Глава 21: Здравый смысл (1/2)

Тем, кто читает эти строки в далёком будущем, или тем, кто не следит за историей, может показаться, что на данный момент я был самым выдающимся человеком в нашем маленьком проекте. Это далеко не так. Я был и остаюсь отличным солдатом, средним генералом с доступом к технологиям, превосходящими всё в Тедасе, но также остаюсь отвратным политиком, несмотря на то, что изучал политику в академии. Я подозреваю, что многие из вас догадались об этом по моему намерению пригласить магов в Посольство. Каким, однако, ужасным шагом это могло показаться для любого жителя Тедаса. Возможно, именно поэтому Сестра Соловей разрешила мне это сделать.

Прибытие магов ознаменовало момент, когда начали заявлять о себе люди, которые на самом деле определяли ход событий, а именно Джули Марто и Тэм. Если это «История Миротворца», то они, как никто другой, ответственны за то, что позволили свершиться тому, что я совершил. Остальные, разумеется, тоже сыграли свою роль. Сами же маги стали катализатором.

Мы провели ночь в Волчьем логове, заночевав в кроватях убитых нами храмовников. Кстати, кроватей было гораздо больше, чем самих храмовников, что, вероятно, многое говорило о ситуации, в которой они оказались. Ни у кого не было настроения для разговоров. Я устал, как и сама Тэм. Леха размышляла о моей настоящей персоне и о том, что будет дальше. Армен сидел с магами, исцеляя их и моих раненых солдат. МакНалти пьянствовал в кругу своих приближённых. Сопрано молча сидела в углу, нахмурив брови. Сестра Соловей что-то яростно строчила при свете свечи, рядом со стопкой клеток с самыми уродливыми и большими чёрными воронами, которых я когда-либо видел. В общем, я лёг спать и проснулся на следующее утро очень свежим и бодрым.

Первой задачей нового дня стала смена одежды с моей земной боевой формы на новые вещи с Тедаса. Я не хотел никого сильно запугивать, поэтому на мне были только ручная пушка, мой композитный бронежилет и берет поверх всего это. Я переночевал в апартаментах командира и провёл там небольшой обыск. Множество документов, ни один из которых я не мог нормально прочитать, и небольшой сундучок с деньгами. Я сунул последнее под мышку и в хорошем настроении вышел из комнаты в столовую.

Золото – странная вещь. Я мало сталкивался с ним на Земле: наши деньги больше не делают из золота, но к этому моменту я начал понимать, почему их всё же делали раньше. Я решил поделиться приподнятым настроением.

Я пробирался через здания, в дверях которых стояли усталые солдаты. Основная прошедшей часть ночи была потрачена на перемещение тел храмовников и сбор оружия. Мы ещё не сжигали их, просто складывали в шахты и запирали ворота. Вскоре после этого началась попойка, а также купания. Атмосфера праздника распространилась даже на магов, которые принялись поглощать как можно больше пищи храмовников. Ничто не сравнится с видом того, как двенадцатилетние дети пьют эль. Оглядываясь назад, можно сказать, что то, что такое вообще произошло, свидетельствует о вере в меня моих бойцов. Их братание с магами было ошеломляюще быстрым. Не все будут столь же терпимы в последующие дни.

Итак, когда я хорошо выспался, за плечами у меня была победа, не стоившая мне ни единой жизни, сытое брюхо и тёплая атмосфера, кто мог ещё испортить мне настроение, как не Сестра Соловей? Свернув за угол, я увидел вход в столовую и обнаружил, что та наблюдает за ней в сопровождении трёх магов. Два человека и один эльф. Не желая с таким хорошим настроением общаться со шпионкой Церкви без поддержки Тэм или Циары, я приготовился развернуться и бежать восвояси. Однако, я заметил другого члена их группы. Делрин Баррис. Который должен был находиться под вооруженной охраной в подвале, однако храмовник необъяснимым образом был без сопровождения, и его руки не были связаны. Я вызвал Тэм по рации.

