Двуликий (1/2)

Раздался щелчок, и комната наполнилась ядом.

Барон вынырнул из воспоминаний.

Допустить подобную оплошность, подставить под угрозу собственную жизнь и все будущие планы было крайне опрометчиво. Харконнен ухмыльнулся. Идея такого прощания не могла принадлежать Лето. Конечно, случившееся можно было списать на дурное влияние шавки-Арейса, если бы он не почил четыре года назад.

Если бы барон не сам лично собирал его остатки с земли.

Значит, дело было в Докторе Юэ, а это в который раз подтверждало теорию, что предатели лгут всем без разбору. И теперь это убийство казалось неким…благом?

Однако, требовалась последняя новость. Полная уверенность и успокоение.

Он услышал приближающиеся шаги.

— Убирайся, — голос племянника разнесся низким рокотом по залу. — Я сказал: убирайся! — полетело вдогонку прислужнице.

— Дядя. С щенком Атрейдеса покончено. Мы загнали их в песчаную бурю, скорость ветра там больше восьмиста километров в час. Им ни за что не выжить.

Владимир приоткрыл глаза, все ещё сидя спиной к Раббану.

— Чудесно. Теперь нужно заняться добычей специи. Выставляйте ее на рынки, но не поднимайте резко цену — не стоит привлекать внимание. Император ещё недоверчив.

— Да, конечно, но, дядя, — Зверь помедлил, — есть ещё одна вещь, о которой тебе нужно знать.

— Фримены? Вы можете перебить их всех, меня они не волнуют, — Харконенн провёл рукой по лицу и медленно повернулся. — Или же есть нечто иное?

— Сардаукары не вернулись. Точнее, — Раббан сглотнул, — никто из тех, кто преследовал Пола в заброшенном Ситче, — он опустил голову, стараясь привлекать к себе меньше внимания. — Я смел предположить, что половина погибла из-за битвы с мечником Атрейдесов, но его тела не было тоже.

Барон шумно ударил по воде, все больше хмурясь.

— И, — пауза, — кто же тогда это мог быть?

— Я… — племянник быстрым движением стёр пот со лба. — Место, где прошло основное столкновение… Оно напомнило мне арену, где мы держали Ваурума. Всех, кто там был, словно разорвало.

— Ты пытаешься мне сказать, что с армией Императора разобрался кто-то из Арейсов?

Раббан медленно поднял руку, и, протянув ее вперёд, раскрыл кулак.

— Мы нашли это на месте бойни. Осколок, который был выслан на Каладан.

— Подойди ближе, — прошептал барон, полностью развернувшись. — Я хочу взглянуть.

Зверь медленно направился в его сторону, стараясь не показывать волнения или же накатившего на него страха?

— Ближе.

Взяв с ладони небольшой кусок железа, некогда бывший перстнем, Владимир задержал дыхание. Это был он, несомненно он. Принюхался. Прошло столько лет, а казалось, что запах смерти так и не выветрился.

— Что ж, сохрани это у себя, — Харконенн слегка мотнул головой. — Нет смысла волноваться. Если, — он поднял руку, останавливая племянника, — выжила дочь Ваурума, мы все ещё не знаем за кого она будет.

— Но герцог был лучшим другом ее отца. Разве не очевидно, кого она выберет? Точнее сказать, против кого она пойдёт?

— Но она все ещё внучка Арейса Старшего, — Барон улыбнулся. — И если это в ней будет сильнее, то мы найдём самого надежного союзника.

— А смерть отца?

— А разве его убили мы? Или же его убил приказ Императора?

Он взглянул на племянника и лениво закатил глаза.

— Все ещё не понимаешь?

— Не совсем, дядя.

— Видишь ли, дорогой мой, от наследия семьи не спрячешься никуда. У Ваурума получилось только потому, что он правда полюбил. Но какая любовь может быть у детей? Какая любовь может быть у ребёнка, который четыре года пребывал отшельником в этом песчаном аду? У ребёнка, который наблюдал уничтожение всего своего Дома? Целой планеты.

— Что такого сделал Арейс Старший? Что такого может проснуться в ней?

Владимир медленно показал пальцем на себя, а затем на племянника.

— Ровно то, что делаем мы. И ровно то, что есть у нас, — он прикрыл глаза. — Сколько сардаукары служат Дому Коррино?

— Порядка трёх поколений, но как это связано?