тим может находиться в компании, самое большее, пяти человек, даже Лане пришлось признать, что делать что-то надо, и она согласилась просмотреть книги одна. В тот момент благодарность Тима (который после встречи всех знакомых за обедом взвыл в голос от головной боли и в порыве убежать опрокинул стул и супницу на себя) не знала границ, настолько, что она снесла все барьеры воспитания и общественной морали. После Тим, смущаясь, готов был провалиться под землю от собственной выходки. Он никогда бы и не подумал, что сможет позволить себе без разрешения просто прикоснуться к малознакомой девушке, не то что обнимать её и целовать в холодные щёки, пусть и в душевном порыве. Сама Лана отреагировала с пониманием, но Тим, считывая эмоции, заметил то, что смутило его ещё сильнее — его реакция девушке даже понравилась.
Его вообще начала смущать вся ситуация в целом. В своих мечтах об эмпатическом будущем он как-то не учёл, что это самое будущее наступит лишь после того, как он научится контролю над своей способностью, или пока леди Ханна не изобретет что-то помощнее шнурка от шторы. Но оба варианта в данный момент от самого Тима не зависели никак. А пока он вел себя так, что впору было запереться в комнате и не покидать её. Он перенимал на себя чужие эмоции, поддаваясь им, позволял себе вести себя неподобающим образом… Прокручивая в голове разговоры в библиотеке, он осознал, насколько нетактичные вопросы задавал, а всё потому что был на одной волне с собеседниками и чувствовал их как себя, забыв, что они — другие люди со своими тайнами и проблемами, и не все любят, когда лезут им в души. Почему ни Лана, ни Лиша ещё не осадили его за такие вольности?
С этими новыми способностями Тим чувствовал, что меняется, слишком быстро, теряя себя. Он привык быть со всеми доброжелательным и любезным, твердо принимать решения в тех сферах, которые знал, и полагаться на других людей в тех, что не знал. Дед всегда учил, что главное в жизни — быть воспитанным и приятным в общении человеком, такой всегда найдет общий язык со всеми и тем самым извлечет для себя пользу, не важно, что на самом деле творится у тебя на душе в этот момент. Тим свято следовал этому учению, а сейчас получалось, что всё пошло насмарку: он не контролирует себя, ведёт себя с людьми неподобающим образом и главное: ему за это пока ничего не делают. И это начало пугать. А если он начнет втираться в доверие, располагать людей к себе и потом использовать в своих целях? Похоже, что это вполне ему по силам. И это плохо. Плохо, так нельзя поступать. Так он начнет походить на Клауса Торна и…
Нет, не станет. Если будет нужно, он начнет шарахаться от людей и обвешается шнурками леди Ханны, методом тыка научится отгораживаться от чужих эмоций, но постарается не потерять себя. Тем более его путь становления эмпатом только начался, паника и неуверенность в своих силах в этом случае — вполне обычное дело. Он в начале учёбы тоже постоянно пугался, когда не понимал дисциплины, но выучился же, стал одним из лучших в выпуске! И тут справится. Завтра с новыми силами он даже попросит у Ланы книжку попроще и сам начнет читать, вдруг поймет что-нибудь. А сейчас спать…
Спать.