— Маркиз, минуточку вашего времени, — сказала Сестра, пристально глядя на меня.

Хотелось внутренне застонать, но я просто изобразил самое заинтересованное лицо и постарался не быть с ней кратким в свете того, что она освободила пленника.

— Конечно, Сестра Соловей, — ответил я с немалой долей ложной вежливости, что произвело достойный эффект и заставило её растеряться. Умора просто.

— Я думала, вы захотите встретиться с лидерами магов и обсудить их решение, — ответила Сестра, не давая возможности возразить. — Старшие чародеи всю ночь говорили на эту тему.

От этого я несколько смутился.

— Их решение? Я думал, мы уже приняли решение, — сказал я. — Маги не пойдут с вами, и точка. Надеюсь, не по этой причине этот храмовник гуляет на свободе.

Мой взгляд на мгновение переместился на человека, о котором шла речь. Казалось, его не беспокоило, что я хочу его задержать.

— Пойдём мы с вами или нет – это не вам решать, маркиз, — сказала старшая по возрасту из магов. У неё был странный акцент, достаточно знакомый мне как жителю одной из стран Земли. Однако, её слова не были мне приятны, с каким бы знакомым акцентом те ни были произнесены.

— А мне кажется, всё же мне, — возразил я, подойдя к ним. — Без меня вы бы гнили в этих клетках или померли там же; я не могу отпустить вас восвояси, так как вы можешь распространить слухи о моих возможностях.

Во всяком случае, о тех, о которых они знали. Мне нужна была поддержка магов, когда постучатся храмовники или кто-либо ещё, а они почти наверняка постучатся теперь. Сами маги тоже явно нуждались в защите. Их полное отсутствие благодарности после спасения меня просто взбесило.

Сестра вышла вперёд и встала между нами.

— Возможно, мы начали не с той ноты, — сказала Соловей примирительным тоном. — Они не собираются причинять вам вред. Нам стоит представиться друг другу.

Её глаза встретились с моими, умоляя меня. Полностью спустив на тормоза назревающий конфликт, я выдавил из себя выдох и отступил на шаг. Чёртовы орлесианские барды.

— Маркиз, позвольте представить вам Веларану из Уравнителей, Адама Валле из Лукросианцев и Валерию Марабле из Изоляционистов, — сказала Сестра. — Чародеи, это Сэмюэл Хант, маркиз де Лафайет и Миротворец Организации Объединённых Наций.

Веларана была относительно молодой эльфийкой с короткими светлыми волосами и острым взглядом. Она показалась мне слишком умной для своего здоровья. Валле был мужчиной средних лет с коричневыми волосами и бородой с вкраплениями седины. Страховой агент – вот что пришло мне на ум, когда я его рассматривал... не то чтобы это что-то значило. Валерия Марабле была женщиной лет шестидесяти, с мягкими глазами, хотя она уже продемонстрировала, что язычок у неё всё же острый. Все трое носили мантии Круга, хотя те различались по цветовой гамме и украшениям, но общие темы всё же прослеживались.

Раздраженный тем, что Сестра допустила намёк на мою истинную личность в моих титулах, я дал им отрывистый кивок. Пока не понял, что кое-кого не хватает. Армен не скупился на детали, когда речь заходила о Кругах.

— Где лидер Либертарианцев? — спросил я. — Мёртв?

— Здесь всего сотня магов, связанных с этим братством, — сказала Марабле с неодобрением. — Их старший чародей был убит во время Раскола<span class="footnote" id="fn_32525511_0"></span>. Они уже проголосовали за назначение вашего человека своим лидером. Он для них герой.

Мой человек, то есть Армен. Я улыбнулся. Он был мудр не по годам, хотя и немного импульсивен. Это доказывает, что книжное образование не всегда проходит мимо для каждого человека.

