Глава 7: Нежелательные (1/2)

— Сколько еще?

Китана и Милина остановились отдохнуть после нескольких часов пути. Портал находился в девятнадцати милях к югу от дворца, так что добраться туда пешком через лес было довольно сложно. Они оставили двух выживших стражей привязанными к дереву, и ни одна из них не разговаривала с тех пор, как лицо Милины вернулось к нормальному состоянию.

— Мы в нескольких милях, — ответила Китана. Она посмотрела на Милину и догадалась, о чем она думает. — Если мы остановимся, чтобы отдохнуть, мы сможем добраться до портала к рассвету.

— Как ты думаешь, на что мы рассчитываем, если так и сделаем?

— Ну, — сказала она, потягиваясь. — Вероятно, у нас есть еще час или около того, прежде чем сейданцы поймут, что патруль, преследовавший нас, так и не вернулся. Еще час, прежде чем они найдут двоих, которых мы оставили в живых. Как только это произойдет…

— Тогда мы официально беглецы, — сказала она, поправляя пурпурную ткань, которую носила вместо маски. — Думаешь, они догадаются, что мы направляемся к порталу?

— Я уверена, что кто-то подумает об этом, если они еще этого не сделали. Но им потребуется время, чтобы распространить информацию и мобилизоваться. — Она почесала волосы и зевнула. — Нам все равно следует отдохнуть. Это была долгая ночь. Я думаю, мы все еще можем добраться до портала до того, как его заблокируют.

— Будет тесно, — сказала Милина, усаживаясь у подножия толстого дерева. — Сколько их будет, если мы не успеем?

— Не могу сказать, — сказала она, сидя на противоположной стороне того же дерева. — Слишком много переменных, слишком многого я не знаю. Нам остается только надеяться на лучшее.

Мягкий прохладный ветерок гулял по лесу. Хотя луны не было видно, небо было чистым и усеяно звездами, которые мягко мерцали в огромной пустоте над головой. При любых других обстоятельствах Китане это зрелище показалось бы успокаивающим. Возможно, она даже искала открытое поле и смотрела на небо, чтобы попытаться изучить созвездия своего родного царства.

Позади нее Милина взяла один из своих сай и рассеянно зарылась им в грязь.

— Я немного удивлена, что ты можешь стоять ко мне спиной вот так.

— Я знаю тебя, Милина. Ты хочешь победить меня в честном бою. Убить меня во сне ничего не значит.

Милина замолчала. Не глядя на нее, Китана знала, что хочет возразить, но не могла отрицать, что ее оценка была точной. Осознание того, что она была такой предсказуемой, казалось, беспокоило ее больше всего на свете.

— Мне жаль. Это не совсем секрет.

Она заворчала и начала рубить корни дерева своим саем.

— Что ж, — сказала она. — Я усвоила урок. После того, как эти ублюдки нанесли мне удар в спину во Внешнем Мире, в будущем я обязательно буду держать вещи поближе к себе.

— Коталь рассказал мне о твоём правлении.

— Значит, ты понимаешь, почему я не очень хочу искать помощи у твоих друзей из Земного Царства? — прошипела она. — Я не забыла ту роль, которую они сыграли.

— Справедливо. Но нравится тебе это или нет, я боюсь, что мы все вместе. Я не знаю, кем или чем был Король Драконов, которого упомянул Сейданец, но я думаю, можно с уверенностью сказать, что у нас есть общий враг.

Милина что-то пробормотала себе под нос и продолжила тыкать в дерево.

— Кстати, как вы поладили с Коталем? Если он увидел во мне угрозу своему трону, я не могу представить, как он, должно быть, отреагировал, увидев тебя снова живой.

— Было напряжение. Хотя, если честно, у нас не было особого шанса вникнуть в это — что касается Кроники и объединенных временных линий. После того, как я победила Шао Кана, вопрос был фактически улажен.

Милина снова замолчала. На этот раз Китана повернулась к ней и увидела широко раскрытые недоверчивые глаза.

— Подожди, — сказала она. — Ты хочешь сказать, что победила нашего отца? Ты сражалась с ним… и победила?

