Глава 59 (1/2)

Сириус переступил через каминную решётку в кабинете директора и тут же столкнулся взглядом с внимательными голубыми глазами, смотрящими на него поверх очков-половинок.

— Проходи, Сириус, присаживайся, — Дамблдор жестом указал на стул, стоявший перед его письменным столом. Несмотря на позднее время, директор выглядел бодрым и полным сил. И только цветастый халат, наброшенный поверх ночной сорочки ядовито-жёлтого цвета, свидетельствовал о том, что Блэк своей внезапной просьбой о встрече потревожил ночной покой старика.

— Простите, директор, что разбудил вас в столь поздний час, — Сириус смутился. Он внезапно словно вернулся на двадцать лет назад и теперь чувствовал себя провинившимся студентом, которого ожидает очередная головомойка.

— Тебе не за что извиняться, мальчик мой, — мягким голосом заверил его Дамблдор. — Ты ведь знаешь: я всегда готов помочь как советом, так и делом.

— Да, конечно.

Сириус подошёл к столу и тяжело опустился на предложенный стул. Сейчас идея вот так, с бухты-барахты завалиться посреди ночи к директору, не казалась ему такой уж хорошей, но отступать назад было уже поздно.

— Хочешь чаю? — светским тоном поинтересовался Альбус, не сводя с припозднившегося гостя проницательного взгляда: от него не укрылись ни чрезмерная бледность Блэка, ни какой-то странный, затравленный взгляд, как у побитой собаки. — Или, быть может, лимонную дольку?

— Нет, спасибо, директор, — Сириус вяло покачал головой, нервно потирая указательный палец на правой руке.

— Как хочешь, мальчик мой, а вот я не откажусь от ароматного чая, — Дамблдор послал Блэку добродушную улыбку, после чего вызвал домовика и попросил принести чашку чая с бергамотом.

На некоторое время в кабинете повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь негромким жужжанием многочисленных приборов, стоявших на небольшом столике справа от Альбуса.

— Сириус, тебя что-то беспокоит? — первым нарушил тягостное молчание директор, стоило только перед ним появиться заказанной чашке с чаем.

— Я… не совсем уверен, директор… — Сириус почему-то не находил в себе силы поднять взгляд и встретиться с голубыми глазами Дамблдора. — С тех пор, как я очнулся после комы, со мной что-то происходит. И это меня пугает.

— Что именно с тобой происходит, мой мальчик? — с участием спросил директор.

— Я не знаю, — жалобно ответил Сириус, после чего обхватил голову руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону точно также, как недавно делал это в своей комнате. — Моя голова… мои мысли… всё так запутанно. Я не могу объяснить… Просто иногда мне кажется, будто мои мысли — это не мои мысли. Словно кто-то говорит через меня, а я никак не могу этому помешать.

Директор со скрипом отодвинул свой стул и, поднявшись из-за стола, подошёл к Блэку и ободряюще положил свою сухую старческую руку тому на плечо.

— Тише, мальчик мой, успокойся, — вкрадчиво проговорил Дамблдор, после чего буквально насильно всунул Блэку в руки чашку с чаем. — Вот, выпей. Это превосходный чай.

Слова директора подействовали на Бродягу странно. Мужчина точно знал, что не хочет пить этот дурацкий чай, чей запах вызывал неприятное чувство в районе желудка. Однако стоило директору сказать: «выпей» — и Сириус уже покорно берёт чашку и пьёт приторно-сладкую жидкость жадными глотками под цепким взглядом голубых глаз.

— Вот и молодец, — удовлетворённо проговорил директор, после чего забрал у Блэка опустевшую чашку и вернулся на своё место. — А теперь, мой мальчик, будь добр, расскажи мне более подробно о причине твоих тревог. Особенно меня интересует Гарри. Как вы ладите после твоего пробуждения? Чем он занимается в последние дни каникул?

— Я почти не вижу Гарри, — бесцветным голосом сообщил Блэк, чувствуя странную опустошённость внутри и нестерпимое желание как можно подробнее ответить на поставленный вопрос. — Я стараюсь лишний раз не выходить из своей комнаты и не беспокоить его. Знаю только, что Гарри много времени проводит вне Блэк-хауса.

— Ты знаешь, с кем он общается?

— Со Снейпом, — Сириус ощутил лёгкое раздражение при упоминании зельевара. — Чаще — с портретом моего отца и матери. Они помогают ему освоиться в статусе Главы Рода.

— Стать Главой Рода в пятнадцать лет — огромная ответственность, — заметил Дамблдор. — Гарри не справиться одному. Ему нужен опытный наставник, который поможет ему разобраться в его правах и обязанностях.

— Да, — согласно кивнул Сириус. — Но я ни черта во всём этом не понимаю. Да и у Снейпа вряд ли есть соответствующие знания, всё-таки он всего лишь полукровка.

— Всё равно стоит найти Гарри подходящего учителя, — продолжал настаивать на своём директор. — У меня есть на примете несколько знакомых, которые вполне могли бы помочь мальчику. Только вот согласится ли он принять эту помощь? Быть может, ты, как крёстный, сумеешь его убедить отбросить юношеский максимализм и принять мою помощь?

— Я поговорю с Гарри, — покладисто ответил Блэк.

— Да-да, поговори с ним, — Дамблдор наградил Сириуса довольной улыбкой. — И выясни, с кем он встречается, когда уходит из дома. Время сейчас крайне неспокойное — ты и сам это знаешь, мой мальчик. Я не хочу, чтобы Гарри снова попал в беду.