— Как будто его самомнение и без этого не было высоким, — съязвил я. — Ладно, раз уж теперь мы представлены, не хотите ли объяснить, почему мы меняем план, Сестра?

— Это всего лишь его дополнение, маркиз, — ответила Соловей, взмахнув рукой. — Изоляционисты не желают присоединяться к вам и не вернутся в Круги.

Это подогрело моё любопытство. Что они собирались делать, прятаться в лесу? Очевидно, нет.

— Почему? — спросил я. — Наверняка ведь будет лучше пойти со мной или хотя бы попытаться вымолить милость у Церкви?

При последнем слове брови присутствующих приподнялись, так как оно было чужим для этого мира, но смысл был понятен. За ответом я обратился к самим магам.

— Мы не можем вернуться в Круг, храмовники этого не допустят, — заявила Марабле. — Мы также не можем последовать за вами.

— Я настолько неприятный? — шутливо спросил я. — Или от меня дурно пахнет?

Мне казалось, что они ведут себя неразумно.

— Можете ли вы гарантировать, что нас не заставят сражаться? — спросила Марабле, опираясь на свой прямой посох.

Я начал понимать, почему её фракцию прозвали изоляционистской. Они были пацифистами, которые хотели, чтобы их оставили в покое, а не просто не интересовались дебатами о свободе магов.

— Нет, — уступил я. — На самом деле, я могу гарантировать, что вам придётся сражаться, если вы пойдёте со мной.

— Тогда мы останемся здесь, — продолжила Марабле. — Мы восстановим ворота и будем жить здесь, где мы никого не побеспокоим и никто не будет беспокоить нас. Здесь останутся четыреста наших и дети.

Она была непреклонна в этом вопросе. Недовольный таким развитием событий, у меня промелькнула мысль попытаться обратиться напрямую к магам, следовавших за ней. Я даже сегодня уверен, что смог бы убедить многих из них пойти с нами. Однако, приводить с собой детей казалось мне неудачным решением. Весной предстояли тяжелые бои.

— Я понимаю, — сказал я наконец. — Я пришлю припасы, чтобы вы пережили зиму.

Нет смысла оставлять их совсем одних голодать в снегах. Я всё равно не смог бы так поступить – морить детей голодом назло пацифистам.

Марабле такое предложение застало врасплох, как всех остальных. Доброта к магам в ту эпоху была, в конце концов, редкостью. Думаю, мне даже удалось удивить Соловья, хотя бы потому, что она сама была радикалом в вопросе свободы магов.

— Это очень щедро, — сказала Сестра. — Вы не обязаны.

— Напротив, — тут же возразил я. — Ещё как обязан.

Я протянул руку Марабле, и изоляционистка осторожно пожала ту. Я тепло улыбнулся ей и получил улыбку в ответ. Я отошёл в сторону, когда она покинула нас, вероятно, чтобы сообщить новости своим людям. По крайней мере, мне не придётся беспокоиться о детях. Позже я боялся, что храмовники вернутся сюда, но Сестра заверила меня, что они даже не тратили силы на задержание магов. Они начали казнить всех, кто не подчинялся немедленно. У них было слишком много других забот, включая меня.

— По крайней мере, вы двое идёте, — сказал я, возвращая своё внимание к другим лидерам. — Или у меня сложилось неправильное впечатление?

— Нет, мы идём с вами, — сказала Веларана, нахмурившись. — Похоже, мы теперь мятежники, нравится нам это или нет.

Более правдивых слов никто не произносил. Это была уже вторая тюрьма, из которой они вырвались.

— Мы, лукросианцы, не бойцы по своей природе, — довольно напыщенно добавил Валле. — Однако храмовники не позволят нам больше вести свой бизнес. Нам нужна защита числом.

На мой взгляд, необходимость – это хорошее начало любых отношений, поэтому я тоже протянул им руку. Валле неохотно пожал её, а вот Веларана тепло улыбнулась. Мне было приятно видеть, что их мнения были настолько прозрачны, хотя и решил, что им, скорее всего, не хватало опыта скрывать эмоции. На данном этапе истории маги Круга не очень-то часто общались с людьми с улицы.

