Часть 1 (1/2)

Чэн наблюдал за странным человеком. Мужчина медленно брел по коридору, низко опустив голову, периодически останавливаясь и ощупывая стену. Чэн уже почти решился подойти и спросить, не нужна ли помощь, когда за спиной раздался жизнерадостный голос:

— Я все! А ты на что там уставился?

Чэн посмотрел на любопытно вытягивающего шею брата:

— Да та… — он махнул рукой, разворачиваясь, и замер — коридор был пуст. Парень помотал головой, — привиделось, что ли?..

— Что привиделось? — Усянь слегка нахмурился.

— Да так… Не важно. Ты закончил?

— Тут да, еще на пост надо.

— Ну пошли!

Около сестринского поста Чэн опять скучающе рассматривал светлый больничный коридор, в то время как Усянь пыхтел за клавиатурой, настраивая новую программу. Вдруг взгляд Чэна опять наткнулся на того самого человека. Он был одет в голубые джинсы и белую футболку и опять брел, опустив голову, и что-то шептал сам себе. Странный, не похож ни на пациента, ни на врача. Неожиданно мужчина поднял голову и, посмотрев Чэну прямо в глаза, широко улыбнулся.

Чэн застыл — так тепло и искренне ему улыбалась разве что сестра, да и то в далеком детстве, даже вечная широкая улыбка брата не вызывала такого щемящего чувства нежности. А странный человек неожиданно подошел к Чэну и обнял его, от чего тот в растерянности остолбенел.

— О! Чэн, ты уже поклонника себе нашел? — Усянь сверкнул улыбкой, глядя ехидными глазами из-за стойки сестринского поста.

— Нет! — отмер Чэн и попробовал высвободиться, но объятия были хоть и нежными, но сильными. — Он взялся из ниоткуда и без объяснений обнял! Эй, мистер?! Эй, я к вам обращаюсь!!! — Чэн попробовал заглянуть в лицо своему неожиданному партнеру по обнимашкам, но тот спрятал его у него на плече.

Заинтригованный Усянь вышел из-за поста и обошел инсталляцию из двух людей кругом.

— Он, похоже, тебя не слышит… Может, ему плохо?

— Да нет, вроде… Дышит спокойно, я чувствую.

— И как ощущения?

— Никак, — огрызнулся Чэн, — тебе бы лишь бы поглумиться! Это же ненормально такое поведение!!!

— Конечно, ненормально, ты такой бука, что вряд ли кто в здравом уме захочет с тобой обниматься, — рассмеялся Усянь.

Лицо Чэна помрачнело еще больше. Он предпринял новую попытку освободиться, на это раз получилось, но, видимо, просто потому что обнимавшему его мужчине самому надоело. Он отстранился, посмотрел на Чэна странным потухшим взглядом, в глубине которого мелькнул испуг и, развернувшись, убежал.

— Э… — малоинформативно протянул Чэн.

Усянь отмер и обратился к медсестре, увлеченно изучающей что-то на мониторе компьютера:

— Простите, а кто это был?

— Кто? — женщина огляделась, не увидев в коридоре больше никого, кроме двух парней перед ней.

— Не важно, — пробормотал Чэн. — Мы тут закончили?

Усянь снова обратился к медсестре:

— Все работает? Все понятно?

— Да, спасибо.

— Значит, закончили. У нас еще осталось одно отделение, — Усянь сверился с планшетом, — этажом выше.

— Ну так пошли!

***</p>

Чэн опять разглядывал интерьер больничного коридора, пока брат окончательно настраивал программы в кабинетах и на посту медсестер. Рассеяно прохаживаясь по коридору, он остановился около открытой двери одной из палат и с удивлением увидел там своего недавнего знакомого, любителя обниматься. Тот сидел на кровати и смотрел в одну точку, ни на что не реагируя, что дало возможность Чэну рассмотреть его. Незнакомец был красив и даже самая простая одежда его не портила, но вокруг него распространялась какая-то удушающе тяжелая аура печали. Чэн посмотрел в конец коридора, где над входом было крупными буквами написано название: «Психотерапевтическое отделение». В этот момент он опять почувствовал, как его крепко обняли. Незнакомец, точно так же, как и прежде, без спроса подошел и обнял его, спрятав лицо где-то на плече и молча замер. Чэн застыл, как и в прошлый раз, не зная, что можно предпринять — учитывая, в каком отделении лечится этот человек, можно ли вообще что-то сделать и не опасно ли это для них обоих.

В этот момент к нему подошел врач, в котором Чэн узнал заведующего отделением, в кабинете которого они только что работали. Он облегченно выдохнул:

— Может быть, вы подскажете, что мне предпринять?

— Опять твой поклонник, — откуда-то сбоку подскочил Усянь, — ты явно ему понравился!

