Глава 5: Пробуждение (2/2)

Он слабо протянул здоровую руку, и зеленое пламя скользнуло в грудь затерранца. Все еще слабый, это потребовало больше усилий, чем обычно. Но постепенно душа рептилии покинула его тело, и Шанг Цунг почувствовал, как к нему возвращается жизнь. Он оставался в своей преклонной форме, и его рука все еще болела, но он уже не был близок к смерти.

Взмахом руки Эрмак отшвырнул то, что осталось от заурианина, в темноту пещеры. Цунг сел и потер руку, но наблюдал за ниндзя краем глаза. Хотя он знал, что это было бы глупо, искушение нанести удар все равно было. Сколько душ использовал Шао Кан, создавая его? Десятки? Сотни?

К сожалению, хотя Эрмак и не мог читать мысли, он предвидел его намерения. В мгновение ока Цунг стал неподвижным, когда его тело охватило зеленое свечение.

— Ты действительно не можешь помочь себе, не так ли?

— Ты ранил меня, Эрмак. Ты думаешь, я должен быть таким глупым? Я бы не посмел.

— Пока, — сказал он. — Ты все еще жив по нашей милости, колдун. Не думай, что ты незаменим.

Еще одним взмахом рук, словно дирижер своего оркестра, Эрмак удержал его на месте и заковал в цепи. Сделав это, он пробормотал: Какая пустая трата времени, и парил у входа в пещеру, стоя на страже.

Цунг предпочел проигнорировать последний комментарий. Его рука, хоть и была исправлена, не зажила полностью, что вызывало постоянную боль, пульсирующую в связках.

— Итак, что это значит? Куда вы меня ведете?

— Земное Царство, Шанг Цунг, — сказал человек в капюшоне, выступая вперед. — Мы намерены пересечь портал на рассвете.

Он снял капюшон, открывая омерзительное лицо с пустыми белыми глазами. Плоть под его носом и вся челюсть исчезли — как будто оторваны — обнажая кости и зубы. Он посмотрел на Цунга с дружеским кивком, его изуродованное лицо застыло в безумной ухмылке.

— Я Хавик. Возможно, ты слышал обо мне?

— Безумец из Царства Хаоса, — ответил он. — Одержим созданием беспорядка, куда бы ни пошел. Шао Кан терпел тебя, потому что твои махинации приносили ему пользу.

— Ты мне льстишь.

— Я также мог бы поклясться, что ты мертв.

— Возможно. Возможно, я был мёртв. Или нет. Кто может сказать больше в этом перевернутом мире, в котором мы живем? — Он рассмеялся — отвратительный звук, который заставил Цунга представить себе тараканов, ползающих в темноте. — Но тогда я мог бы сказать то же самое о тебе, Шанг Цунг.

— Туше, клирик. Но не откажемся ли мы от любезностей и перейдем к делу?

Хавик снова усмехнулся и взглянул на Эрмака, который оставался невозмутимым на своем посту. Он ткнул палкой в ​​потрескивающий огонь и распространил пламя на горящие бревна. Его запавшие глаза, хотя и пустые и налитые кровью, были лихорадочно и глубоко задуманы.

— Я полагаю, ты не слишком задумывался о том, как ты все еще жив? Или почему Рептилия напал на тебя… с Сектором.

— Пока нет. Я предполагаю, что это связано с тем, что Лю Кан манипулирует песочными часами Кроники.

— Ах. Итак, ты веришь, что мы просто находимся в новой временной шкале?

— Какое еще объяснение? Лю Кан превзошел меня и завладел Песочными часами. Он явно создал временную шкалу, в которой Шао Кан, Куан Чи и им подобные не существуют. — Он фыркнул и сплюнул на землю. — Практически утопия.

— Тогда объясни, как ты здесь оказался, — сказал Ермак. — Объясни, как мы все еще существуем. Или как Рептилия и его люди узнали, что тебя выследят.

