Глава 14 (1/2)
Слава богу, что в этот раз простуда и болезнь Чонгука оказались совсем не такими сильными и доводящими до нервного срыва всех вокруг, в особенности Юнги и Джина, как обычно. Однако это была та самая жутко противная болячка, когда ты чихаешь каждые тридцать секунд и у тебя бесконечно льются сопли, очень много соплей, настолько, что ты вполне серьезно гадаешь, как в таком маленьком носу может поместиться такое огромное количество отвратительной субстанции и сможешь ли ты затопить половину Сеула этой гадостью. А еще мечтаешь о том, чтобы этот постоянно свербящий изнутри нос просто взял и уже наконец-то отвалился.
Чонгук, кажется, еще никогда в жизни так сильно не ненавидел эту свою бедную, несчастную, красную и уже местами начавшую облезать от бесконечного трения часть тела.
Ведь именно из-за соплей, чихов и проклятого носа ему пришлось целых два дня проваляться дома в постели, одновременно злясь, страдая и умирая от жалости к самому себе.
Он не мог работать, если, конечно, не хотел отдать заказчику картину, нарисованную краской с примесью всех своих бацилл и ДНК, поэтому его не тщательно, но всё же продуманные планы полетели ко всем чертям.
Чонгуку пришлось отложить свидание, которое он вроде как начинал даже хотеть, потому что Тэмин был очень милым, мягким, и красивым, и вообще просто прелестью, и все друзья хором твердили Чонгуку, что тот сохнет по нему еще с прошлогодней новогодней вечеринки и что они наверняка будут просто идеальной парой.
Чонгук на самом деле не особо верил в это, но всё так же обожал халявную еду и походы в кино, а еще проводить вечера в приятной компании и общаться с интересными людьми, поэтому и правда был расстроен.
Как и переносом со среды на пятницу второго свидания – с жутко обаятельным и смешным парнем из «Тиндера», который, как и Чонгук, не искал долгих отношений, а хотел лишь легких приятных встреч и ненавязчивого общения, возможно, даже без секса, просто обожал хип-хоп, андеграундные концерты, был очень едок в отношении популярных современных художников, относясь к ним с почти завораживающим пренебрежением, и постоянно шутил. В основном про птиц. А поскольку любые пернатые вызывали у Чонгука странную слабость и его подписки в «Инстаграме» были переполнены всеми этими милыми аккаунтами с уточками, гусями, курочками, попугайчиками и прочими, то это был полный match, и любое промедление перед их личной встречей его очень и очень расстраивало.
А еще Чонгука очень расстраивало то, что он не может видеться с друзьями. Нет, он совсем не был душой компании, да и приходил на любые посиделки, особенно на те, что в середине рабочей недели, крайне редко, но просто само отсутствие возможности его невероятно бесило.
Он хотел поправиться как можно скорее.
Но сильнее всего Чонгук хотел поправиться ради Юнги. Во-первых, потому что тот, как всегда, переживал за него слишком сильно и нормально не ел и не спал, сутками носясь вокруг Чонгука, будто квочка вокруг своего единственного яйца. Во-вторых, потому что ко всему этому Юнги еще и пытался работать. И Чонгук… видел, как он устает, и снова чувствовал, что жутко обременяет брата.
Однако стоило лишь заикнуться об этом, как он тут же получал пылкий гневный выговор от Юнги, который угрожал ему рукоприкладством, но, как всегда… только угрожал.
Заботиться о Чонгуке всегда было для Юнги чем-то совершенно естественным. Как дышать, есть, спать, закрывать-открывать глаза. Настройка по умолчанию. С того самого момента, как родители впервые привезли в дом краснощекого, пухлого, вечно орущего младенца с редкими черными волосинами на огромной голове. Юнги до сих пор не понимал, как из этой маленькой вопящей страшилки, способной стать главным монстром в любом ужастике, вырос его красавец-брат. Однако он совершенно одинаково любил и был готов заботиться о том Чонгуке и о Чонгуке сейчас.
И это его ничуть не напрягало.
Да, он слегка уставал. Но с кем не бывает? У него всегда будет шанс отоспаться чуть позже.
Единственное, на что влияла эта его усталость, так это на то, что Юнги стал еще более рассеянным в кухонном плане (прощайте, сгоревший синим пламенем, действительно просто вспыхнувший и сгоревший чайник, три кастрюли, канувшие в битве за ужин, и внезапно переставшая включаться – видимо, просто от присутствия Юнги в ее жизненном пространстве – рисоварка) и не так хорошо контролировал свою речь.