Тэм появилась как раз в тот момент, когда мы закончили жать руки, та осмотрелась меньше секунды, а затем схватила рыцаря-храмовника Барриса за шиворот. Валле вздрогнул и отступил на пару шагов, а Веларана хмуро наблюдала за происходящим.

— Почему ты не в клетке? — спросила Тэм, поднимая кинжал, чтобы помахать им перед его лицом.

— Тэм, спокойно, — мягко сказал я. — Он не угроза.

Не зная, какой реакции я добьюсь от магов, поэтому я подумал, что просить Тэм вскрывать ему горло – не самое продуктивное решение. Сестра, очевидно, с этим была согласна.

— Это другой вопрос, который нам надо обсудить, — сказала Сестра успокаивающим тоном, а затем перешла на более приказной. — Храмовник пойдёт с вами.

Это меня разозлило, и я быстро повернулся к ней с недовольной гримасой на лице.

— Да, леди, в этом как раз и состоял план, — буднично сказал я. — Он ответит за свою роль во всём этом.

У меня в голове уже был готов весь план. Суд, приговор, наказание, именно в таком порядке. После того, как я выпытаю у него информацию, так как он, похоже, хотя бы немного сожалел обо всём этом.

Сестра Соловей ничуть не оценила моего попустительского решения. Когда она заговорила дальше, её тон был пронизан злобой, глаза стали ещё острее, чем прежде, а поза – враждебной.

— Он пойдёт с вами, чтобы помочь защитить ваших же людей от магов, — сказала она. — Чтобы дать им уверенность, необходимую для принятия их присутствия. А не для того, чтобы его казнили по вашей прихоти.

— Он соучастник преступлений против человечности, — холодно ответил я. — И ты не в том положении, чтобы отдавать мне приказы.

Её самонадеянность окончательно сломила моё терпение. Один человек, пусть даже опытный, против моей армии или даже против меня одного более чем вероятно был ходячим трупом. Однако, неправым всё же был я.

— Верховной Жрице понадобится какой-то знак, что вы не враг Церкви, — сказала Сестра. — Если она не получит сообщения, что вы готовы сотрудничать, она поручит искателям и храмовникам направить на вас армию. Возможно, даже с поддержкой Орлея. Я уже послала весть о ваших... способностях. Вы можете уничтожать армии, но в одиночку у вас не получится уничтожить ни Церковь, ни Империю.

Всё это было правдой или могло быть правдой.

Мои аргументы в голове против её утверждений не оправдались, но мой гнев на неё всё ещё не утихал. Следовать приказам Верховной Жрице, как какому-то послушному пёсику, было неприятно, хотя, учитывая, что меня только что использовали в большом конфликте между храмовниками, Верховной Жрицей и мятежными магами – это вряд ли удивительно. Джустина была для меня просто какой-то далёкой фигурой, наделённой властью и не обращающей внимания на простых смертных. Как же я ошибался.

— Могу я вставить слово? — спросил Баррис, вставая и стряхивая руку Тэм, хотя её кинжал оставался наготове.

— Зависит от того, что ты собираешься сказать, — ответил я, скрещивая руки.

— То, что мы здесь совершали, было неправильно, — сказал храмовник, — но я только следовал приказам. Если бы я ослушался рыцаря-капитана, меня бы выгнали из Ордена или ещё что похуже.

Хорошая попытка, но не прокатит. Строчка «следовал приказам» была старше меня самого.

— Нюрнбергская защита не поможет тебе переубедить меня, — огрызнулся я в ответ. — Больше людей, чем ты можешь даже себе представить, прятались за фразой ”я просто выполнял приказ”.

Я не буду вдаваться в преступления нацистов здесь, я изложил это на бумаге в другом месте, в частности, в «Неполной истории Земли», но сбор в общую кучу не понравившихся вам людей и постоянные измывательства над ними входят в этот список. Храмовники не были на том же уровне. Пока ещё. Они не дошли до откровенного геноцида.

