Глава 19: Соловей (2/2)

Я неожиданно поблагодарил про себя Армена за то, что он оставил Джули и Тэм в стороне. Они тоже были организаторами того пожара.

Женщина сделала шаг вперёд, и я поднял пистолет. В конце концов, теперь её кинжалы были совсем близко. Удивительно, но она замерла, увидев мои действия. Она не знала, что у меня в руке, это было ясно по её злости, но по тому, как она поступила, было видно, что она поняла, что это оружие.

— Ты хотя бы представляешь, что ты натворил?! — сказала она. — Ты приблизил весь этот мир к войне с магами!

Я не знал этого, и это могло волновать меня больше, если бы не её тон. Обвиняющий, вот каким он был.

— Я вообще не знал, что это приведёт к этому, — вполне справедливо возразил я. — И ты ничего обо мне не знаешь.

У меня возникло желание просто нажать на курок. Не убить её, понимаете, а парализовать и начать прессовать её, как мы здесь это называем. Меня остановили две детали: то, что Армен не оглушил её сам, и то, что сделала она дальше сама.

Женщина убрала кинжал в ножны и на мгновение сунула руку в карман, прервав мои мысли, что будет безопаснее – выстрелить ей в ногу или в плечо. Из мешочка на боку она достала скомканный лист бумаги. Она подняла его и развернула пальцами.

На меня воззрилась Статуя Свободы в полной красе, а на заднем плане был Нью-Йорк.

Меня охватило ощущение падения. Почему, чёрт побери, Армен так обошёлся со мной? Я с тоской осознал, что моя устойчивость к магии не была самым мрачным секретом, который оказался раскрыт в прошедшие дни. На самом деле оное было практически мелочью, чем-то, от чего можно было отмахнуться как от природной аномалии. Возможно, даже положительной, учитывая всеобщий страх перед магией. То же самое нельзя было сказать о моём истинном происхождении. Они почти наверняка заклеймят меня демоном, подумал я.

Я опустил оружие, ощущая полнейшее поражение.

— Значит, ты знаешь, — сказал я. — Или, по крайней мере, тебе рассказали.

Церковница явно имела сомнения до недавнего времени.

— Пока ты не вошёл, я ему не верила, — сказала женщина, — я думала, что это просто отличная подделка, но, увидев тебя... я чётко могу сказать, что здесь прослеживается что-то странное. Даже чужое. Ты не из Тедаса, это очевидно. Но ты также и не из Тени.

Я искоса взглянул на Армена, тот выглядел извиняющимся. Я выругался себе под нос. Если бы я обнаружил, что на Земле находится гость из другого мира, я бы позаботился о том, чтобы информация стала общеизвестной, если бы я не вернулся со встречи с ним или ней. Казалось совершенно логичным, если не неизбежным, что наша гостья думала примерно так же. Другими словами, я не мог её убить. Я бы пригласил войну к моему порогу, когда уже столкнулся, как минимум, с двумя другими. Я чувствовал себя так, словно бежал по минному полю.

— Наверное, мне следует представиться, — сказал я, снова переходя на любезность. — Капитан Сэмюэл Хант, из Миссии Организации Объединённых Наций в Сирии и Ираке. Теперь, наверное, маркиз де Лафайет. А кто вы, дамочка?

Надеюсь, никто важный, подумал я. Ага, щас.

— Я Сестра Соловей, — ответила женщина. — Левая Рука Верховной Жрицы.

Последняя часть была сказана с властными нотками, чтобы я знал, какое важное это положение – чтобы оно не подразумевало. Складывалось впечатление, её совершенно не волновало ни мое воинское звание, ни упоминание об Организации Объединённых Наций. Вероятно, Армен рассказал ей и об этом. Разумеется, я не имел о ней ни малейшего представления, кто она такая. Сбитый с толку, я обратился за советом к магу.

— Она глава шпионской сети лидера андрастианской веры, или, во всяком случае, одного из них, — объяснил Армен. — Она была тем контактом, на которого я работал в Халамширале.