— Это не в первый раз? — в голосе врача проскользнуло удивление.

— Да, мы уже столкнулись с такой ситуацией в другом отделении, этот человек ни с того ни с сего обнял моего брата, а потом резко ушел. Это ваш пациент? Почему он так свободно разгуливает по больнице? Это не опасно для него и окружающих? — Усянь закидал врача вопросами, но то явно умел общаться и с такими гиперактивными людьми.

— Нет, он не опасен, и да, иногда он выходит пройтись по больнице. Конечно же, это не поощряется правилами, но весь персонал его знает и за ним всегда присматривают. И не думаю, что это опасно для вашего брата.

— Так что же мне делать? — спросил Чэн.

— Если вас не сильно напрягает данная ситуация, то я бы посоветовал ничего не делать, думаю, ему самому скоро надоест, и он вас отпустит.

— А вы точно врач? — Усянь недоверчиво покосился на человека в белом халате.

Тот улыбнулся:

— Конечно, вы сами были у меня в кабинете. И да, возможно мои слова звучат странно, но я работаю со специфическими пациентами, часто им нужны не лекарства, а простое человеческое участие. Поэтому, если вам это не приносит дискомфорта, просто позвольте человеку вас обнять, вам это не причинит вреда, а ему, возможно, очень сильно поможет.

В этот момент больной, притихший на время разговора, зашевелился и оторвался от Чэна, но в этот раз он посмотрел на него совершенно сонным взглядом.

— Сестра, — врач негромко окликнул медсестру с поста, — отведите пациента в палату и уложите спать.

Они молча наблюдали, как медсестра уводит мужчину в палату и укладывает на кровать, заботливо накрывая одеялом.

— И все-таки это крайне странно, — произнес Усянь.

— Возможно, — согласился врач. — Мои методы не всегда находят понимание и одобрение даже среди коллег, но спасибо вам за понимание и участие, возможно, вы сейчас помогли больше, чем это могло бы сделать любое лекарство.

— А чем болен этот человек?

Врач улыбнулся мягкой, но грустной улыбкой:

— Как и у всех пациентов моего отделения, у него болит душа, но на сухом медицинском языке это называется депрессия.

Усянь хмыкнул:

— Разве ж это болезнь? Я думал, это просто выдумки людей, не желающих решать свои проблемы.

— Вы не правы, это очень серьезная болезнь и без должного лечения может привести к очень серьезным проблемам, но я уверен, что не всегда ее необходимо лечить медикаментозно. — Взгляд доктора переместился куда-то за плечо Чэна. — Но прошу меня извинить, мне пора идти. Спасибо вам за работу и за проявленное понимание.

Он ушел в сторону своего кабинета, около которого топтался паренек, глаза которого загорелись радостью при виде врача.

— Странно все это, — пожал плечами Усянь.

— Да… — протянул Чэн, задумчиво глядя вслед врачу. Потом встрепенулся, — ты закончил? Что у нас еще тут?

— Все сделали, осталось сдать работу и свободны.

— Вот и отлично, пошли отсюда, не люблю больницы.

***</p>

Звонок телефона показался раздражающе громким.

— Господин Цзян? — раздалось из трубки. — Я врач из больницы, вы вчера у нас устанавливали программное обеспечение.

— Да, у вас что-то не работает?

— Нет, нет, все в порядке.

-Какие-то вопросы по программе? Это тогда надо брату звонить.

— Нет, к вашей работе у меня вопросов нет, я вам звоню по другому поводу. Мы с вами вчера имели интересную беседу об одном из моих пациентов, помните?

— Такое сложно забыть! Он захотел опять со мной пообниматься?

— Нет, он, в общем-то, ни с кем не разговаривает и о его желаниях я могу только догадываться, но я бы хотел с вами встретиться и поговорить, вы не против?

— Честно говоря, не понимаю, зачем?

— Это не телефонный разговор, вы можете, конечно же, не соглашаться, я не вправе настаивать, но был бы очень благодарен, если бы мы все-таки поговорили.

Чэн задумался ненадолго.

— Я завтра уезжаю в командировку на несколько дней, возможно, после?

— Это достаточно срочно. Может быть, сегодня?

— Вы довольно настойчивы и целеустремленны, — проворчал Чэн. Тут перед его взором встал тот самый пациент и почему-то что-то глухо ухнуло в груди. Он тяжело вздохнул. — Ну хорошо, сегодня в обед подойдет?

— Да, огромное спасибо. Я скажу, чтобы вам выписали пропуск, где находится мой кабинет, вы знаете.

— Здравствуйте. Я очень благодарен вам, что вы все-таки откликнулись на мою просьбу.

— Будем считать, что вы разбудили во мне любопытство, — Чэн устроился в кресле напротив стола врача и нервно поежился — он действительно недолюбливал больницы.

