Глава VII. Перекрёстные пути (1/2)
Сяо Син проснулась от холодка, пробежавшего по спине. Поморщившись, она прижалась ближе к тёплой груди. Сквозь дремоту послышалось биение чужого сердца.
Сяо Син дрогнула, распахнула глаза и тут же отпрянула от лежащего юноши. Краснея, она шустро приподнялась на локтях и села. Мысли и чувства спутались, завертелись, мигом прогоняя сонливость. Так и не найдя в себе нужных слов и объяснений, Сяо Син остановила бегающий взгляд на лице юноши и прерывисто вздохнула.
Чун Юнь продолжил крепко спать. Его грудь плавно вздымалась и опускалась, а на лице застыло полное умиротворение. Все защитные механизмы, которыми он неосознанно оборонялся от внешнего мира в уязвимые моменты были сняты: на щеках пропала изморозь, с ресниц исчезла корка льда. Весь он источал исключительно тепло. Такое, что грело всю ночь, и к которому хотелось вернуться.
Сяо Син задержала взгляд на его волосах, что завились за ночь от влаги. Цвет их показался особенно чистым, лазурным, как горные озёра. Внутри снова затрепыхалось нежное чувство, но девушка резко отогнала его, и на душе осела печаль.
Как бы их не тянуло друг к другу, это чувство было лишнее. Лучше бы обрубить его на корню, чем встретиться с болезненными последствиями их растущей взаимной симпатии. Они оба знают, что принадлежат разным мирам, но только Сяо Син скрывает гораздо больше тайн, а Чун Юнь в это время оставался в неведении. Если бы он только всё знал, то обязательно согласился бы, что развивать их связь нет смысла, и поддаваться порывам не стоит. Но рассказать всю правду язык не поворачивался. Плюс к этому, очень хотелось понять, что же такое происходит с юным экзорцистом, какое дикое помутнение рассудка, что даже многолетняя выдержка вдруг дала сбой.
Чун Юнь ярко ощутил на лице бодрящие лучи солнца, к теплоте которых совершенно не привык. Лениво потянувшись, он приподнялся на локтях, сонно огляделся. Тело казалось ватным, чересчур расслабленным, и такое ощущение юноша часто путал со слабостью. Неудивительно, ведь это происходило каждый раз после разрядки. Возникшая мысль тут же отрезвила.
Чун Юнь вскочил на ноги, со страхом огляделся. Девушки рядом не оказалось, но пятно смятой травы бесхитростно говорило о том, что она была здесь с ним всю ночь. Отовсюду остались подобные следы после их активного совместного вечера. Так, что отыскать свежую дорожку смятой травы удалось не сразу. Она вела вниз по склону, и дальше, аж до самого прохода в скале.
Воспоминания больно ударили в голову, и Чун Юнь резко прошёлся рукой по спутанным волосам. Он всё-таки сорвался с катушек. Не уследил за собой. Снова эта проблема, вот только подобной причины её возникновения ещё никогда не было. Он мог бесконечно следить за тем, что ест, что слушает, что думает, но с чувствами дела обстояли иначе. Но самое главное то, что он никогда не замечал, когда перешагивал границу. Она размазывалась всякий раз в моменты, когда энергия Ян брала верх, и юноше приходилось лишь разбираться с последствиями, после разрядки. В других случаях он чётко понимал дальнейший план действия, но сейчас оказался совершенно растерянным.
Лихорадочно думая над произошедшим, совершенно не глядя себе под ноги, он стремглав спускался по скользким скалам и траве, усеянной росой, и остановился только тогда, когда не увидел простыни, что Сяо Син оставила висеть на перилах моста вчерашним вечером.
Проснись она рядом с ним, вина и чувство неправильности немного стихли бы, но Сяо Син ушла, а значит произошедшее действительно несло односторонний характер. Наверное, это из-за пелены перед глазами ему показалось, будто улыбка девушки была искренней, что глаза блестели, демонстрируя ответное желание. Да, это могло быть неправдой, ведь он так же вспомнил, как в этих же глазах застыла настороженность, и даже подобие страха. Неужели он мог сделать что-то совсем вопиющее, которое даже не отпечаталось в собственной памяти?
Чун Юнь помотал головой, суетливо скинул одежду и перепрыгнул через перила моста в ледяное озеро. Холод привычно обжёг кожу. Безумствующая энергия послушно замедлялась в жилах, пока окончательно не превратилась в мерные, контролируемые потоки. Возвращение в долгожданное состояние покоя сейчас казалось несравнимо лучше, чем хаос из чувств.