Это объясняло, почему Соловей выследила его и допросила. Не зная нашей истории, любому постороннему человеку могло показаться, что он намеренно подал предупреждающие сигналы, подтолкнув магов в Башне Круга восстать и бежать. Что вполне соответствовало планам Армена, принимая во внимания, что он был радикальным либертарианцем. У нас было достаточно времени, чтобы обсудить такие вещи до этого момента, и мне нужно было знать, буду ли я помогать Восстанию.

— Наверное, стоит лучше спросить, почему она здесь, — сказал я. — Если она не поверила тебе, у неё не должно было быть причин оставлять тебя в живых или вообще появляться здесь.

— Этой картины было более чем достаточно, — сказала Сестра Соловей. — Будь ты простым лжецом или сумасшедшим, мне всё равно пришлось бы прийти, чтобы устранить тебя за то, что ты подорвал нашу веру этим магом.

Я усмехнулся на это.

— Никто не ожидает испанскую инквизицию, — хохотнул я. — Что дальше? Я убиваю тебя, приходят твои прихвостни и пытаются убить меня? Им придётся встать в очередь.

Прямо вслед за армией Гаспара, шерифами Селины, храмовниками, ассасинами Бен-Хазрата и самим бароном.

— Возможно, это я убью тебя, — предложила Сестра. — Может быть, тебя ещё можно будет одним целым забрать в Вал Руайо.

— Очень в этом сомневаюсь, — сказал я, вновь вскидывая пистолет. — Либо Армен тебе не рассказал о моём оружии, либо ты поехала крышей. Я застрелю тебя быстрее, чем ты даже успеешь взмахнуть этим ножичком.

Это была патовая ситуация. Вернее, я ждал, что предпримет эта Соловей. Я не был сильно уверен, что всё пошло бы по-моему, столкнись мы в лесу, а у неё в руках был бы её длинный лук, но, к счастью, в такой ситуации мы никогда себя не заставали. Армен позаботился об этом.

Маг встал, от него вышла магия, чем он удивил сестру. Кинжал вылетел у неё из руки и воткнулся в деревянную балку между двойными межкомнатными дверями. Соловей сделала шаг к Армену, но остановилась. Я убрал оружие в кобуру и поднял руки, чтобы показать, что не желаю зла. При всей моей браваде и позёрстве, мне не нужны были ещё одни враги, и тут мне пришло в голову кое-что, пока я приглядывался к ней.

Она была высокопоставленным представителем церкви на этих землях, организацией, с которой у меня сложились значительные недомолвки. Не в последнюю очередь, с преподобной матерью Брэндон. Передо мной была возможность.

— Как насчёт, мы не будем пытаться убить друг друга? — сказал я.

На мгновение она заколебалась, но сдержанное, хотя сердитое выражение на лице осталось. Это была возможность.

— Почему бы тебе не рассказать ему, почему ты на самом деле здесь? — произнёс Армен. — Почему Верховную Жрицу вообще это так заинтересовало?

Сестра Соловей посмотрела на мага прищурившимся глазами, и на мгновение мне показалось, что она бросится на него. Вместо этого она убрала руку с оставшегося при ней клинка и сделала шаг вперёд. У меня сложилось впечатление, что её чувство долга перед своим начальством было очень сильным. Это была хорошая новость, так как у меня и в мыслях не было наступать на пятки Верховной Жрице.

— Когда халамширальские маги восстали, либертарианцы попытались отправиться на запад, чтобы соединиться с остальными, — рассказала Сестра Соловей, — но члены других фракций были вынуждены бежать в дикие земли. Разделившись, обе группировки угодили в плен.

Я посмотрел на Армена, но в нём не прослеживалось ни капли сожаления. Он знал, что я тоже осуждаю его за это.

— Остальным предложили присоединиться к Восстанию, они отказались, — сказал эльф. — Безумие. Они уже помогали убивать храмовников, но, видать, всё равно хотят пересидеть войну.

Я видел в этом логику. Зачем бежать на войну, которую ты можешь проиграть, если можно сбежать.