Сны, снова сны от Остары! Если честно, Тим надеялся, что после их встречи богиня или оставит его в покое, или сделает перерыв, но он ошибся…
Едва Тим понял, где оказался, захотелось моментально проснуться, а не видеть всего этого. Он уже осознал, что хорошего это воспоминание не принесет ему ничего. Не может быть хорошего на руинах Браньярна сразу после падения, насколько он мог судить. Пыль, копоть, гарь, огромные валуны, присыпанные камнями тела и… крики. Нет. Не просто крики. Вопли, вой, словно людей раздирали на части. Он и представить не мог, что человеческие голосовые связки могут выдать такое. А люди кричали. Кричали в едином порыве, многие даже не привстав, не поднявшись на ноги. Просто кричали, лёжа на земле. И Тим понимал, что от физической боли так кричать невозможно. Над руинами светился голубым купол, от тел людей исходил голубоватый парок, от некоторых парило слабее, от кого-то сильнее, но всё равно слишком мало было этих голубоватых силуэтов. Слишком мало. Тим привычно оглянулся и заметил их. Сэл и Лиша были рядом в момент падения, судя по положению тел. Некромант или закрыл жрицу собой, или их так уронило ударной волной, но сейчас Сэл старался сесть, упираясь трясущимися руками в землю. С порванной одежды и волос опадали мелкое крошево камней и пыль. Лиша лежала на спине, почти у него на коленях и сейчас с трудом открыла глаза и пыталась понять, что происходит. И тут на фоне общих криков Тим явственно вычленил новый. Сэл и Лиша тоже его заметили, обернулись… А Тим уже видел её. Лана лежала на какой-то плите, одна рука была вывернута под неестественным углом, кость торчала наружу, голова — вся в крови, а девушка смотрела в небо, голубое небо посреди ночи и, вцепившись целой рукой в ткань платья, словно пыталась его сорвать. Или разорвать себе грудь, чтоб добраться до сердца и вырвать его, потому что так кричать невозможно, просто невозможно! Тим видел, по её лицу не текли слезы, но голова металась из стороны в сторону. И после этого Лиша тоже подняла глаза к небу. И всё поняла.
— Нет… нет…
Тим не разобрал, кто это прошептал, но увидел в глазах и тут же почувствовал этот ужас. Страх от осознания и ужас от чего-то предстоящего…
Купол начал рассеиваться, и тут Лиша закричала. Тонко и страшно, судорожно цепляясь за Сэла, роняя его на себя. Она не билась, не захлебывалась слезами, она просто кричала на одной ноте, и Тим чувствовал их боль. Где-то в районе сердца, словно на живую у тебя вырвали огромный кусок мяса и боль от этого не сходила, не затихала. Лиша кричала, пока не сорвала связки, и просто лежала, таращась в черное небо и намертво вцепившись в Сэла, который так и сидел, уткнувшись головой ей в живот, и Тим с ужасом понял, что его крика не слышал. Но зато в понимании Тима сейчас он видел кое-что похуже. Он как-то в раннем детстве услышал одну поговорку, из-за которой, возможно, и начал мечтать о профессии мага. Ведь тогда будет легче сносить боль от одиночества, отсутствия друзей и пренебрежения отца. У него ведь будет гордая причина… Да, он видел, как это делала Лана, но она ведь не маг, а магичка, простая женщина, да и тогда Тим не обратил на это внимания, но сейчас понимал, что видит, осознавал, что поговорка страшная, а не гордая. Потому что когда плачут маги, хуже уже не будет…
Резко открыв глаза, Тим сперва какое-то время, не моргая, смотрел на темный потолок, а потом зло прошептал:
— Если уж тебе важно совать в меня эти все воспоминания, хоть что-то приятное и веселое я могу увидеть? Хватит этих ужасов, не может быть, чтоб в её жизни не было ничего хорошего! Я вам не фабрика по переработке кошмарных воспоминаний!
Остара, конечно же, ничего не ответила. Тим и не ждал. Но вся эта ситуация начинала подбешивать. И хуже всего было то, что ночь даже не перевалила за середину, спать хотелось очень. Но совсем не хотелось видеть очередную ужасную сцену…
Тим обречённо закрыл глаза, надеясь, что богиня не подсунет ему ещё одно «радостное» воспоминание.
Надежда не оправдалась. Сон-воспоминание не заставил себя ждать, но в этот раз хотя бы не было криков, крови и пепла. Лишь ярко освещённая комната с тремя альковами, двумя окнами по обе стороны от уютно потрескивающего камина и большим круглым столом, за которым легко могли бы уместиться человек шесть. Сейчас за ним сидели двое. Над камином висели часы и показывали одиннадцатый час. Ночи, если судить по темноте за окнами, одно из которых было распахнуто. Тим огляделся и остался доволен увиденным. Комната была обставлена в бежево-бордовых тонах, из мебели имелись ещё три массивных кресла у камина, толстый ковёр перед ним же, три платяных шкафа и три стеллажа для книг. Если б за столом не сидели юные Сэл с Лишей, Тим и так бы догадался, что это комната триады, и так понятно чьей. Хозяева комнаты же были чем-то увлечены, сидя рядом друг с другом. Тим подошёл ближе, с интересом их разглядывая. В кои-то веки они были в умиротворённом состоянии, без надрыва и страданий. Тим даже легко назвал бы их милыми и домашними: Лиша сидела на стуле, подтянув согнутые в коленях ноги к груди, и что-то старательно вырисовывала на листе бумаги. Выбившаяся из тугой прически прядь волос лезла ей в глаза, и девушка постоянно её сдувала. А ещё на Лише было не привычное платье, а что-то вроде… пижамы?