— Денам был фанатиком, — вмешалась Сестра, пытаясь урезонить меня. — Он один из самых ревностных рыцарей-капитанов.

Мне не казалось, что это имеет отношение к нынешнему делу. Я просто продолжал вспоминать свой первый взгляд на магов за металлическими решётками накануне вечером. В результате моё хорошее настроение было, как вы, наверное, уже догадались, окончательно испорчено.

Тэм громко вздохнула, привлекая к себе всеобщее внимание. Она выпрямилась во весь рост, подальше от Барриса, и убрала в ножны свой кинжал.

— Сэм, нам не надо ссориться с басом Церкви, — мягко сказала она. — У нас и так достаточно врагов. Даже Кун понимает, когда нужно идти на компромисс. Пусть храмовник идёт с нами как свободный человек.

— Почему? — спросил я. — Мы уже не в ладах с Империей и твоим народом, почему бы не добавить к этому списку Церковь?

— Они больше не мой народ, — ответила Тэм. — Мой народ это вы с Джули, и я не хочу видеть, как вам делают больно.

Странные слова, учитывая, что мы трое были наименее склонны к тому, чтобы нам делали больно, когда мы всегда можем убежать или убить агрессора.

— Мне казалось, ты была уверена, что мы сможем выжить, — сказал я. — Что изменилось?

— Выжить почти против всех остальных – получится, — ответил Тэм, а затем указала на сестру. — Но против неё? Думаю, мы проиграем.

Я был заинтригован. Соловей почти наверняка была самым опасным человеком, с которым я до сих пор сталкивался в Тедасе, но не до такой степени, чтобы я волновался об этом. Моё оружие и боевая подготовка были, конечно же, несоразмерно лучше. Однако, существует больше способов сражения, чем я знаю. Я посмотрел на Сестру, которая сохраняла нейтральное лицо посреди замешательства магов. На нём ничего нельзя было прочесть.

— Я могу застрелить её прямо здесь и сейчас, — сказал я, убедившись, что мой тон указывает на то, что это не было моим намерением. — Она не сможет помешать мне.

Прежде чем снова заговорить, Тэм ещё раз оглядела Сестру, словно что-то прикидывая в уме. Наконец, она кивнула сама себе.

— Её настоящее имя Лелиана, — сказала кунари. — Это орлесианский бард, который путешествовал с Героем Ферелдена во время Мора. Та самая, о которой любит говорить Аришок. Я полагаю, она уже послала сообщение её Церкви с приказом объединить храмовников и Империю для совместного нападения на нас, если она не вернётся живой.

Такое развитие событий означало бы окончательный кирдык всем нам. Мы могли справиться с любой армией по отдельности, поскольку они наверняка недооценивали нас, но объединенная сила двух или более влиятельных групп, которые полностью понимали мои возможности – при таком раскладе даже я не был уверен в победе. Я сразу же осознал опасность, хотя и с большим недовольством. Моё желание проделать дыры в Сестре усилилось, но разум взял верх над сердцем. Я прищелкнул языком от раздражения, но сдержал свои звучные жалобы. Я в последний раз повернулся к женщине, о которой шла речь. Та слабо улыбнулась мне.

— Ну что же, Лелиана, — сказал я. — Видимо, у меня нет выбора.

— Нет, нету, — сказала Лелиана, исполнив крохотный поклон. — Сэм.

На этом разговор на высоких, недовольных тонах закончился.

_______________________</p>

Мы покинули Волчье логово на следующий день: наше численность увеличилась на шестьсот магов и пятьдесят «усмирённых»; всем им я был очень рад, ведь они присоединились к нам. Конечно, только на сотню магов либертарианцев можно было рассчитывать в бою, но, как я уже говорил в другом месте, прямое использование таких ценных личностей на поле боя было пустой тратой времени. Не то чтобы мы могли позволить себе отказаться от их помощи в этом отношении в то время. С нами ушло ещё несколько десятков лошадей, несколько сундуков с ценностями, подзорная труба, которую мы нашли в сторожке, и две трети запасов магического вещества, именуемого лириумом, которые храмовники припрятали в повозках.