— Ну разумеется, они захотят, под боком же находится Ферелден, — сказал я. — Ты сам рассказывал мне, что их король как-его-там относится с пониманием к магам.

— Халамширальские храмовники знали это так же хорошо, как и сами маги, — перебила Сестра Соловей. — Они предупредили пограничные посты и заблокировали горные перевалы.

Это могло означать только одно.

— Они забрали их в какое-то ужасное место, не так ли? — спросил я.

Женщина кивнула, доставая из стены свой кинжал и вкладывая его обратно в ножны.

— По всей видимости, — продолжила Сестра. — И теперь это стало камнем преткновения между магами и храмовниками. Старшие чародеи хотят их освободить, храмовники отправили запрос на разрешение уничтожить их. Если произойдёт первое, храмовники отвергнут власть Церкви. Если произойдёт второе, маги официально отделятся от Церкви, и у Восстания появится армия в каждой крупной стране или городе южного Тедаса.

Армен встал и насмешливо помахал рукой перед собой.

— Другими словами, вы не можете проконтролировать своих же сторожевых псов, — сказал он, — доказывая тем самым, что мы были правы с самого начала, когда хотели отделиться от вас.

— Храмовники уходят в отрыв, потому что вы подначиваете их, — ответила Сестра. — Или киркволлская церковь сама взорвала себя?

Испытывая раздражение, я щелкнул пальцами, чтобы переключить их внимание на себя. Их препирательства действовали мне на нервы, и решение для меня было очевидным.

— Где этих магов удерживают? — спросил я. — Сколько их охраняют?

— Сэм, ты не можешь отдать их ей, даже если мы их спасем, — возразил Армен. — Их снова посадят в кандалы, только для того, чтобы храмовники могли убить их через несколько месяцев или через год.

Это было правдой, но не имело значения. Отдавать их обратно в Церкви не входило в мои планы.

— Чем дольше они находятся вне контроля Церкви, тем меньше Верховная Жрица может их защитить, — ответила Сестра. — Всё ещё есть шанс, что мы сможем всё разрешить.

— Я не хочу, чтобы кто-то что-то разрешал – я хочу такой же свободы, как и у всех! — громко гаркнул Армен.

Я снова терял контроль над ними, и мои нервы дали слабину. Мой пистолет вновь покинул кобуру. Я поднял его над головой и выстрелил в крышу. Вспышка разлетелась по комнате, а за ней последовал удар девятимиллиметровой пули о металлический потолок. Послышался тихий звон, когда пуля упала на каменный пол. Маг и сестра посмотрели на меня, причём у последней было странное испуганное выражение на лице, прежде чем она взяла себя в руки.

Довольный тем, что мой голос теперь главенствовал в разговоре, я опустил оружие, но тем не менее держал его наготове.

— Мы не будем никого передавать Церкви, — твердо заявил я Сестре, а потом повернулся к Армену. — Мы также не будем отдавать нежелающих воевать магов Восстанию.

Пленники или призывники, я не собирался кого-то куда-то силком тащить.

Оба открыли рты, чтобы возразить. Я поднял палец, с намерением заткнуть их, продолжая сжимать ручную пушку. Оба одновременно закрыли рты, причём Сестра с гораздо большей неохотой. Она была не из тех, кого можно долго уговаривать, поэтому я решил быстро дать все объяснения.

— Мы освободим магов, где бы их не держали, — объяснил я. — И приведём их сюда, где им будет предоставлена возможность жить под моей защитой и надзором. Я уверен, что все здесь согласны с тем, что я обладаю достаточной квалификацией для этого.

Я в некоторой степени играл гамбит, в том плане, что Армен всё-таки рассказал Сестре Соловей о моей способности отражать всякую Теневую муть. Впрочем, говоря на чистоту, это едва ли можно было назвать гамбитом. Сестра почти наверняка выведала эту информацию у него. Как бы подтверждая это, она никак не возразила, пассивно соглашаясь с моим планом.