— Да, — ответила она. Она сделала паузу, и только услышав это вслух, она улыбнулась. — Все эти годы… Я мечтала об этом, но никогда не верила, что смогу сделать это сама. А потом… следующее, что я знаю, я стою лицом к лицу с ним и…

Она прокручивала битву в уме и не могла не рассмеяться.

— Я действительно сделала это. Я его победила. Наверное, мой лучший момент.

Она снова засмеялась и попыталась вспомнить время, когда она когда-либо гордилась собой больше. Она сражалась с бесчисленным количеством противников на протяжении тысячелетий и побеждала всевозможных противников, некоторые из которых были намного сильнее и могущественнее ее, но все они казались бледными по сравнению с ней. На одно радостное, триумфальное мгновение она — Китана, дочь Джеррода и законная принцесса Эдении — одержала победу над самим Шао Каном.

— Потом меня сделали Каном Внешнего Мира. И весь народ ликовал.

— А что на это сказал Коталь? — спросила Милина. — Он не одобрил мое заявление.

— На самом деле он назвал меня. Его битва с Шао Каном сделала его калекой, и, поскольку я победила, он счёл меня достойной.

Милина содрогнулась. Если бы она что-то пила, то обязательно бы выплюнула.

— Ты шутишь?! — рявкнула она. — Этот придурок из Ош-Текк забрал у меня все, а потом просто передал тебе?!

Она рычала и тыкала в грязь своим саем, бормоча различные проклятия. — О, он получит свое! Помяни мои слова: каждый проклятый из них заплатит!

— Не расстраивайся, — сказала Китана. — Мое славное правление в качестве Кана длилось чуть больше дня.

Она вздохнула и закрыла глаза, думая о том, что пошло не так и что ей следовало сделать по-другому. Она могла бы покончить с Шао Каном, когда у нее был шанс, вместо того, чтобы говорить себе, что заключение его в тюрьму — это справедливость или доказывать, что она не такая, как он. Она могла знать, что из усилий Шанг Цунга не выйдет ничего хорошего. Усерднее боролась бы с Шивой и, возможно, предотвратила воскрешение Синдел.

Если бы я знала, что ей нельзя доверять. Но как я могла? Она была моей матерью …

— Ты была права, — сказала она, прочищая горло. — То, что ты сказала ранее. Моя мать, она… не было никакого заклятия. Она была верна Шао Кану не из-за его колдовства. Вот кто она. Когда она нашла свой шанс, она оживила его, и они саботировали мои армии во время нашего штурма Кроники. Битва закончилась катастрофой, Коталь был убит, и мне пришлось смотреть, как они пытают Лю Кана.

Она отказалась плакать перед Милиной, но содрогнулась, осознав, что за один день перешла от своего величайшего триумфа к полному провалу. От Кана ликующего Внешнего Мира до побежденного изгоя всего за несколько часов.

— Думаю об этом сейчас, — продолжила она. — Я думаю, что хуже всего то, как быстро люди отвернулись от меня. После того, как я потерпела поражение, наш отчим поставил мою армию перед выбором: отречься от меня как от ложного Кана и снова присягнуть ему на верность… или пойти со мной.

Она всхлипнула и вытерла глаза.

— Я знаю, что не должна осуждать их. Битва была проиграна, и они выбрали выживание. Но я просто… я хотела верить, что люди, если бы им дали шанс, отвергли бы его. Что во Внешнем Мире есть место для надежды и покоя. Когда меня назвали Каном, я подумала… Я подумала, что это потому, что они поверили в меня и в то, за что я боролась.

— Но они ищут только сильнейших. Больше ничего. Они сделали меня Каном, потому что в то время я была единственной, кто стоял на ногах. И когда пришло время… никто не заступился за меня.

Она не сводила глаз с земли. Хотя это было катарсисом, но часть ее сожалела, что сказала это Милине. Ее «сестра» знала только верность отчиму и с радостью помогла бы ему сломить ее. Во всяком случае, ей, вероятно, нравилось слышать о ее предательстве, разбитом сердце и неудаче.

— Возможно, это была наша ошибка. Думая, что это наши люди.

