Часть 124 (2/2)

— Гарри, ты можешь объяснить, что происходит? — прямо спросил Ремус, с нескрываемой тревогой вглядываясь в изумрудные глаза юноши. — В последние дни вокруг тебя творится форменное безумие, а ты игнорируешь любые вопросы и ничего не объясняешь!

Гарри, занявший место за письменным столом Люциуса, наградил оборотня серьёзным взглядом.

— Мне казалось, всё и так ясно, — мрачно заметил Поттер. — Я занимаюсь делами своих Родов, а некоторые, пока неизвестные мне личности, старательно ставят мне палки в колёса. Но волноваться не о чем: у меня всё под контролем.

Ремус нахмурился.

— Ты ведёшь себя, как Дамблдор, — в очередной раз заметил он. — Тоже никому ничего не рассказываешь.

— Ничего подобного, — возразил Гарри. — Все, кто нужно, в курсе происходящего.

— Все, кто нужно, — убитым голосом повторил Ремус. — Но я в их число не вхожу.

Гарри обречённо вздохнул и пристально взглянул в глаза оборотню.

— Ремус, не принижай своей значимости, — попросил гриффиндорец. — Ты — член моей семьи наравне с Блэками. Но сейчас единственное, чем ты можешь мне помочь, это сидеть в Малфой-мэноре и не нарываться на неприятности. Ну, и за Сарин присмотреть не помешало бы, а то она со своей тягой к приключениям значительно усложняет мне жизнь.

Люпину ничуть не стало легче от слов Гарри, однако он не стал дальше развивать эту тему, прекрасно понимая, что не имеет на это никакого права. Однако был ещё один вопрос, который его волновал.

— Что с Сириусом? Ты нашёл его?

— С Сириусом всё в полном порядке, — заверил его Гарри. — Если всё пойдёт по плану, то он вернётся к нам ближе к Рождеству.

— А если нет?

— Значит, вернётся чуть позже. Но неблагоприятное развитие событий маловероятно.

— Где именно сейчас находится Сириус, ты мне тоже не расскажешь?

— Ремус, — юноша нахмурился. — Пожалуйста, не надо на меня давить. Всё, что нужно, я тебе сказал.

— Хорошо, Гарри, — Ремус был вынужден, пусть и крайне неохотно, отступить. — Прости, что отнял у тебя время.

Дождавшись, пока Люпин покинет кабинет, Гарри вытащил из верхнего ящика стола пергамент, чернильницу и перо: в свете предстоящей встречи с таинственным Главой, умудрившимся подмять под себя всю Магическую Британию, ему необходимо было заручиться сторонней помощью. И чем раньше он это сделает, тем лучше.

***</p>

Доктор, явившийся спустя десять минут после того, как Люциус прислал ему сообщение, осмотрел Блэков и вынес вердикт: полностью здоровы. Расплатившись с колдомедиком за его услуги, Малфой оставил Гарри наедине с его семьёй, а сам удалился в свои покои, прихватив с собой стакан и бутылку коньяка. На душе у сиятельного лорда было, откровенно, паршиво. В голове назойливым роем крутились мысли о том, насколько много Поттер во время своего ментального путешествия успел увидеть.

За свою жизнь Люциус успел совершить достаточно много неприглядных дел, прикрывая их благом для Рода. И, откровенно говоря, совесть ни разу не беспокоила мужчину: он делал лишь то, что было необходимо. Так, как учил отец. Только вот многие его поступки наверняка покажутся впечатлительному гриффиндорцу отвратительными и бесчестными. Особенно то, что касается его собственной семьи. Малфой надеялся унести с собой в могилу свою роль в передаче Пророчества Тёмному Лорду и Дамблдору. Однако теперь, когда Гарри стал Повелителем Смерти и, судя по всему, получил возможность видеть любое событие из прошлого, сохранить эту тайну больше не представлялось возможным. Равно как и оправдаться.