Армен, наоборот, за секунду превратился из разъярённого в прежнего себя. Его ухмылка вернулась на своё привычное место, хотя и было видно, как тот боролся с усталостью. Я был рад это видеть и с ухмылкой хлопнул его по плечу.

— Тут точно станет намного интереснее, — признал эльф. — Когда выходим?

— Увы, после похорон, — сказал я. — Все трое, за мной.

Пара на секунду растерялась, пока из-за громоздкой массы экспериментальной печи не вышла Тэм с совершенно не извиняющимся видом.

— Как ты узнал? — спросил она.

— Ты тогда куда-то исчезла, — ответил я. — Я знал, что ты пойдёшь за мной, хотя не понимаю, как ты сюда забралась.

— Окно за печью было открыто, — ответила Тэм, оглядывая Сестру с ног до головы.

Левая Рука Верховной Жрицы потратила мгновение, чтобы изучить кунари, а затем с любопытством на лице повернулась ко мне. Я отмахнулся от неё и снова открыл дверь, встречая там Леху и Циару, которые пытались подслушать. Неудивительно, учитывая выстрел.

Мы вышли и направились к повозкам. Оставалось ещё одно небольшое дело. Пока мы пересекали площадь, солдаты были заняты – по крайней мере, те, что остались. Они перетаскивали деревянные брёвна и хворост из сараев на середину парадной площади и складывали их в стопки. Другими словами, сооружали костры для мёртвых.

— Кто-то умер? — спросила Сестра. Она была проницательной, надо отдать ей должное.

— Много кто, — ответил я, когда мы подошли к повозкам.

К счастью, в них не было сундуков с золотом, которые к тому времени уже перенесли в подвальное помещение. Джули нигде не было видно. Возможно, из-за того, что она всё ещё была на одной из повозок.

Маг Белой Маски лежал мёртвым, запёкшаяся кровь на его одежде была разбавлена дождевой водой и забрызгана грязью. Я на мгновение вспомнил его впечатляющие атаки молнией, причину многих ран, полученных моими людьми. Его не сожгут вместе с остальными. Его сбросят в канаву, далеко в лесу, где его никто никогда не найдет. По крайней мере, после того, как я покончу с ним здесь.

Я откинул его капюшон, обнажив короткие вьющиеся коричневые волосы и бледность на лице, которая присуща мертвецам. Легко было заметить пулевое ранение от огнестрельного копья Джули в его груди, оно окрасилось в более насыщенный красный цвет, чем та кровь, которую его одежда просто собрала с земли. Никто не выглядел особенно взволнованным этим зрелищем, хотя я помню лицо этого мерзавца в мельчайших подробностях даже сегодня. Интересно, а Джули иногда вспоминает?

— Знаешь его? — спросил я Армена, отходя в сторону, чтобы он рассмотрел повнимательнее.

Быстрый взгляд спустя, и улыбка Армена всё ещё не исчезала. Более того, та стала ещё шире.

— Дюпон, — сказал эльф. — Он был лоялистом, родственником графов Дюпон. Он часто выходил гулять и был громко настроен против нас.

«Нас» это те, кто хотел постоянно выходить на свободу. Я знал, что Армен узнает, кто он: мантии были слишком схожими для иного варианта.

— Почему? — спросила Тэм. — Почему это так важно?

— Я подумал, что у нас могут возникнуть новые проблемы, — ответил я. — Или, может быть, что у нас появилась возможность.

Но это было ни то, ни другое. При любом раскладе у нас будет больше магов, и задумка вернуть тело ради получения плюсика к репутации была плохой, если этот Дюпон не был повстанцем. Мне казалось, что я вернул тело зря, но, по крайней мере, попытаться стоило.

— Что теперь? — зевнула Циара, почёсываясь.

— Мы сожжём мёртвых, — ответил я. — А потом займёмся делом.

Делом, из-за которого в конечном итоге мы столкнёмся лбами с двумя фракциями в зимних снегах, одну из которых мы не могли предвидеть, а с другой – нам пришлось бы столкнуться независимо от наших решений.