***</p>
Сяо Син стянула губы в тонкую линию и заново неумело помешала в котелке лапшу с кусочками побегов бамбука. Отсутствие дальнейших указаний сильно напрягало, а старик снова куда-то надолго запропастился. Его помощник стоял рядом, но повторно обращаться к нему Сяо Син не станет. Самодовольный вид крепкого парнишки, мастерски нарезающего мяса, и его дурацкие советы по типу: «Здесь нужно чувствовать, когда переворачивать», или: «Мастер учит тебя бдительности, как ты не поймёшь», выводили из себя ещё больше, и только отвлекали. Советы старика были гораздо лучше: «Если огонь разрастётся, брызни маленько воды», «Добавь перца, когда побеги станут мягкими». Вот только все поручения она выполнила, а старик всё не возвращался.
Ещё и мысли о Чун Юне не давали покоя. Правильно ли она поступила, бросив его там? Впрочем, просыпаться рядом с ним было слишком неловко, и беспокойство стихало, когда девушка думала о таком. Им просто нужно больше общаться, и тяга обязана перетечь в нечто спокойное, не такое будоражащее и трепетное. Идеально — в дружбу, самую простую.
На котелке хлопнула крышка. Зашипела вода. Перед носом возникло пучеглазое лицо ученика.
— Снова теряешь бдительность. Думала мухлевать? Я расскажу о результатах теста мастеру, — проговорил он, и Сяо Син едва сдержала желание влепить ему по наглой физиономии. Однако намеревалась высказаться, как вдруг…
— Доброе утро. Прошу прощения, что не принял участие в приготовлении…
Взгляд тут же метнулся к юноше. В груди что-то неприятно кольнуло, а к щекам хлынул жар. Сяо Син хотела ответить, но к горлу подкатил комок, физически не дав этого сделать.
— Тест для всех, сам виноват, что не принял в нём участие. Ну ничего, мастер рассудит…
— Что? Тест?.. На приготовление завтрака?
— Пф, нет! Тест на бдительность и скорость. Но только мастер задумывал это скрыть, и позволил мне следить за вами со стороны. Я-то понимаю все его знаки для меня.
— …Что, простите? Кажется, я не очень уловил суть.
— Я расскажу, потому что ты всё равно всё провалил, любитель дрыхнуть неизвестно где, когда учитель любезно предоставил ночлег. Суть заключалась в том, чтобы не упустить уникальный момент приготовления идеального блюда. Ловкость, скорость, бдительность — важные составляющие нашего боевого искусства. Если в таком абсолютно прекрасном, особенном и медитативном деле, как готовка, вы можете провалиться, то в бою вы вряд ли одержите победу. Плюс ко всему, не имея такого полезного источника энергии и силы, как хорошо приготовленная еда, ваше путешествие обречено на провал.
— О, в таком случае… В таком случае я попробую пройти этот тест в другой раз.
— Ха, умник, думаешь, что мастер позволит вот так пренебречь его тестом, а потом просто повторить, когда тебе вздумается?
— Тогда пусть он известит о нём заранее.
— Это что тебе, какой-то экзамен на полёты?..
— Ну хватит нести этот бред, — не выдержала Сяо Син, и вскочила с табуретки. — Пойду поищу ст… мастера.
Она старалась не смотреть в глаза юноше, пока проходила мимо него. Только зайдя за дом, она спокойно вздохнула и опустилась на пень около мешков с поленьями. Старика, как и предполагалось, здесь не было, что было очень хорошо. Ей всего лишь нужно было ненадолго уйти ото всех. Сяо Син опёрлась руками в колени и уронила голову в ладони.
И когда же это чувство неловкости перестанет заедать её изнутри! Она ведь давно не маленькая девочка. Нужно всего лишь расставить все точки над «i», ничего сложного, она делала это уже несколько раз. Правда, никогда ещё не было так сложно и противоречиво.
— Сяо Син? Ты здесь?
Она тут же спохватилась и стала деловито ковыряться в мешках.
— Да-да, старик попросил подбросить дров в костер, так что…
— В самом деле? Но ведь всё уже готово. Старик принёс только что чай и спрашивал, где ты.
Сяо Син вздохнула, принимая поражение. Стоило придумать что-то более толковое.