Китана повернулась и с удивлением обнаружила, что Милина не хихикает над своими страданиями и не ехидно насмехается над ее болью. Она сидела спиной к ней, глядя на свой сай, и выглядела задумчивой. И даже немного грустной.

— Я верила, что наш отец был тем, что скрепляло Внешний Мир, — продолжила Милина. — Когда он ушел, я думала, что они сплотятся ко мне. Кто был его наследником, если не я? Но они отвергли меня так же, как отвергли тебя. Те, кто не прыгнул на Коталя, просто хотели использовать меня.

Было трудно сказать из-за ее маски, но она, казалось, съёжилась. Но, как и Китана, она не плакала. Вместо этого она зашипела и вонзила свой сай в землю.

— Они того не стоят, сестра. Они не примут нас.

— Может, когда все это закончится, нам с тобой стоит уйти одним, — сказала Китана. — Перестать заботиться о том, кто правит, выследить тех, кто обидел нас, и просто… делать то, что нам нравится.

Милина фыркнула.

— Какая пара из нас получится.

— Мы были довольно грозными вместе. Представьте, чего бы мы могли добиться, если бы не ненавидели друг друга.

Милина даже рассмеялась. Это было не ее обычное кудахтанье или насмешливое хихиканье, а искренний смех, и Китана рассмеялась сама. На краткий миг боль, ненависть и предательство исчезли. Они понимали друг друга.

Он прошел, как легкий ветерок, и в лесу вернулась тишина. Глаза Китаны были тяжелыми, и ей хотелось немного поспать. Но к ней пришел вопрос, который не давал ей покоя с тех пор, как она очнулась от «комы».

— Милина? Могли бы мы… могли ли мы когда-нибудь быть сестрами?

— Что?

— Не могла бы ты… — сказала она. «

— Было ли когда-нибудь время, когда мы действительно могли быть сестрами? Или ты ненавидела меня с самого начала?

— Насколько я помню, — сказала Милина. — Ты не приняла меня с распростертыми объятиями.

— Нет. Я признаю это. Когда мы впервые встретились, я… я видела в тебе только скверну. Я боялась, что ты займешь мое место. — Она сделала паузу. — Честно говоря, это то, для чего ты была предназначена. Но если бы я обняла тебя как свою сестру, разве это изменило бы меня? Или уже было поздно? Я действительно хотела бы знать.

Она усмехнулась, и Китана подумала, что она отмахнется от своих вопросов или оскорблений. Но она вздохнула и, похоже, действительно задумалась об этом.

— Я… не знаю, — сказала она. — Я действительно не знаю. Я думаю… я могла бы…

Она еще немного подумала, и Китана увидела в ее глазах какое-то смирение. Она выглядела усталой.

— Это не имеет значения. Даже если бы был шанс, отец довольно быстро дал понять, что ты была препятствием, которое мне нужно было преодолеть.

Китана кивнула, не зная, как относиться к ее ответу и должна ли она что-то чувствовать.

— Шао Кана больше нет, — сказала она. — Тебе больше не нужно ничего ему доказывать.

Милина повернулась к ней и выглядела так, словно хотела что-то сказать. Но она покачала головой и сказала только:

— Отдохни, Китана. Нам предстоит долгий путь.

***</p>

Сарина очнулась от тонкого и неудовлетворительного сна. В животе вспыхнула боль, которая распространилась по всему телу. Ей казалось, что кто-то схватил ее за позвоночник и скрутил, зажигая каждый нерв. Она горела внутри, но в то же время как-то мерзла. Она знала, что ей становится хуже.

Ее зрение прояснилось, и она увидела, что еще ночь и костер горит. Эрмак молча завис рядом, а Скорпион и Хавик уходили.

— Куда вы идете?

— Разведка, — сказал Скорпион. — Спи дальше.

Она вздохнула и попыталась расслабиться. Ее колени были прижаты к груди, а живот напрягся. Она не знала, помогает ли скручивание клубочком от боли, но мысль о ненужных движениях вызывала у нее тошноту. Само по себе возвращение ко сну должно было стать испытанием.

— Демон.

Перед ней сидел Шанг Цунг, прислоненный к дереву и все еще скованный цепями. Он выглядел обветренным и постаревшим, но не таким старым, как она слышала. Он уставился на нее холодным, аналитическим взглядом, отчего ей стало не по себе.