Мы хитроумно переодели магов в менее заметную одежду для путешествия, а некоторые из них даже надели храмовнические шлемы. Мы также разобрали местный арсенал, и теперь у нас были средства, чтобы экипировать ещё две сотни солдат, когда вернёмся. Что мы и сделали. В целом, я был очень и очень доволен добычей. Настолько, что моё праздничное настроение вернулось, когда я скользил взглядом по длинной вереницы повозок.

Путешествие шло медленно, так как мы не могли поддерживать военный марш из-за того, что многие из магов были сильно ослаблены пережитым за последние несколько месяцев. Прятаться в дикой местности, а потом оказаться брошенным в пещеру без еды – не самый приятный опыт. Некоторые из них были совершенно не в состоянии идти более пятнадцати минут, и самые тяжелые случаи посадили в повозки. Я послал конницу вперёд, чтобы сообщить всем дома, что мы в пути и что можно было заняться приготовлениями.

Лелиана покинула нас под конец нашего марша, чтобы вернуться в Вал Руайо и отчитаться перед начальством. У меня было несколько коротких бесед с ней на тему Мора, и я получил чуть больше информации о Герое Ферелдена. Но больше всего меня заинтриговали ответы о Морриган. Сестра категорически не одобряла её методы, но, казалось, уважала её в каком-то странном смысле. Сколько я ни настаивал, мне не удалось узнать всю историю, и я знал это, поэтому бо́льшая часть разговоров касалась технических деталей. Болезнь при Море, численность порождений тьмы, природа их скверны и реакция различных государств в то время. Это пригодится позже.

Вернулись мы домой на несколько дней позже, чем ожидалось, двигаясь маршем по аллее деревьев с падающим на фоне снегом – то предвещало немалое количество снега, которое на нас свалиться в ближайшие недели. Я ехал впереди с Тэм и Циарой, Армен и Леха были чуть позади в середине колонны с остальными повозками. Сопрано ехала рядом с Микро, она была готова отдать приказ по первому слову. Я хотел первым увидеть, что происходит, убедиться, что наш дом находится всё ещё в наших руках, и иметь возможность немедленно отреагировать.

Нас ждали четыре фигуры на лошадях, вместе с отрядом, который я оставил для защиты Посольства.

Одной из фигур была Джули, хотя сперва было трудно сказать, потому что на ней была тёмно-синяя полумаска с красными и белыми бликами, которые нелегко было разглядеть издалека, её фигуру также закрывала шуба. Я мог понять последнее, все остальные были в них, но я никак не мог понять маску, пока мы не подошли ближе. В центре стоял барон, выделяющаяся фигура, как всегда, в своей алой маске и синей геральдике на своём крупном коне. Даже на расстоянии я мог сказать, что он недоволен, и причина этого была очевидна. Преподобная мать Брэндон стояла впереди него на её более скромном пони. Можно подумать, что она заставила мой желудок в панике вздрогнуть, ведь я припёрся вместе с сотнями магами-отступниками. И вы будете правы. Она была объектом моего внимания до тех пор, пока мы не оказались в пределах слышимости.

Четвёртая фигура была знакома мне самым худшим образом: Сесиль де Арб, мой обвинитель на том издевательском суде, которому я подвергся в Халамширале. Аристократическое презрение в красной маске и всё такое. Казалось, для меня всё кончено, хотя сомнения начали закрадываться в мой разум, когда я не увидел сотни солдат орлесианской армии, ожидающих моего ареста. Более того, я даже не увидел ни одного из обычных телохранителей барона. Несмотря на это, мне казалось, что осторожность – лучшая часть доблести.