Бродяга в очередной раз кивнул, демонстрируя полную готовность выполнять указания директора.

— Тебе стоит отдохнуть, мой мальчик, — заботливо проговорил Дамблдор, в этот момент как никогда напоминающий доброго дедушку, крайне озабоченного здоровьем своего нерадивого внука. — Ты выглядишь уставшим и измученным. Возвращайся домой и хорошенько поспи. Как только появятся какие-нибудь новости, касающиеся Гарри — сразу же сообщи мне.

— Разумеется, директор.

Точно сомнамбула, Сириус поднялся с кресла и направился к камину. Стоило только ему исчезнуть в зелёном пламени, как с лица директора моментально соскользнула маска добродушия: губы сжались в тонкую линию, а в голубых глазах появился холодный расчётливый блеск.

— Финеас, что вы можете сказать по поводу поведения вашего потомка? — не глядя в сторону портретов, спросил Альбус, прекрасно зная, что все его предшественники лишь притворялись спящими и внимательно следили за ходом беседы.

— Очевидно, на нём какие-то подчиняющие чары, — последовал незамедлительный ответ интеллигентного на вид мужчины с тёмными волосами и бородкой клинышком. — Я внимательно наблюдал за ним все эти дни. Сириус рассеян, плохо спит и страдает от постоянных перепадов настроения.

— Ты уверен, что Гарри или Северус не применяли к нему каких-нибудь чар или зелий? — Дамблдор повернулся к Финеасу Блэку и выжидающе посмотрел в нарисованное лицо.

— Мне сложно говорить об этом с уверенностью, всё-таки у меня нет доступа во все помещения в доме, — Финеас, как и все слизеринцы, был крайне осторожен в своих высказываниях. — Но новоиспечённый лорд Блэк кажется мне всерьёз обеспокоенным состоянием своего крёстного.

— Будем надеяться, что это, действительно, так, и Гарри не имеет отношения к состоянию Сириуса, — директор тяжело вздохнул и задумчиво посмотрел на чашку из-под чая. — Финеас, будь добр, отправляйся на свой портрет в Блэк-хаусе и внимательно понаблюдай за всем, что там происходит.

— Разумеется, господин директор, я глаз не спущу с этих мальчишек, — с готовностью заверил Финеас, после чего скрылся за рамой своего портрета.

Альбус же продолжал буравить мрачным взглядом пустую чашку.

«Сириус никогда не жаловал чай с бергамотом», — мысленно рассуждал Величайший светлый маг столетия. — «Однако стоило мне попросить, и он выпил его, даже не поморщившись. Почему? Внезапно изменились вкусы? Такое может быть. Но его готовность следить за Гарри… Сириус, которого я знал прежде, никогда не согласился бы на шпионаж, тем более за собственным крестником. Да уж, мальчики, задали вы мне трудную задачку. Как мне не ошибиться в очередной раз? Я уже упустил Тома, позволил ему превратиться в чудовище. Я не могу допустить того же с Гарри. А учитывая, что мальчик носит в себе осколок души Тома, получить в итоге вместо одного Тёмного Лорда сразу двоих очень легко. Уже тот факт, что Гарри смог стать Главой тёмного Рода о многом говорит».

Выдвинув верхний ящик стола, Альбус достал небольшую фарфоровую вазочку со своими любимыми лимонными дольками и поставил перед собой.

— Армандо, что бы вы сделали на моём месте? — повернувшись к портрету своего предшественника, поинтересовался Дамблдор, старательно разлепляя слипшиеся между собой сласти. — У меня есть возродившийся Тёмный Лорд, становлению которого мы с вами оба волей-неволей поспособствовали; Национальный Герой, являющийся хранителем частички души этого самого Тёмного Лорда; озлобленный на весь мир зельевар — отец вышеупомянутого Национального Героя, — и, на десерт, несколько гриффиндорцев, и молодых, и уже вполне зрелых, которые готовы отдать жизни за этого самого Национального Героя.

— Возможно, как только ты поймёшь, Альбус, почему при постановке этого вопроса называешь Гарри Поттера исключительно Национальным Героем, вопрос отпадёт сам собой, — заметил Диппет.

Дамблдор тяжело вздохнул и совершенно некультурно принялся облизывать перепачканные в сахаре пальцы.

— Гарри — хороший мальчик, — после достаточно длительной паузы проговорил Альбус. — Светлый и добрый. Он не заслуживает той участи, которая ему уготована. Но если сейчас я проявлю слабину и поддамся сентиментальности, пострадает много человек: Том на пути к власти ни перед чем не остановится. Я не хочу повторения прошлого кровопролития. Поэтому я остановлю Тома любой ценой.

— Хорошо говорить, когда платить приходится не тебе, — хмуро сказал. Диппет. — Ты всегда был хорошим шахматистом, Альбус. Лучшим из тех, с кем мне приходилось играть. Только вот порой ты, мой старый друг, забываешь, что жизнь — не шахматная партия, а люди — не фигуры на доске. Нельзя ради победы пожертвовать одной пешкой и спокойно продолжить жить.

— Поверь, Армандо, мне это известно как никому другому, — по лицу Дамблдора пробежала тень: воспоминания о Лили и Джеймсе отозвались болью в сердце. — Но иногда жертвы неизбежны. И я предпочту дать умереть нескольким десяткам, чем наблюдать за уничтожением тысяч.