Глава 80 (2/2)

— Гарри? — заметив юношу, Малфой стремительно поднялся из-за стола, но, пошатнувшись, был вынужден опуститься обратно на стул.

Гарри тут же оказался рядом с Люциусом и с нескрываемой тревогой взглянул в поблёкшие серебристые глаза.

— Люциус, что с тобой? — Поттер даже не пытался скрыть предательской дрожи, прокравшейся в его голос. — Может, колдомедика вызвать?

— Нет, я здоров, — покачал головой мужчина. — Не обращай внимания на то, как я сейчас выгляжу — это всего лишь небольшой магический откат, не более того. Через пару-тройку часов я буду в полном порядке.

Гарри не особо поверил в это объяснение, но спорить не стал. Вместо этого он отошёл от Малфоя и занял удобное деревянное кресло с мягким изголовьем, стоявшее справа от письменного стола.

— Ты написал, что хочешь меня видеть, — Гарри внимательно посмотрел в серые глаза напротив. — Что ж, я здесь, и готов выслушать всё, что ты хочешь мне сказать.

Люциус коротко кивнул и, сцепив руки в замок, чтобы хоть как-то унять трясущиеся пальцы, сложил их перед собой на стол.

— Дело в том, Гарри, что Малфоев и Певереллов на протяжении многих столетий связывают весьма тесные отношения, — Люциус старательно подбирал слова, но при этом пытался говорить максимально простым и понятным языком. — Как тебе известно, Малфои испокон веков славились своим хитроумием, изворотливостью и тягой к власти. А Певереллы, являясь Герцогами и, одновременно, выступая в роли сюзеренов чуть ли не половине Родов Великобритании, властью обладали чуть ли не королевской. В связи с чем мой предок, Аарен Малфой женился на Асселин Певерелл — единственной дочери и Наследнице тогдашнего Главы Рода. Отец девушки, Ловэль Певерелл, перед свадьбой предупредил Аарена, что его дочь, как и большинство членов их семьи, является носителем Магии Смерти, которая, в свою очередь, может оказать весьма негативное влияние на тех, кто будет с ней часто соприкасаться. В частности, помимо серьёзных физических недугов, Магия Смерти у слабых магов способна вызвать психические отклонения, вплоть до шизофрении, сопровождающиеся повышенной агрессивностью. Аарен не придал словам тестя особого значения — он считал себя сильным магом, да и во все эти бабушкины байки про некромантов не верил.

Люциус на мгновение замолчал, собираясь с духом, чтобы закончить свой рассказ.

— С Асселин Аарен прожил семь лет, и у них родилось трое сыновей, — голос Малфоя стал звучать тише и глуше, словно сиятельный лорд опасался, что кто-то может его подслушать. — Старшему было шесть лет, среднему — четыре, а младшему едва исполнился год. Накануне Белтайна Аарен, внезапно повредившийся рассудком, по неизвестной причине убил всю свою семью — и жену, и детей, — а затем покончил с собой, совершив самосожжение. В предсмертном письме он написал, что принёс и себя, и семью в жертву Богине Смерти, дабы Род Малфоев мог дальше процветать.

Люциус поднял на Гарри мрачный, тяжёлый взгляд.

— Благодаря связям и деньгам эту историю удалось замять и никто, кроме членов нашей семьи, — и Певереллов, разумеется, — не знает, какое страшное преступление совершилось в стенах этого дома. Однако Певереллы никогда не прощают обидчиков… и смерть для некромантов не является особой проблемой.

— На твой Род наложено проклятье? — Гарри пытался просчитать, как именно Певерелл мог отомстить за смерть дочери и внуков.

— Не совсем, — горько усмехнулся Люциус. — Дело в том, что помимо заключения брачного союза, Малфои принесли Певереллам вассальную клятву.

Гарри с шумом вздохнул.

— Малфои должны заплатить виру, — слова слетели с губ Поттера раньше, чем он успел обдумать, что именно собирается сказать.

— Да, — тихо подтвердил его догадку Люциус. — Вижу, ты уже в курсе.