— Тэм, доставай меч, — тихо сказал я, пока мы приближались.

Моя подруга немедленно подчинилась, хотя и не без любопытного взгляда. Она сделала широкий взмах клинком и положила его на переднюю часть седла, вероятно, чтобы те, кто ехал впереди, видели его. Циара присоединилась к ней, сняв лук со спины и наложив стрелу. Церковница, по крайней мере, жестами проявила некоторую озабоченность, что подняло мне настроение.

Джули погнала Реваса впереди преподобной матери и подошла к нам с улыбкой, причём заразительной. Я ухмыльнулся как идиот, когда она сняла маску. Джули наклонилась, чтобы обнять и поцеловать Тэм, а затем подвела свою лошадь, чтобы повторить поцелуй уже со мной. Я почувствовал огромное облегчение. Не только потому, что это был знак, что всё в порядке, но и потому, что я выжил, чтобы увидеть её снова. Почти не сомневаюсь, что Тэм чувствовала то же самое.

— Я очень рада видеть вас всех, — сказала Джули, обнимая Циару. — Мы ждали вас вчера.

— Маги замедлили нас, — ответила долийка. — Что происходит?

— За время вашего отсутствия ситуация несколько развилась, — сказала Джули. — На мгновение мы чуть не попали в беду.

Нетрудно было понять, почему.

— Уверена, ты вытащила нас из огня как раз вовремя, — улыбнулась Тэм. — Я не вижу никакой армии, которая могла бы нас раздавить.

— Только баронесса, боюсь, — буднично ответила Джули, глядя на меня. — Она считает тебя убийцей.

— Я знаю, — ответил я. — Это будет проблемой?

Сам я знал, что нет, не будет.

— Сейчас она недовольна кое-чем другим, — ответила Джули, снова надевая свою полумаску. — Идём, они ждут.

Мы последовали за Джули верхом по направлению к барону, но на полпути нас перехватила мать Брэндон. У меня уже был заготовлен план, как справиться с её возражениями, но это не заставило меня думать о ней как о меньшей помехе. Моя челюсть сжалась, когда она открыла рот, и я приготовился не ляпнуть случайно ничего плохо. Я махнул рукой колонне, чтобы люди продолжали распаковывать повозки за шато, пока я буду говорить со жрицей.

— Маркиз, это правда, что вы вернулись с отступниками? — спросила она. — Ходят самые невероятные слухи.

Это меня позабавило. Меня часто посещает мысль, мог бы я избежать неприятностей, если бы просто жил в соответствии со слухами, а не отрицал их? Лучше чтобы тебя боялись, если не любят, как сказали бы Джули и один старый флорентиец<span class="footnote" id="fn_32525511_1"></span>.

— Мои солдаты, кстати, в порядке, — сказал я, игнорируя её замечание и не слишком скрывая, что она не поинтересовалась их благополучием. — Потерь нет, только несколько новых шрамов.

К её чести, преподобная мать опешила.

— Мои извинения, маркиз, — быстро сказала Брэндон, — я не хотела игнорировать участь ваших бравых мужей и дев.

Она казалась искренней, и я решил не тянуть кота за обстоятельства. В конце концов, она не знала ничего лучшего, чем то, чему её учили. Возможно, она боялась, что распространятся слухи о том, что она игнорирует духовные нужды своей паствы, но я всё равно немного расслабился.

— Шестьсот магов из фракций Уравнителей, Лукрозианцев и Либертарианцев теперь находятся под моей защитой и надзором, вместе с пятьюдесятью усмирёнными, — сказал я. — Надеюсь, вы поможете мне интегрировать их в наше сообщество.

Перевод: я ожидаю, что вы будете стоять в стороне и выполнять свою работу, не вмешиваясь. Я всё больше привыкал к формальному орлесианскому языку, как вы, вероятно, видите. Матери это не понравилось.

