Глава 27 (2/2)
– Вообще без проблем, – огрызнулся Чонгук, но, поняв, что это прозвучало слишком уж агрессивно, хоть как-то постарался смягчить свой тон и объяснить: – Гвозди такой формы делают и сейчас. Состав сплава идентичен. Но вообще я планировал взять бо́льшую часть из того холста, что вы мне достали.
– Хорошо, – закусив губу, кивнул Тэхён и, слава богу, наконец-то отстал от Чонгука, позволяя тому заняться своей работой.
Чонгук провозился с картиной и фото еще почти два часа, пока у него на карте памяти не оказалось по десятку фото каждого миллиметра холста, а глаза не начали слезиться от слишком яркого света, частых вспышек и усталости.
– Думаю, на сегодня всё, – сделав для себя еще пару фото левого верхнего угла, облегченно выдохнул Чонгук, выпрямляясь и разминая слегка затекшую спину.
– Отлично, – улыбнулся ему Тэхён. Который, к его чести, все эти два часа вел себя просто до неприличия спокойно и тихо. Чонгук даже, честно говоря, слегка насторожился. И, как оказалось, совсем не зря.
– Тогда я убираю, да? – Тэхён вопросительно посмотрел на мальчишку.
– Да, – Чонгук бросил грустный взгляд на «Звездную ночь». Казалось бы, он уже провел такое количество времени наедине с картиной и должен был вдоволь насмотреться и даже нащупаться, но… будь у него такая возможность, он бы всюду ходил, и даже спал бы, и ел бы, и принимал бы душ с ней в обнимку. Хотя… наверное, последние два пункта стоило исключить как картиногубительные.
Но ничего не исключало того, что «Звездная ночь» всё еще была такой же восхитительной, гениальной и ошеломительной. И Чонгук мог бы любоваться ею целую вечность. И что он испытал почти физическую боль, когда Ким Тэхён снова аккуратно поместил картину на подставку в кейс для хранения и собирался снова закрыть ее.
Зафиксированное положение, исключающее любые механические повреждения, бронебойное стекло, кодовый замок, защита от практически всех внешних воздействий, особая система, позволяющая поддерживать нужные температуру и уровень влажности внутри кейса – Чонгук понимал, что нет места для «Звездной ночи» идеальнее, комфортнее и безопаснее, однако…
Возможно, он просто сходил с ума, но ему казалось, что картины в такой упаковке и в хранилищах чувствуют себя бесконечно одиноко. Ведь они были созданы для того, чтобы на них смотрели люди, и каждый день, проведенный вдали от публики, было пустой тратой времени и форменным кощунством. И это всегда Чонгука безумно расстраивало. Да, он понимал, что это полная глупость, но…
– Хочешь, сделаем нечто безумное? – Раздавшийся у него прямо над ухом хитрый, почти игривый голос Тэхёна внезапно выдрал Чонгука из его размышлений, заставляя вздрогнуть и поежиться. Слишком близко. Настолько, что Чонгук чувствовал, как его несчастное ухо оскверняется обжигающе горячим дыханием Ким Тэхёна.
Ну уж нет.
Чонгук собирался уже было отпрыгнуть от этого ненормального и высказать свой отказ в категоричной, возможно, даже самой нецензурной форме, но… этот придурок каким-то образом умудрился опередить его. И, обхватив одной рукой Чонгука за талию и подталкивая его вперед, к еще не закрытому кейсу с картиной, второй сдернул с него перчатку и, вцепившись в его пальцы своими, заставил сделать… ЧТО?