Глава 15 (1/2)

После путешествия в компании Нагайны и многократных перемещений с Волдемортом и Барти, парную аппарацию под руку с Люпином Гарри перенёс стоически. Ему даже удалось устоять на ногах и ничем не выдать непереносимости данного способа передвижения.

Немного уняв силой воли бунтующий желудок, Гарри стал осматриваться по сторонам. Закопченные фасады стоявших вокруг домов имели, мягко говоря, негостеприимный вид. Некоторые из окон, тускло отражавших фонарный свет, были разбиты, краска на дверях облупилась, у ведущих к ним ступеней кучами лежали мешки с мусором.

— Где мы? — спросил Гарри.

— Погоди минутку, — тихо сказал Люпин.

Грюм шарил в карманах мантии узловатыми пальцами.

— Вот, наконец, — пробормотал он. Подняв руку, он щелкнул какой-то штучкой, похожей на серебряную зажигалку. Ближний фонарь, легонько хлопнув, погас. От второго щелчка «гасилкой» выключился следующий. Так старый аврор потушил все освещавшие площадь фонари — остался только слабый свет от занавешенных окон и от тоненького месяца. — У Дамблдора позаимствовал, — прорычал Грюм, кладя «гасилку» в карман. — Это на случай, если какому-нибудь магглу вздумается посмотреть в окно. Теперь пошли, да поживей.

Грюм взял Поттера за локоть и повел его с травянистого пятачка через мостовую на тротуар. С верхнего этажа ближайшего здания доносились приглушенные звуки стереосистемы. От горы переполненных мусором мешков за сломанными воротами разило гнилью.

— Держи, — вполголоса сказал Грюм, сунув в руку юноши листок пергамента, он осветил его зажженной волшебной палочкой. — Быстро прочти и запомни.

Гарри вгляделся в написанное. Убористый почерк показался ему знакомым. Он прочел: Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.

«Особняк Блэков», — тут же раздался у него в голове воодушевлённый голос Волдеморта, не удержавшегося от шпионажа. — «Вот теперь ты точно попался, Альбус».

«Исчезни», — Поттер постарался вложить в ментальный голос всё своё недовольство. — «Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь обнаружил твоё присутствие в моём сознании».

«Интересно, и кто же это в птичнике Альбуса, кроме него самого и Северуса, обладает искусством легилименции?» — ехидно поинтересовался Тёмный Лорд. — «Впрочем, если я тебя так смущаю…»

Отвлёкшись на беседу с Марволо, Гарри даже не обратил внимания на то, как Грюм чуть ли ни силой вырвал у него из рук пергамент и поджег концом волшебной палочки. Проводив взглядом до тротуара охваченный огнем листок, Поттер посмотрел на здания. Прямо перед ними — дом номер 11, левее — номер 10, правее — номер 13.

— Но где же…

— Повтори мысленно то, что ты сейчас запомнил, — тихо сказал ему Люпин. Гарри так и поступил, и, как только он добрался до слов «Площадь Гриммо, 12», между домом 11 и домом 13, откуда ни возьмись, появилась видавшая виды дверь, а следом — грязные стены и закопченные окна. Добавочный дом словно бы взбух у него на глазах, раздвинув соседние. Гарри смотрел на него с открытым ртом. Стереосистема в доме 11 работала как ни в чем не бывало. Живущие там магглы явно ничего не почувствовали.

— Давай же, скорей! — проворчал Грюм, толкая гриффиндорца в спину. Гарри подобная бесцеремонность крайне не понравилось — подобное поведение по отношению к нему было характерно для Дурслей, — однако от возмущений воздержался, просто стал подниматься на крыльцо по истертым каменным ступеням, не отрывая глаз от возникшей из небытия двери. Черная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было.

Люпин один раз стукнул в дверь волшебной палочкой. Гарри услышал много громких металлических щелчков и звяканье цепочки. Дверь, скрипя, отворилась.

— Входи быстро, Гарри, — прошептал Ремус, — но там не иди далеко и ничего не трогай.

Переступив порог, Поттер попал в почти полную тьму прихожей. Пахло сыростью, пылью и чем-то гнилым, сладковатым. Ощущение — как от заброшенного здания. Оглянувшись, он увидел, как следом за ним входят остальные. Грюм, стоя на верхней ступени крыльца, выпускал на свободу световые шары, похищенные «гасилкой» у фонарей. Они проворно возвращались в свои стекляшки, и вот уже площадь снова залита оранжевым светом. Грозный глаз, хромая, вошел в дом и захлопнул за собой дверь, так что мрак в прихожей стал вовсе непроницаемым.

— Погодите теперь, я света маленько дам, — прошептал он. Раздалось тихое шипение — и на стенах ожили старинные газовые рожки. В их слабом мерцающем свете возник длинный мрачный коридор с отстающими от стен обоями и вытертым ковром на полу. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Из-за плинтуса до Гарри донеслось какое-то шебуршение. И люстра, и подсвечники на расшатанном столе были оформлены по-змеиному.

«Просто рай для змееуста», — мелькнула в голове у Поттера шальная мысль. — «Интересно, они разумные?»

БАБАХ!

От жуткого грохота Гарри едва не подпрыгнул и резко обернулся.

— Тонкс! — прорычал Грюм, гневно сверкая здоровым глазом в сторону фиолетововолосой девушки.

— Простите! — взмолилась вышеназванная Тонкс, растянувшаяся на полу в обнимку с каким-то жутким продолговатым предметом, похожим на ногу тролля. — Все эта дурацкая подставка для зонтов, второй раз об нее…

Но конец фразы потонул в ужасном, пронзительном, душераздирающем визге. Изъеденные молью бархатные портьеры над лестницей раздернулись, но никакой двери за ними не было. На долю секунды Гарри почудилось, будто он смотрит в окно, за которым стоит и кричит, кричит, кричит, точно ее пытают, старуха в черном чепце. Потом, однако, он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но портрет самый реалистический и самый неприятный на вид из всех, что когда-либо ему попадались. Изо рта у старухи потекла пена, она закатила глаза, желтая кожа ее лица туго натянулась.

— Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков…

Тонкс, ставя на место громадную, тяжеленную ногу тролля, все извинялась и извинялась; Люпин попытался с помощью заклинаний угомонить взбесившийся портрет, однако его попытки не увенчались успехом. По всей видимости, на полотно были наложены какие-то чары, мешавшие применять к нему любую магию.

Дверь в конце коридора на первом этаже распахнулась и из неё стремительно вышел мужчина с длинными черными волосами.

— Закрой рот, старая карга. ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он, хватаясь за портьеры, которые отпустил Люпин.