Часть 16 (1/2)

— Братишка, что грустишь? — Вэй Ин, как всегда, ворвался неугомонным вихрем в палату. — На поправку идешь, скоро опять бегать будешь, главное, больше под машины не кидайся.

Чэн только хмыкнул на этот поток слов и ничего не ответил.

После аварии прошло две недели, он действительно шел на поправку, даже швы уже сняли. Напрягал только гипс на руке и ноге и невозможность передвигаться без посторонней помощи.

Поток посетителей тоже, если честно, напрягал, особенно представителей полиции. Они приходили, снова и снова задавали одни и те же вопросы, словно допрашивали, просили уточнить детали. Чэн подозревал, что другим достается больше. Даже Вэй Усянь, не смотря на сохраняющуюся внешнюю беспечность, выглядел усталым, если присмотреться. Его парень так вообще стал еще более замороженный, чем раньше, хотя, возможно, это-то как раз было связано не с расследованием.

Пропуская поток речи брата мимо себя, Чэн думал, что, скорее всего, Лань Ванцзи волнуется за брата и именно поэтому не сильно-то любезен с Чэном. Сичэнь действительно выглядел не очень хорошо: ему, как главе корпорации, пришлось взвалить на себя все проблемы, связанные с расследованием, а поскольку корпорация Лань оказалась основной целью Вэней, то и общения с полицией, и не только, у Сичэня было в разы больше, чем у остальных. В связи с этим Чэна мучила совесть - сильнее, чем он хотел бы признать, - что он морозится и не желает нормально поговорить с Сичэнем, но и поделать с собой он ничего не мог. Пока он был полностью прикован к постели, его не покидали черные мысли: куда направляется Сичэнь после того, как уходит от него - домой или в палату интенсивной терапии, или же он оттуда пришел… Чэн никак не мог отвязаться от этих мыслей и, крутясь у него в голове, они только крепли, обрастая еще более неприятными предположениями. Это не могло не отразиться на его общении с Сичэнем и, как бы Чэн не пытался, он все равно общался с мужчиной прохладнее, чем обычно. А Сичэнь как будто и не желал налаживать контакт, или же решил отдать всю инициативу Чэну. Нет, он исправно навещал его каждый день, рассказывал новости о расследовании в корпорации, но постепенно его визиты становились все короче, потому что общение было, во-первых, в основном односторонним, а во-вторых, все более и более прохладным. После того, как он однажды опять упомянул Яо, Чэн вообще замкнулся и перестал с ним разговаривать. После того визита Чэн не видел Сичэня вот уже несколько дней, а младший Лань, который неизменно приходил с Вэй Ином, смотрел на него таким убийственным взглядом, что Чэн думал, что если б у него уже не были перепаханы внутренности, то от этого взгляда точно бы перемешались бы в кашу.

Вэй Ин пришел и ушел, а Чэн так и остался наедине со своими невеселыми мыслями.

***</p>

— Господин Цзян? Можно?

Чэн с удивлением посмотрел на неожиданного гостя, даже машинально попробовал встать с кресла, что, конечно, не особо получилось. Чэн про себя досадливо поморщился - какой толк от этого кресла, если он все равно не может сам на нем передвигаться?

— Господин Лань? Не ожидал вас увидеть, у вас ко мне какие-то вопросы по работе?

— Нет, нет. Это сугубо частный визит. Личный, — Лань Цижэнь прошел в палату и как-то нерешительно остановился. — Медсестра сказала, что у вас время прогулки, я решил, что могу составить вам компанию.

Ну вот, сейчас ему будут говорить, что он портит жизнь Сичэню и пора бы уже прекратить этот балаган... Чэн обреченно вздохнул, но тут же улыбнулся:

— Буду благодарен, а то я как-то не сильно сам справляюсь.

— Конечно, конечно, — Лань Цижэнь взялся за ручки кресла и покатил Чэна на улицу в больничный парк.

Какое-то время они просто прогуливались по дорожкам парка, пока не зашли в самую уединенную его часть. Чэн мельком подумал - а не решил ли старик Лань избавить племянника от обузы радикальным способом, но, усмехнувшись про себя, отмел эту мысль - Лань Цижэнь не такой, скорее уж его ждет отповедь о его неразумном поведении и о том, что он недостоин Сичэня.

Старший Лань действительно подкатил коляску к скамейке и присел сам. Какое-то время они молчали, разглядывая зелень листвы над головой. Чэн не выдержал первым:

— Вы хотели о чем-то со мной поговорить?

— Кхм, да, — Цижэнь как будто вынырнул из воспоминаний. — Знаете, молодой человек, мои племянники рано потеряли родителей.

Чэн осторожно кивнул, они не много говорили с Сичэнем об этом, поэтому семейную историю Ланей он знал только примерно. Цижэнь же продолжил:

— Ванцзи было пять, а Сичэню девять, когда их родители погибли. А я был слишком молод и идеалистичен, когда на моих руках оказались двое малолетних племянников.

Мужчина опять замолчал, глядя вдаль и стараясь не смотреть на собеседника; Чэн замер, слушая и не совсем понимая, к чему ведет старший Лань.

— Так вот, сейчас я понимаю, что допустил слишком много ошибок в их воспитании…

Чэн опять тяжело вздохнул про себя, готовясь услышать, с какими недостойными людьми связались горячо любимые, но не слишком хорошо воспитанные племянники, но…

— … сейчас я понимаю, что был слишком строг с ними, чрезмерно строг так, как нельзя с маленькими детьми. Стараясь дать им максимально много знаний и достоинства, я забыл о любви!

Чэн удивленно посмотрел на мужчину, который, наконец, пристально посмотрел на него в ответ.