Глава 12 (1/2)
Чонгуку пришлось потратить не один час и пролезть не один торговый центр, прежде чем ему удалось найти то, что он искал. По той цене, что его устраивала.
Нет, конечно, куда проще и беспроблемнее было просто взять и сделать заказ онлайн, однако его нужно было ждать, а Чонгуку не терпелось порадовать Юнги прямо сейчас, сегодня.
К тому же он был уверен на сотню процентов, что брат запретит ему покупать что-либо дороже десяти тысяч вон, а то и вообще запретит, разворчавшись, что всё это лишнее и что Чонгуку не нужно тратиться на его, Юнги, прихоти.
И весь вкус подарка будет испорчен.
А так… у Юнги просто не останется места для маневра.
Особенно если Чонгук сразу выбросит все чеки и документы. Как делал это всегда, когда покупал брату дорогие подарки.
И тот ворчал, нудил, но тем не менее принимал их. И Чонгук по его глазам видел, что вся эта вредность – напускная и что его брат по-настоящему рад и счастлив.
Вот и сегодня Чонгук, следуя своему коварному плану, купил-таки Юнги планшет со стилусом, чтобы тот наконец-то начал рисовать эскизы своих восхитительных тату не в блокнотах, а в диджитале, а еще черную оверсайз-толстовку с гигантским желтым улыбающимся смайликом на груди от Raf Simons – недавнюю страсть Юнги. Он снимался в подобной для рекламного каталога у Джина и даже подумывал ее для себя купить, но, услышав стоимость почти в миллион вон, разумеется, расфыркался и отказался. Слишком уж дорого. А принять ее в подарок от Джина – ну уж увольте.
Юнги, в отличие от Чонгука, никогда не был шмоточником, не гонялся за брендами, почти не интересовался модой и стилем, если дело не касалось цвета волос и тату. Его гардероб был очень скромным, почти скудным, вещи в нем можно было пересчитать по пальцам, и Чонгук буквально знал каждую из них наизусть, потому что сам покупал бо́льшую часть в подарок или просто так, ведь Юнги ненавидел шоппинг и, будь его воля, и вовсе обходился бы одними джинсами и парой футболок. Но эта толстовка… Кажется, была первой вещью за много-много лет, которой его брат правда заинтересовался. Он даже сохранил себе свое фото из каталога на телефон, хотя обычно не страдал подобными чудачествами. И Чонгук был готов пищать и петь от радости, причем одновременно – испытание не для слабонервных, – когда ему удалось купить ее. Да, Юнги будет ворчать и ругаться, но…
Чонгук хотел прикупить и себе что-нибудь эдакое: плюшевый костюм леопардовой расцветки, панаму кислотно-розового цвета или набор веселеньких разноцветных трусов-слоников с хоботами для члена – ну обожал он подобные странные яркие вещи, частенько шокирующие прохожих и тех, с кем у него в редкие моменты на свиданиях доходило до раздевания и постели, но, вспомнив, что его шмотки уже и так занимают не только весь его шкаф, но и бо́льшую часть полок Юнги, отложил эту идею чуть на попозже, ограничившись упаковкой любимых носочков с пальчиками радужной расцветки. Нет, ну а что? Занимают мало места, весело, полезно и приятно. Особенно если учесть, что у Чонгука был еще один особенный талант – в протирании дыр на носках буквально после первой но́ски. Мама с папой и Юнги всегда смеялись, что он бегает так быстро, что они просто горят у него на пятках.
А еще зашел в их любимый ресторан курочки, раз уж ошивался тут неподалеку, и взял целую тонну еды на вынос – всё самое любимое. Вчера их баловал Юнги, а сегодня его, Чонгука, очередь.
«Я купил гору курочки, чачжанмён и токпокки. Не заморачивайся с ужином», – Чонгук отправил это сообщение Юнги прежде, чем выскользнуть на хмурый влажный холод улицы.
Ответ Юнги не заставил себя долго ждать: «Ты его взял?»
«Ага».
«Ты умница, Чонгук, я тобой так горжусь».