Переговорив со всеми Блэками, Гарри по истечении отведённых трёх часов вернулся в замок Певереллов. Он пригласил с собой и Люциуса, но тот отказался. Обряд крестничества не представлял для Поттера никакой опасности, да и рядом с ним будут Волдеморт и Снейп, так что за сохранность его тушки Люциус не беспокоился, предпочтя полностью сосредоточиться на поставленной цели: упиться до потери связи с реальностью, тем самым хоть ненадолго отсрочив неизбежный разговор с женихом.

Гарри, вернувшийся в Малфой-мэнор около полуночи, застал возлюбленного в абсолютно невменяемом состоянии: Люциус сидел в спальне прямо на полу, прислонившись спиной к стене возле окна, держа в одной руке бутылку из-под коньяка, на самом дне которой ещё оставалось немного напитка.

— Неожиданно, — проговорил Поттер, замерев в дверном проёме. — Не думал, Люциус, что ты станешь заливать проблемы алкоголем.

Малфой никак не отреагировал на эти слова, мерно покачивая головой из стороны в сторону, точно китайский болванчик.

— Думаю, тебе пора спать, — Гарри приблизился к мужчине и опустился перед ним на корточки, решительно забирая бутылку и убирая её на подоконник.

Люциус что-то нечленораздельно пробормотал, однако вычленить хоть что-то из его речи Гарри не смог. Длинно вздохнув, Поттер обхватил Малфоя за плечи и попытался подняться, однако ему это, естественно, не удалось, и они вместе повалились на ковёр. Сообразив, что самостоятельно справиться ему вряд ли удастся, Гарри, вполголоса выругавшись, вызвал домовиков, которые безропотно помогли ему перенести сиятельного лорда в постель и даже переодели его в пижаму.

— В мэноре есть антипохмельное зелье? — уточнил Гарри, понимавший, что наутро Люциуса ожидает море фееричных ощущений.

— Да, Господин, — активно закивал головой эльф. — Динки оставит зелье на тумбочке.

— Хорошо. Спасибо. Можешь идти.

Стоило эльфу покинуть спальню, как в комнате в ярком алом всполохе появился Фоукс. К его лапе, точно он был почтовая сова, была привязана небольшая записка, скрученная в свиток и перевязанная серебристой лентой.

— Привет, Фоукс, — Гарри приветливо улыбнулся птице и ласково погладил по спине между крыльями, одновременно освобождая феникса от его ноши. — Что ты мне принёс?

Развернув свиток, Гарри с удивлением обнаружил лишь одну строчку, написанную острым почерком.

— Завтра в три часа дня, — вслух прочитал Поттер и растеряно уставился на Фоукса, сидевшего у него на коленях и внимательно смотревшего на юношу своими крохотными глазами-бусинками. — Ты знаешь, что это значит?

Феникс издал негромкое курлыканье и, опустив голову на бок, слегка пошкрябал юношу по колену когтистой лапой, словно, действительно, что-то знал и искренне хотел поделиться информацией.

— Как жаль, что ты не умеешь говорить по-человечески, — посетовал гриффиндорец. — Ну, или мне бы не помешало освоить птичий язык.

Фоукс издал приглушённую трель и положил голову на плечо Гарри, пару раз взмахнув крыльями. Улыбнувшись, Поттер нежно провёл пальцами по алым перьям, испускавшим в темноте слабое свечение.

«Ладно, завтра разберёмся, что это за записка, — решил гриффиндорец, посчитавший бессмысленным подрываться посреди ночи и пытаться что-то разузнать. — Не так много людей могут передать мне письмо с Фоуксом. Учитывая, что почерк Дамблдора мне известен, и выглядит он совершенно иначе, остаются только двое: Верданди и Гриндевальд. Верданди не стала бы утруждать себя написанием письма, чтобы что-то сказать: явилась бы лично. Значит, остаётся Гриндевальд. Учитывая, что я обещал ему сегодня явиться в девять утра на занятия, но так и не пришёл, вполне логично, что он решил назначить новое время для встречи. Нужно будет не забыть извиниться. Некрасиво как-то получилось».