— В курсе, — мрачно кивнул Поттер. Гарри совершенно не верилось в подобные совпадения — ведь он буквально только что читал именно этот раздел в Кодексе Рода! Можно было заподозрить вмешательство Верданди, которой не составило бы труда вложить в голову «внука» нужную мысль. Только вот Гарри очень сомневался, что Великая Госпожа стала бы заниматься чем-то подобным.

— Это объясняет, почему ты так насторожился, когда узнал, что я теперь Певерелл, — сухо проговорил гриффиндорец. — Раз у Рода появился Глава, то вира вновь нависла дамокловым мечом над твоим Родом. Одного только не понимаю: зная, что Магия Смерти негативно действует на психику, зачем ты снял свой амулет?

— Из любопытства, — пожал плечами Малфой. — Не важно, чувствую я магию или нет, влияние она всё равно оказывает, я просто его не замечаю.

— Ясно, — Гарри недовольно поджал губы. — И что ты теперь от меня хочешь? Чтобы я закрыл глаза на долг твоего Рода перед моим?

Малфой нервно сцепил пальцы в замок, пытаясь унять нервную дрожь.

— Нет, — покачал он головой, и на его лице отразилась горькая усмешка. — Я готов заплатить. В конце концов, мы ведь и так вроде как собирались пожениться. Просто теперь я буду вынужден войти в твой Род в качестве младшего супруга, вот и всё. У меня есть Драко, так что мой собственный Род не угаснет, следовательно, я могу спокойно стать Певереллом.

— А не пошёл бы ты в Запретный лес фестралов кормить! — в груди Поттера буйным цветом распустилось бешенство. — Что, Люциус, решил поиграть в благородство и пожертвовать собой? На хрен мне не сдались твои жертвы! Я сразу тебе сказал, что мне не нужен младший супруг. И раб тоже не нужен! Я хотел равных отношений между нами.

— Поверь, я тоже этого хочу, — Люциус стоически проигнорировал вспышку ярости юноши, сохранив привычное хладнокровие. — Но ситуация складывается иначе. Малфоев сейчас только двое: я и Драко. Драко я тебе не отдам. А ты, как Глава Рода, не можешь проигнорировать давний долг, завязанный на невинно пролитой крови, и просто простить его.

Несколько долгих, томительных мгновений Гарри смотрел в стальные глаза напротив, ощущая необъяснимую, острую боль внутри: обида кислотой разъедала душу, мешая здраво рассуждать и хотя бы попытаться понять позицию партнёра.

— Кричер! — эльф тут же появился перед своим Хозяином. Однако Гарри даже не взглянул на него. Всё его внимание было обращено на Люциуса: — Лорд Малфой, я отклоняю ваши ухаживания. Отныне нас больше ничего не связывает. — Гарри повернулся к своему эльфу и протянул ему руку: — Домой.

Громкий хлопок — и Люциус остался один. Ледяной статуей мужчина замер в своём кресле, убитым взглядом глядя на то место, где только что стоял Поттер. Малфой понимал — это конец. Гарри больше его к себе и на пушечный выстрел не подпустит.

— Темпераментный юноша, — заметил Абраксас. — Слишком юный для Герцога. Он пока не понимает, что не всё в этом мире бывает так, как мы того хотим. Порой приходится чем-то жертвовать. Мой совет, Люциус: дай ему время. Скоро Герцог на собственной шкуре поймёт, что такое магический долг, и сам придёт к тебе.

— Этого я и боюсь, — тихо проговорил Люциус. — Я знаю, что Гарри вернётся — Магия не позволит ему проигнорировать Долг. Только вот этим мы поставим на наших отношениях жирный крест. Кем бы я для него ни стал: рабом ли, младшим ли супругом — тех отношений, которые мы так тщательно пытались выстроить, уже не будет.

— Не будет, — согласился Абраксас. — Но вместо них появятся новые. Возможно, даже лучше прежних. В любом случае, время расставит всё на свои места. Нужно только подождать.