Сэл сидел рядом с закрытыми глазами, упираясь руками в стол. Рукава на полурасстегнутой рубашке были закатаны до локтей, и Тим впервые увидел такие же татуировки в виде цепочек, как и у Лиши.
— Я закончила! — объявила девушка и перевернула листок, скрывая рисунок.
Сэл тут же открыл глаза, взял в руки карандаш и на своем листе начал что-то черкать. А потом они принялись сравнивать рисунки.
— Нет, у тебя всё же получается лучше, — вздохнул молодой некромант, уныло глядя на свои художества.
Осмотрев стол, Тим заметил, что подобных рисунков скопилось уже много.
— Но суть-то ты передал верно.
— А если возникнет необходимость передачи деталей?
— Мы только на днях выяснили, что можем смотреть глазами друг друга, а ты уже планируешь этому тактическое применение? Уже и в ректорат что ли доложил?
— Я просто оцениваю возможности! А если надо будет списать на экзамене?
— Интересно, что это ты такое можешь у меня списать? — скептически посмотрела на него Лиша.
— Разве что расписание лекций, — фыркнул Сэл.
— Знаешь что?! — вскинулась девушка, а потом хитро улыбнулась: — А у меня вот проблем с деталями нет, так что я в выигрыше в любом случае.
— А если я буду сопротивляться? — с наигранным вызовом заявил парень.
— Угу, попробуй только!
Тиму было приятно на них смотреть. Они источали спокойствие, лёгкость, умиротворение… Если у них так все вечера в Бранъярне проходили, понятно почему они горюют по тем временам.
Но милую болтовню прервал шум от окна, в которое буквально ввалился уже известный Тиму целитель Трай. Растрёпанный и взбудораженный.
— Меня нет! — заявил он и моментально скрылся за неприметной коричневой дверью ванной комнаты. Его триада даже не переменилась в лице, особенно когда вслед за Траем в окне возникла девушка, злая настолько, что казалось, что её рыжие буйные кудри горят настоящим огнем.
— Где эта сволочь?! Я ему сейчас яйца оторву без анестезии!
В доказательство этих слов ногти её вдруг потемнели и выросли дюйма на четыре, став настоящими когтями.
— Кира, подожди, не надо отрывать, я прокляну и с ними, но так, что они уже не понадобятся! — в оконном проёме показалась ещё одна девушка — брюнетка с короткой стрижкой — и вцепилась в мантию подруги, только та уже собиралась перелезть в комнату, но от рывка потеряла равновесие и буквально рухнула вперёд, каким-то чудом не только не расквасив нос, но и не напоровшись на свои же ногти. Более того, лишь тот факт, что юбка гостьи доходила до самого пола и в итоге задралась лишь до колен, помог избежать пикантной картины. Впрочем Кира ловко вскочила на ноги, в бешенстве озираясь по сторонам:
— Где он?!
— Э-э-э… ушёл, — уверенно ответил Сэл. — Тут его нет, как видишь.
— Но в какую-то же комнату он занырнул и явно не к Воррену!
— В Бранъярне много комнат, — пряча улыбку, заметила Лиша. — А ты-то чего взбеленилась?
— От того, что моё терпение кончилось! Да сколько можно уже нервы мотать е…
— Лиди! Кира! — донесся знакомый голос. — Хватит уже! Мы сами…
— Черта с два вы сами! — обернулась к возникшей в оконном проеме Лане, рявкнула Кира, Лиди согласно кивнула. — Хоть бы не через наши окна к своим лазил, так специально маячит, паразит!