— Это не работа Лю Кана, — сказал Хавик. Затем он схватил насекомое с земли и с хрустом засунул его в рот. — То, что мы видим, более амбициозно, чем возня со временем. Сама реальность была переписана.

Цунг смотрел на него без всякого выражения.

— Смелая теория, — сказал он. — Но извини меня, если я не решаюсь поверить на слово сумасшедшему, потерявшему половину лица и тому, что, черт возьми, Эрмак считает собой.

— Не говори о нас так, словно ты лучше, колдун, — рявкнул Ермак. — Что ты такое, как не ходячая тюрьма душ, которую никто не может назвать своей?

— Господа, пожалуйста, — сказал Хавик. — Лорд Цунг, последние несколько дней вы были на грани смерти. Я не могу ожидать, что вы полностью осознаете, насколько изменились миры и все в них. Но уверяю вас, хотя это может показаться славным раем, свободным от зла, трещины уже видны. Некоторые провалились в эти трещины, и наш враг видит в нас угрозу. Рептилия был только началом. Тот заурианин, которым ты питался… он выслеживал нас несколько дней.

— Будет больше, — добавил Ермак. — У нашего врага есть и другие союзники, и они действуют быстро.

Он перевел взгляд с Хавика на Эрмака и снова на Хавика. Это конечно звучало безумно, но Рептилия упомянула о служении новому хозяину.

— Предположим, я вам поверю. Как это вообще возможно? Что может перекрыть песочные часы Кроники?

— Это то, что мы надеемся узнать в Земном Царстве, — ответил Хавик. — У меня есть подозрения, но я не знаю наверняка.

Он вздохнул и сел, заложив руки за голову.

— Увы, пока что мы должны терпеть друг друга… мы, бедняки, которым нет места в новом мире.

Цунг нахмурился, его мысли смешались. С одной стороны, часть его увидела возможность. Если бы он подыграл, возможно, он смог бы найти шанс взять под контроль ту силу, которая вызвала это. С другой стороны, он задавался вопросом, можно ли избежать этой битвы. Одно дело играть в высокомерных Титанов и манипулировать временем. Он понятия не имел, с чем имеет дело здесь.

— У вас есть идеи, кто за это отвечает? Кто мог владеть этой силой, чем бы она ни была?

— Это я знаю. Скажи мне, Шанг Цунг… ты когда-нибудь слышал о Короле Драконов?

***</p>

— Все это не имеет смысла.

Милина смотрела на свое отражение в зеркале, вытягивая челюсть и проверяя зубы, словно была уверена, что что-то произойдет или появится. Китана стояла в другом конце комнаты у балкона и потирала шею.

— Ты что-нибудь помнишь?

— Оно возвращается, — сказала Милина. — Но это… это беспорядок. Это как… это как сон. Во сне ты не задаешься вопросом, где ты находишься или где вы была. В данный момент все имеет смысл. Но чем больше я об этом думаю…

Она скривилась, будто у нее заболела голова.

— Ко мне возвращаются настоящие воспоминания, но… как это случилось? Где мы на самом деле?

— Я не уверена, — сказала она. — Честно говоря, я даже не была уверена, что все это было правдой.

Милина огляделась, оценивая свое окружение, и, без сомнения, задала себе те же вопросы, которые преследовали Китану с тех пор, как она проснулась.

— Ты сказала что-то о Титане, который может изменять время. Может ли это быть оно?

— Может быть. Но это не объясняет, как я помню старую временную шкалу.

Она снова повернулась к зеркалу, и собственное отражение, казалось, заставило ее чувствовать себя неловко.

— Наверное, меня вообще не должно было существовать.

— Что последнее ты помнишь?

Милина помолчала.

—Смерть, — сказала она. — Ди’Вора убила меня.

Она вздрогнула, словно почувствовала, как что-то ползет по ней. — Ты тоже была мертва. Последнее, что я слышала, это призрак Преисподней.

