Часть 104 (2/2)

Сириус ощущал лёгкую неловкость, испытываемую крестником: видимо, тому было некомфортно находиться рядом с ним. Или он стеснялся того, что крёстный стоит под дверью в то время как он сам придаётся страсти на диване со своим возлюбленным.

Стоит отметить, что Люциус в качестве избранника Гарри Сириусу совершенно не нравился. И раньше Блэк приложил бы максимум усилий, чтобы держать этих двоих как можно дальше друг от друга. Однако сейчас, ощущая очевидную нежность Малфоя по отношению к Гарри, и видя не менее очевидную влюблённость самого Гарри, Сириус не находил в себе сил сказать хоть слово против.

Решив не смущать больше крестника своим присутствием, Сириус отправился в свою комнату — ужин уже прошёл, и основная масса обитателей Малфой-мэнора уже разошлась по своим комнатам. Так что и ему не было никакого смысла шататься по пустым коридорам мэнорам.

— Люциус будет хорошим мужем Гарри, — раздался голос Вальбурги из медальона, который Сириус носил на шее вместе с ошейником Баргеста. — Они прекрасно дополняют друг друга.

Сириусу нечего было на это возразить. Однако на душе по-прежнему было неспокойно.

Открыв дверь своей комнаты, Бродяга замер, как вкопанный: вместо собственной спальни он попал в до боли знакомый каменный мешок без окон, именуемый камерой в Азкабане. На голом полу, прислонившись плечом к стене и сжавшись в крохотный костлявый комочек, сидела женщина в арестантской робе. При скудном освещении масляного фонаря, висевшего на противоположной стене, отделённой от заключённой решёткой, Сириус с содроганием узнал знакомые хищные черты в бледном, измождённом лице.

— Белла, — задушено проговорил Сириус, не в силах оторвать взгляда от некогда красивой, сильной женщины, с которой в юности он так часто ссорился и даже несколько раз дрался на волшебных палочках. Сейчас Белла напоминала лишь жалкую тень себя прежней, а от волны боли и отчаяния, исходившей от женщины, Сириусу и самому хотелось взвыть.

— Она тебя не слышит, — раздался рядом с Блэком знакомый вкрадчивый голос.

Вздрогнув, Сириус обернулся и увидел Верданди, стоявшую в шаге от него и с каким-то научным интересом разглядывающую Беллатрису Лестрейндж.

— Почему мы здесь? — Сириус пытливо взглянул на Воплощение Сущего.

Ответа не последовало. Верданди медленно приблизилась к Беллатрисе и осторожно провела раскрытой ладонью по её волосам. Судя по тому, что Белла даже не шелохнулась, она это прикосновение не почувствовала.

— Ещё чуть-чуть, и она сойдёт с ума, — констатировала Верданди, отходя от узницы на шаг в сторону. — Белла неплохой окклюмент, и это помогло ей продержаться целых четырнадцать лет. Однако её силы на исходе. Мышиная возня Люциуса и Совета Лордов продлится до зимы. Визенгамот вынесет оправдательный приговор накануне Рождества. Однако за месяц до этого последние силы покинут Беллатрису, её ментальная защита падёт, и под воздействием дементоров твоя кузина окончательно и бесповоротно превратится в монстра.

Сириус шумно вздохнул. Они с Беллой никогда не ладили. Но, видит Мерлин, Сириус не желал ей такой участи.

— Неужели ей никак нельзя помочь? — Сириус с надеждой взглянул на Верданди. Мужчина не сомневался: Великая не просто так привела его сюда.

— Ну, почему же… — Верданди криво усмехнулась. — Ты можешь остаться с ней и помочь ей продержаться оставшееся время.

Сириус вздрогнул: слишком свежи ещё были воспоминания о его собственном заключении. Однако он не мог оторвать взгляда от кузины, дрожащей от холода, отчаянно цепляющейся за жизнь и остатки рассудка.

С самого детства Сириус мечтал стать героем, совершать подвиги, уничтожать зло и спасать «принцесс». Ради этого он поступил на службу в Аврорат и встал под знамёна Альбуса. Однако жизнь разрушила его радужные мечты: из героя Сириус против своей воли превратился даже не в злодея, нет. Всего лишь в безвольную пешку, марионетку, умело управляемую чужими руками. Так быть может, настало время оборвать нити кукловода и хотя бы раз принять решение самостоятельно? Стать тем самым героем, каким он себя видел в детстве.

Тяжело вздохнув, Сириус принял свою анимагическую форму — в этом виде сопротивляться влиянию дементоров было намного проще, — и подошёл к Белле. Та внезапно вздрогнула и подняла на него тусклые, лишённые всяческого выражения глаза.

— Пёсик… — каким-то странным, безжизненным голосом проговорила она. — Какая милая галлюцинация…

Сириус перевёл вопросительный взгляд на Верданди, стоявшую чуть поодаль и внимательно следившую за всем происходящим.

— Я сделала так, что теперь она может тебя видеть, — объяснила та. — И чувствовать тоже. Однако для всех остальных обитателей тюрьмы, — кроме дементоров, разумеется, — ты останешься невидимым.

Сириус тряхнул головой, показывая, что всё понял, после чего решительно подошёл к Белле и ткнулся холодным носом ей в плечо.

Беллатриса растеряно моргнула и, после короткого замешательства, подняла руку и запустила дрожащие пальцы в густую чёрную шерсть пса на загривке.

— Настоящий, — тихо-тихо, на грани слышимости выдохнула она, и взгляд тёмных глаз на мгновение прояснился. — Откуда ты тут взялся, дружок?

Сириус в ответ лишь игриво мазнул языком по щеке кузины, заставив ту коротко рассмеяться. Проведя рукой по его шкуре, Белла обнаружила ошейник.

— Должно быть, ты принадлежишь кому-то из охраны, — предположила она. — Но почему ты оказался здесь, в моей камере? — Белла перевела взгляд на решётку, отделяющую её камеру от коридора. — Расстояние между прутьями недостаточно большое, чтобы ты сумел протиснуться.

Сириус мысленно фыркнул: на самом деле, именно это он и сделал тогда, два года назад, когда совершил свой знаменитый побег. Задорно вильнув хвостом, пёс подошёл к решётке и, пусть и с трудом, но протиснулся между её прутьями, выбравшись в коридор — после недавней комы, вызванной магическим откатом, Сириус так и не успел до конца восстановиться, так что всё ещё оставался достаточно худым, чтобы проделать этот нехитрый трюк.

— Всё-таки можешь, — заключила Белла, после того как пёс вернулся к ней обратно тем же путём, что и вышел. Тонкие руки с тёмными синяками от цепей потянулись к животному: Сириус позволил себя обнять и даже подошёл ближе, чтобы Белле было удобнее его тискать.

— Останься со мной ненадолго, — блёклым голосом проговорила она, уткнувшись носом в густую шерсть на макушке Сириуса. — Совсем чуть-чуть.

Сириус и не собирался уходить. Здесь от него явно будет больше пользы, нежели в Малфой-мэноре.

Верданди дождалась, пока эти двое заснут в объятиях друг друга, после чего подошла к решётке и провела над ней рукою — теперь ни один дементор даже близко не подойдёт к этой камере.

— Ты молодец, Сириус, — одобрительно проговорила Верданди вполголоса, глядя на огромного пса, свернувшегося вокруг кузины, словно пытаясь оградить её от всего мира. Наклонившись, Верданди лёгким движением пальцев сняла с Блэка ошейник Баргеста. — Это тебе больше не понадобится. Своё прощение ты уже заслужил.