Два лица (2/2)
— Ты чего?.. — Чимин от неожиданности подается назад, едва не падает со стула и смотрит в расширенные зрачки брата.
Юнги сжимает вырывающегося, кусающегося и что-то вопящего Тэхёна поперек тела, фиксирует руки и шею, чтобы в странном приступе тот ничего себе не повредил. С другой стороны сдержать парня пытается Цунэ, но его в короткой потасовке отталкивают. Хосок чувствует, как тело каменеет от страха, чувствует ступор, потому что то, что он видит, кажется чем-то неправильным и сюрреалистичным. Словно небрежные, широкие мазки и никакой конкретики — он не успевает понять, что произошло, и не знает, по какой причине. Это сбивает с толку.
— Тише, эй, ТэТэ, успокойся… — Мин пытается выровнять дыхание, пытается успокоить.
— ТэТэ, что же это, — Цунэ сам на грани истерики и все же пытается воззвать к разуму сына, который его, по видимому, даже не слышит. — Пожалуйста…
— Держите его! — в какой-то момент Тэхёну удается оттолкнуть от себя Юнги. — Блять, Хосок, держи!
— Стой! Вот бес!..
Потерявшись в пространстве, словно загнанный зверь, перепуганный не меньше остальных омега, пытаясь удрать от ловящих его рук, врезается в одного из альф и оказывается пойманным.
— Ну, ну, вот так, — тихий голос Хосока звучит прямо в ухо, греет дыханием. Тэхён замирает в его руках ни то потому, что поймали, ни то потому, что просто вымотался от борьбы. Неправильной и неясной борьбы. У него взгляд чужой и эмоции на лице похожи на маску — тоже не свои, чужие, присвоенные. — Спокойно, ну. Дыши, пацан, не забывай. Вот так. Вдох-выдох.
Чимин так и сидит на своем стульчике, нервно покусывая губы. В таком состоянии он видит брата не впервые.
— Он… Он будет в порядке? — взгляд растерянный, словно сомневается, действительно ли все это произошло только что в реальности.
— Должен, — уверенно кивает Юнги, и Цунэ за его спиной всхлипывает, прижимая руки к груди. Он хочет подойти к сыну, но тот стиснут в объятиях Хосока, прижат к нему, приварен — не отодрать.
Альфе кажется, что, если сейчас отпустит, Тэхён либо развалится, либо кому-нибудь навредит. Поэтому не отпускает. Просто держит так крепко, как только может, утыкается носом в затылок и сквозь одежду чувствует удары чужого сердца.
Бум. Бум. Бум.
Рваные, быстрые, лихорадочные. Постепенно ритм выравнивается. Тэхён начинает дышать ровнее.
— Как же так… — бормочет Цунэ, но ТэТэ никак не реагирует на голос папы, прозвучавший за пределами той стены, в которую его заключил своими объятиями Хосок.
— Вы в порядке? — тихо интересуется Юнги у перепуганного Цунэ и получает отрицательный ответ. — Подождите, я принесу вам воды, присядьте сюда, — подводит омегу к дивану. — Подождите.
Уже на кухне, наливая в стакан воду из графина, Юнги вспоминает один из разговоров с Чимином, когда тот на просьбу рассказать о последней встрече с братом сказал:
”— Ты знаешь, принц ТэТэ… Он когда злится, таким становится… ну, другим немножко, понимаешь? Нет, совсем другим. Он так кричал, так смотрел… Я думал, он меня убьет.»
Юнги кажется, что он что-то упускает. Передав Цунэ напиток и проследив за тем, чтобы тот успокоился, Мин подходит к Чимину и опускается перед ним на корточки.
— Что ты знаешь? Самое время поделиться.
Чимин отворачивается, мнет пальцы.
— Я слушаю, малыш Чимми.
— Я ничего не знаю, — упрямо.
— Принц ТэТэ набросился на тебя, — качает головой Юнги. Бросает быстрый взгляд через плечо — Хосок по прежнему плотно смыкается вокруг Тэхёна, и тот, кажется, совсем не против. Уже не вырывается. — О чем это нам говорит?
— Я ничего не знаю, — снова. — Это ошибка.
— Не упрямься, — улыбается Юнги, но как-то снисходительно. — Пожалуйста, Чимми. Ты видишь, как это важно. Такое происходило прежде?
Чимин не выдерживает пристального взгляда Цунэ. Тот дрожащими влажными пальцами сжимает стакан с недопитой водой и взволнованно ждет ответа. Лицемер… Чимина тошнит.
— Я н… — голос, кажется, не звучит вовсе. Просто губы двигаются.
— У Тэхёна это не впервые, — перебивает Хосок. — Не в такой форме, но все же проявлялось. Он… он не в себе. Если у него, кхм, — быстрый, виноватый взгляд в сторону Цунэ. — Какие-либо отклонения?
— Мой сын здоров, — излишне поспешно отзывается омега.
— Может ли быть, что не совсем? — настаивает Хосок. Он уже не думает о том, насколько бестактными могут быть его слова. Омега в его руках дрожит и, кажется, едва справляется с тем, чтобы успокоиться. Он потерян и напуган не меньше, чем все остальные.
— Господин Ким, — вступает Юнги. — Прошу вас, будьте благоразумны.
— Если этот, — Цунэ небрежно указывает пальцем на Чимина. — Что-то знает, то пусть скажет. Я уверен в том, о чем говорю.
— Мы можем отвезти его в больницу? — спрашивает Хосок.
— Сейчас? — Юнги морщит лоб, что-то проверяет в телефоне. — Я приглашу специалиста. Ты… — как-то неуверенно, словно не желая сваливать подобное на постороннего человека. — Справишься, если я сейчас отойду?
— Это не благоразумно, — хмурится Цунэ.
— Я не на долго, — убеждает Мин и вымученно улыбается, тыльной стороной ладони собирая со лба капельки пота. — Мне нужно переговорить с охраной, но я буду в доме.
Хосок, по прежнему крепко прижимая к себе Тэхёна, присаживается на диван и пристраивает его к себе на колени.
— Можешь уже отпустить, — недовольно сообщает Цунэ, которому этот близкий контакт прямо на глазах не очень то и нравится.
— Знаю, — кивает альфа.
Но не отпускает.