— Ты тратишь время впустую, отправляясь к Рейдену, — сказал он. — Надеюсь, ты это понимаешь.

— Прости?

— Ты демон. Бог грома не может помочь тебе. А даже если бы и мог, то не стал бы. Я обещаю, что он не позаботится о тебе.

Она моргнула, еще более озадаченная тем, что он вообще обращался к ней. Она взглянула на Эрмака, который не подавал никаких видимых признаков того, что слушает, но был уверен, что будет действовать, если Цунг скажет или сделает что-нибудь подозрительное.

— …хорошо, — сказала она. — Что мне еще делать?

Он бросил быстрый взгляд в сторону Эрмака, и она уже знала, что сейчас произойдет.

— Я мог бы исцелить тебя, — сказал он. — Потребуется темное колдовство, чтобы отменить то, что сделал меч Ашры. Колдовство, которое я знаю.

Она нахмурилась и просто смотрела на него.

— Ты, должно быть, думаешь, что я действительно глупа, не так ли?

— Что заставляет тебя так говорить?

— Даже если бы я верила, что ты можешь исцелить меня, — сказала она. — Я уверена, что есть цена.

— Конечно, бесплатно я не работаю. Но мы можем обсудить это позже.

— И я должна просто позволить тебе наложить на меня темное колдовство? — Она фыркнула и покачала головой. — Я провела достаточно времени в компании магов, чтобы знать, что им нельзя доверять. Я рискну с Богом Грома.

— Как пожелаешь, — сказал он, пожимая плечами и прислоняясь к дереву. Костер тихо потрескивал, и теплый ветерок гулял по поляне. Мгновение он наблюдал за Эрмаком, который оставался безмолвным и неподвижным, и вздохнул.

— Значит… ты была с Куан Чи?

Она ничего не сказала, надеясь, что если она не ответит, он оставит ее в покое.

— Ах. Вот оно.

— Что там?

— Ты вздрагиваешь, когда упоминается его имя. Ты не просто служила ему. Ты была его фаворитом.

Она вздрогнула, а затем почувствовала смущение, что доказала его правоту.

— Я могу только представить, что должно означать быть фаворитом такого, как Куан Чи, — сказал он. — У него была ты. У Шао Кана была Китана. Хоть убей, я никогда не пойму увлечения моих коллег тем, что они выбирают конкретную женщину для мучений. Если бы не я, увлечение Кана погубило бы его окончательно.

— Как ты, должно быть, гордишься.

— Неудача. Но необходимая. Я терпел унижение служения Шао Кану, пока не нашел подходящее время, чтобы действовать самостоятельно. Как, я уверен, и ты сделала, когда предала Куан Чи.

Он одарил ее понимающим взглядом, как будто заглядывал ей в душу. Это должно было обеспокоить ее, но только разозлило.

— Я просто хотела быть свободной.

— Конечно, ты это сделала, — сказал он. — И ты можешь сколько угодно изображать искупительного демона, но это не будет иметь никакого значения. Существа более высокого уровня, чем ты, рискнули с Богом Ошибок и пожалели об этом. Если ты думаешь, что он пожалеет усилий ради скромного существа из Преисподней, тебя ждет разочарование.

— Не говори так, будто ты лучше меня или чем-то отличаешься от меня.

Цунг усмехнулся.

— Это восхитительно.

— Это действительно так, — сказала она. — Шанг Цунг — демон-колдун из Земного Царства. Говори об этом, как хочешь, но факт в том, что большую часть своего существования ты провел в качестве пса Шао Кана.

Его бровь приподнялась, и в нем промелькнул гнев. Он улыбнулся, но это не коснулось его глаз. Хотя его поведение было вежливым и безмятежным, она почувствовала его презрение.

— Смелые слова от одной из шлюх Куан Чи.

Надеясь, что это конец, Сарина поправила себя в безуспешной попытке устроиться поудобнее. Она закрыла глаза и попыталась заснуть, отгоняя насмешки Шанг Цунга и сомнения, которые он стремился создать.

— Демон.

Она нахмурилась и снова попыталась игнорировать его.