— Я знаю. Мне сказали. Но я не та Китана. Кроника манипулировала временем, чтобы я могла сражаться в… ну, в моем будущем — в твоем настоящем.

— Так кто ты, Китана? Откуда ты?

Она уже собиралась заговорить, когда по земле снова прокатилась дрожь. Она был легкой и быстрой, лишь слегка покачивая дворец, но тут ее поразил образ, возникший у нее в голове. Она вспомнила, как убила Милину во время турнира во Внешнем Мире. Но она также помнила, что только тогда встретилась с ней в первый раз.

— Милина… сколько тебе лет?

Она почти сразу ответила, как будто это было очевидно, но замялась. Тот далекий, затравленный взгляд вернулся к ее глазам, и Китана поняла, что думает о том же. События своей жизни они вспоминали по-разному.

— Нет, — сказала Милина, качая головой. — Нет, я помню… годы … мы веками служили отцу. А ты… во время турнира Внешнего мира… ты…

Она посмотрела на Китану с выражением замешательства и ужаса.

— Ты не могла, потому что тогда я… я бы не стала Каном…

— Я не убила тебя до того, как Кроника затащила меня в будущее. Но… я помню…

— Все это не имеет смысла! — закричала Милина, ударив кулаком по своему зеркалу. — Путешествие во времени, сны и… и… кто сделал это с нами?! Почему?!

— Я не знаю. До сих пор я думала, что просто схожу с ума.

— Может быть, мы обе. — Она взяла свою пару сай и начала расхаживать по комнате, как животное в клетке. — Что происходит?

— Понятия не имею, — сказала она. — Если предположить, что мы обе не в ловушке иллюзии, должно быть что-то или кто-то, кто может дать нам ответы.

Внезапно в дверь постучали. С другой стороны раздался голос:

— Принцесса Милина! Это Хотару, лорд-командующий стражей Сейдо! Немедленно откройте эту дверь!

Милина ухмыльнулась, и Китана вспомнила, что оставила двух охранников снаружи без сознания. Она надеялась, что они только что начали свою смену и большую часть ночи останутся одни, но, похоже, кто-то это заметил.

— Нам нужно выбраться отсюда.

— Хорошо, — сказала Милина, вертя сай и направляясь к двери.- Мне не помешало бы немного выдохнуть.

— Стой! — сказала она, преграждая ей путь. — Мы не должны никого убивать.

Лицо Милины снова стало пустым. Хотя на этот раз это был не затравленный, пустой взгляд осознания того, что ее воспоминания были ложными. Это было растерянное выражение лица человека, который только что услышал что-то глубоко глупое.

— Ты боишься?

— Мы не должны этим заниматься. Нет, пока мы не узнаем, с чем имеем дело.

Снова стук в дверь, и стало ясно, что Хотару был не один. Лицо Милины потемнело, и она, казалось, страстно желала впустить их.

— Милина, послушай меня хоть раз! Оглянись вокруг — мы имеем дело с чем-то, что изменило саму реальность и наши воспоминания! Наша единственная надежда пройти через это, если мы будем двигаться как можно тише!

Шум у двери перерос в хлопки. Сейданцы были готовы разрушить его.

— Откройте дверь!

— Я думаю, что сейчас немного поздно для тишины, — сказала Милина.

— Нет, это не так. Насколько всем известно, мы просто непослушны. Но если мы начнем убивать всех на виду, мы можем привлечь внимание того, кто или что за этим стоит.

Она нахмурилась в ответ, не двигаясь.

— Эта штука вернула тебя к жизни, Милина! Кто сказал, что он не может заставить исчезнуть по щелчку пальца? Нам нужно быть умнее! Сейчас не время сражаться!

Она сжалась и стиснула зубы, но Китана увидела, что ее слова доходят до нее.

— Хорошо, — сказала она. — Мы сделаем это по-твоему. На данный момент.