— Маркиз, как бы мне ни хотелось это делать, Церковь занимает чёткую позицию: магия должна служить человеку, — ответила Брэндон. — Не говоря уже о том, что из-за событий в Киркволле почти все боятся этих тварей.

Это вывело меня из себя.

— Может быть, магии было бы легче служить человеку, если бы проповедники не запирали их, как рабов, — сердито ответил я на общем. — Или называли их людьми, а не тварями.

Я подтолкнул Беллону каблуками, чтобы ускакать. Мать кричала мне вслед, но я продолжал ехать.

Увидеть барона было почти облегчением, хотя то тёмное облако, вызванное присутствием Сесиль, никуда не делось. Я отсалютовал ему в манере моей родины, а теперь и в манере армии, прежде чем снять шлем.

— Мы одержали полную победу над храмовниками, — сказал я собравшимся. — Прошу прощения, что не сказал вам раньше, но я должен был действовать быстро. Я объясню подробности в более... приватной обстановке. Надеюсь, вы меня понимаете.

Барон не изменил своего менее чем дружелюбного вида, но я не мог сказать, было ли это направлено на меня. Простой кивок в знак согласия с моими словами – это всё, чего я добился от него по этому вопросу. Я был уверен, что он будет рад услышать всю истории, но это означало бы отложить кое-что другое.

— Что же до другого вопроса... — издалека начал он.

— Скажите мне, маркиз, — громко встряла баронесса. — Вы Клинт Иствуд или Сэмюэл Хант? Или же вы просто лжец?

Мне почти пришлось задержать дыхание. Она была зла, так же зла, как и я минутой ранее на преподобную мать, и гнев этот был направлен не только на меня. Мне было жаль барона, ведь это я поставил его в такое положение. Пусть и ненамеренно.

— Лорд Сэмюэл Хант, маркиз де Лафайет, — сказал я, сглаживая проблему, как мог. — Это мой настоящий титул.

Это было не так, когда я только встретил её, но так будет теперь всегда. Впрочем, ей не нужно было знать эту деталь.

— Вас обвинили в убийстве, — сказала баронесса, — мне стоило бы арестовать вас и притащить в кандалах обратно в Халамширал.

Просто уморительная идея.

— Тогда я буду рад представить наше с бароном соглашение, — ответил я категорично. — Интересно будет посмотреть, как двор отреагирует на дворян, которые делят общее обвинение в убийствах.

Не очень хорошо, если судить по тому звуку, который баронесса издала в ответ.

— Мы можем послать шевалье убить вас, — продолжала настырная женщина. — Если мы поступим так, против нас не будет предъявлено никаких обвинений.

Переход к использованию коллективного «мы» вместо «я» был слабой попыткой заручиться поддержкой барона, и эта попытка была совершенно бессмысленной из-за колоссального стона, который тот издал в ответ. Джули и Циара практически рассмеялись над этим, но с разной степенью успеха сумели подавить откровенное хихиканье. Даже мне это показалось довольно забавным.

Тэм была гораздо менее весела. Она направила свой меч на баронессу.

— Ни один шевалье не пройдёт через эти ворота без разрешения и останется при этом в живых, — прорычала она сквозь злобную улыбку. — Только попробуйте.

Баронесса ответила ледяным взглядом, что ничуть не потревожило Тэм. Уффф. Не совсем то, что я планировал, если бы такое случилось, но это произвело свой эффект.

Барон закатил глаза, жест, всё ещё видимый сквозь его маску, и немедленно положил конец всей этой чуши.

— Ладно, хватит, — сказал он, обращаясь одновременно к Тэм и баронессе. — Мир не будет нарушен. Сесиль, ты слишком настойчива, оставь это.

Должен признаться, в этом я был с ним солидарен.

— И почему это я должна? — ответила баронесса. — Мы рискуем всем, держа его здесь.

Это было очень верно, хотя и не по тем причинам, которые она предполагала, и не по тем, о которых кто-то из нас ещё не знал.