— В любом случае, я вам очень благодарен. Хотя моя просьба может показаться вам… нет, я уверен, что она вам покажется крайне странной.

— Пока я вообще не особо понимаю, к чему вы ведете, — начал раздражаться Чэн.

— Хорошо, — доктор кивнул сам себе, — вы помните вчерашнего пациента?

— Конечно, помню, это, знаете ли, сложно забыть, не каждый день меня обнимают ни с того ни с сего, — чуть более раздраженно, чем хотел отозвался Чэн.

— У этого человека глубокая депрессия. Чтобы вы понимали, он уже несколько недель фактически живет на автомате: ест, не чувствуя вкуса, спит без сновидений, да и то только благодаря лекарствам. Медикаментозная терапия тут помогает мало, но он благодаря ей хотя бы ест, а не отказывается от еды. Но это все равно пустая, механическая жизнь, он ни с кем не разговаривает, ни на что не реагирует.

— Но… — перебил Чэн.

— Вот именно! Вы первый человек, на которого он среагировал с тех пор, как попал к нам. Я не знаю, напомнили вы ему кого-то или просто понравились, или еще что-то. Вопрос человеческих симпатий, антипатий и пристрастий очень сложен и многогранен. Я опираюсь на факты. А факты таковы, что после вашей вчерашней встречи он не только впервые проявил какие-то эмоции, но сегодня он впервые ел утром с удовольствием и даже сам выбрал блюда на оставшиеся приемы пищи.

— Почему вы связываете это со мной? Возможно, просто ваше лечение начало давать результат, и я не причина, а следствие?

— Конечно, возможно все, именно поэтому я и позвал вас.

— Что вы от меня хотите, чтобы я еще с ним встретился? Вам не кажется, что это крайне странно?

Доктор улыбнулся:

— Я именно с этого и начал разговор. Но да, моя просьба именно такая, я хотел бы, чтобы вы навестили моего пациента еще хотя бы раз.

— Хотя бы… То есть, в идеале вы хотели бы, чтобы это произошло не раз?

Врач только мягко улыбнулся, глядя на Чэна. Тот, не выдержав этой улыбки, порывисто встал.

— Ну, знаете ли… Это уже не просто странно, это очень странно, и я не знаю, как к вашим методам относятся ваши коллеги, но уверен, что как минимум родственники пациента такому рады не будут. Извините меня, но думаю, нам больше не о чем говорить! — Он развернулся к двери в тот момент, когда она открылась и зашел тот самый пациент. Увидев Чэна, его лицо озарилось такой счастливой улыбкой, что она просто ослепила мужчину, и только поэтому он не успел среагировать, когда пациент в два шага оказался около него и снова крепко обнял.

— Извините, извините, — начала причитать влетевшая следом медсестра.

— Ничего страшного, все в порядке, — успокоил ее врач.

— Вы это специально подстроили? — прошептал Чэн, стоя в крепких, но нежных объятиях.

— Давайте не будем обвинять меня в том, чего не сможем доказать, — улыбнулся врач.

— И долго мне так стоять?

— Думаю, как и вчера, несколько минут, не больше.

Чэн раздраженно втянул воздух, стараясь успокоиться, чтобы не побеспокоить ни в чем не повинного человека.

Как и сказал доктор, через несколько минут объятия ослабли, на Чэна опять уставились два сонных глаза потрясающе красивого орехового цвета, и медсестра увела пациента в палату. Как только за ними закрылась дверь, Чэн с раздражением повернулся к врачу:

— Это было низко и недостойно вашего белоснежного халата!

Мужчина напротив тихо хмыкнул и пробормотал на пределе слышимости:

— И что ж вам всем не дают покоя мои белые халаты… — и уже громче ответил Чэну, — я так не считаю, мой долг помогать людям, и если я вижу, что что-то приносит ощутимую пользу, я, конечно, буду пытаться сделать все, чтобы пациент мог получить необходимое лечение.

— То есть, люди для вас делятся на ваших пациентов и всех остальных, которых можно цинично использовать в своих целях?!

— Нет, просто есть люди, которые нуждаются в моей помощи, и я обязан сделать все, чтобы им помочь!

— И убить готовы будете ради этого?

— Господин Цзян, вы всегда видите мир настолько чёрно-белым? Зачем такие крайности? Я не требую от вас ничего невозможного. Просто иногда навещать одного из моих пациентов, просто навещать, никакого криминала! Считайте это актом благотворительности! И вы действительно можете помочь человеку!

Чэн резко выдохнул, вдруг опять вспомнив нежные объятия незнакомца, его так не обнимали очень давно, с тех пор как он был ребёнком.

— Но как к этому отнесутся его родственники?

— Поверьте, в данном случае проблем не будет.