— А вы окно по вечерам зашторивайте, поможет, — посоветовал Сэл.
— Может ещё и у дяди выпросить ему персональное разрешение по коридорам шляться?! Мало нам…
— Рано или поздно вектор его интересов поменяется в другую сторону, и ваши окна Трай не побеспокоит, — мирно пожала плечами Лиша, — что поделать, если сейчас получилось так?
— Я чую этого паразита, нечего прикрывать вашего кобеля, он и так уже пол Бранъярна перетра…
— Эй, не надо, ничего не половину! — возмущенно донеслось из-за двери. — Я не по малолеткам!
Ногти Киры отрасли ещё сильнее, Лиди начала перелезать в комнату.
— Дамы, давайте успокоимся, и мы сами с ним поговорим… — попытался разрядить обстановку Сэл, поднимаясь и ненавязчиво вставая перед дверью в ванную комнату.
— А сам-то? С тобой бы кто поговорил! — рявкнула Кира.
— Что, прости? — нахмурилась Лиша.
— А, так ты про Рейну ещё не знаешь?
— Н-не-е-ет, а что там с этой вертихвосткой? — Лиша даже поднялась на ноги, вскинув бровь.
Кира улыбнулась, хищно и предвкушающе, Лиди довольно потерла руки, Лана честно попыталась остановить подруг, атмосфера в комнате стала откровенно недружелюбной.
— Трай, открой дверь, — тихо попросил Сэл.
В тот же миг замок щелкнул, дверь приоткрылась, и Трай тут же втащил Сэла внутрь, после чего послышался знакомый щелчок, а Кира ехидно крикнула:
— Это вы зря, она сейчас дверь сама вынесет, когда я всё расскажу.
— Нечего рассказывать! — донеслось на два голоса из комнаты.
— Да ладно, а прям сплетня не ходит, как ты с этой стервой обжимался в лаборатории?! — подбоченилась Кира.
— Сплетни на то и сплетни, — отмахнулась Лиша, украдкой выдохнув и небрежно заметила: — Тем более никто никому ничего официально не должен…
— Да какие сплетни, я своими глазами видела! — подбоченилась Кира. — Я за отчетом возвращалась, и не я одна…
Карандаш с громким треском сломался в руках Лиши. Она с видимым спокойствием развернулась и направилась к крючку к входной двери, где висели три плоских прямоугольника:
— Что ты там хотела оторвать? Я двойном размере сможешь?
Кира с готовностью кивнула, а Лиди шепнула ей:
— То есть говорить, что Рейна на него вешалась, потому что тебе проспорила, ты не станешь?
— Мне главное, чтоб Лиша открыла дверь, со своим пусть делает, что хочет.
— Девочки, это не смешно, — в комнате, наконец, оказалась и Лана, решительно вставая перед коричневой дверью.
— А никто и не смеётся, — пожала плечами Кира, — я больше это терпеть не намерена. Хочешь быть мазохисткой? Будь, но эти постоянные ночные рыдания меня достали, почему мы-то с Лиди страдаем ни за что? Я хочу чтоб ты снова была весёлая, а не бледная немочь. Моё сердце разрывается вместе с твоим, а я такого не хочу! И если надо ради этого кое-кому вправить мозги, я так и сделаю. С парнями так и надо, намеков они не понимают.
— В этом я с Кирой согласна, — кивнула Лиша, поднося прямоугольник-ключ к двери, — хоть драки и не моё.
— Это ты нам говоришь? — смерив её насмешливым взглядом, фыркнула Кира.
— Это… Это было один раз всего, — смутилась Лиша, — и… И под эмоциями…
— И было круто, — хлопнув жрицу по плечу заявила Кира.
Лиди уже достала из кармана платья какой-то флакон и встряхнула его. А потом посоветовала Лише:
— Ты бы всё-таки своего забрала оттуда, амарсия ведь та ещё зараза, а у Сэла вроде на неё повышенная реакция должна быть…
— Девочки, это жестоко, может не надо? — снова подала голос Лана.