— Ты меня избегаешь? — продолжил допрашиваться он.
Чун Юнь зрел в корень. У него это частенько получалось. Сяо Син была даже благодарна, что ей не придётся продолжать этот спектакль. Но больше успокаивал голос юноши, в котором не было и намёка на какой-либо негатив. Скорее беспокойство.
— Сяо Син, если я сделал что-то… очень плохое, пожалуйста скажи об этом.
— Нет, не то, чтобы… Нам бы… поговорить. После завтрака.
— Архонты… Значит не сделал, — Чун Юнь опустил напряжённые плечи и выдохнул.
***</p>
Сяо Син никогда не пила чай из лотоса, но почему-то была уверена, что он необычайно ароматный и мягкий на вкус. А не кисловатый с горчинкой, как оказалось на самом деле. Однако старик убеждал, что он отлично помогает справиться с горными перепадами температур.
Мастер боевых искусств и его свихнувшийся ученик ушли по делам, предварительно прощаясь со своими гостями. Девушке казалось удивительным, что те не боялись оставлять утварь и некоторые вещи снаружи, да и сам дом не запирали. Видимо их убеждение в собственном могуществе брало верх. Хотя Сяо Син была уверена, что старик всего лишь пытался заработать совершенно нечестным путём.
Рядом с рюкзаком девушки опустился второй. Чун Юнь сел рядом и начал, не глядя на Сяо Син:
— Через час будем выдвигаться. Духовные силы расцветают в полдень. Но сегодня особенно солнечно, лучше бы к обеду найти новый привал, чтобы переждать жару в самый её пик где-нибудь в прохладе.
— Уже жарко.
— Это потому, что ты пьёшь горячее, — он поджал губы в улыбке и взглянул на собеседницу. Девушка пропустила фразу мимо ушей и продолжила гипнотизировать чай в чашке. — Сяо Син, насчёт вчерашнего…
— Да, подожди. Я говорила уже, ты не сделал ничего такого… страшного. Дело просто в том, что мы… мало друг о друге знаем. А ещё в том, что я совсем ненадолго здесь. Я хочу сказать, стоит ли ещё чем-то подкреплять эту странную связь между нами, если она скоро исчезнет?
Она посмотрела на него с тающей надеждой во взгляде, с жалостливо изогнутыми бровями, будто только он мог удержать их хлипкий мостик друг к другу или сам же его полностью разрушить.
— Пик уже близко. Но я бы хотел узнать тебя лучше до того, как ты вернёшься домой. Наверное, в твоём мире столько всего интересного, что ты можешь поведать. Если, конечно, и правда можешь, — нашёлся он после недолгого размышления. — Прости ещё раз за мою выходку. Наверное, мне стоит вернуться к мороженому…
— Может оно и не помешает. Нам обоим, — девушка смягчилась в лице и попыталась улыбнуться. Вышло так себе из-за внутренних переживаний, но на душе действительно стало немного легче.
***</p>
Вымытые чашки они оставили снаружи, припрятав в одной из них маленький мешочек с морой. Сяо Син сомневалась, что стоит поддерживать шарлатанство, но кусачее чувство жалости взяло вверх и спорить девушка с юношей не стала.
Навесной мост шатался от любого движения и напряжённые мышцы снова заныли. Поросшие мхом тросы были неприятно скользкими, попахивали подгнивающими волокнами, но Сяо Син цеплялась за них до беления костяшек на руках. Каждый треск сопровождался дрожанием в коленках. Чун Юнь шёл сзади, но девушка практически не обращала на него внимания, всматриваясь в поблёскивающее озеро в десятках метров к низу.
Юноша в свою очередь сосредоточил всё внимание на спутнице. Чувство страха перед мостами для него давно забыто. Сяо Син часто останавливалась и стояла как вкопанная, отчего приходилось брать её под руки и мягко подталкивать вперёд. Девушка легко этому поддавалась. Кажется, она оставалась в беспамятстве, и даже не слышала слов поддержки, но Чун Юнь знал, что где-то на подкорке они были услышаны и помогали сдвинуться с места.
— Я просто обязана была получить Глаз Бога за это, — пробормотала себе под нос Сяо Син, как только ступила на землю. Её взгляд всё ещё суетливо бегал по траве. Руки заметно саднило. Нужно было время, чтобы оправиться от потрясения.
— Благословение даётся обычно в самых переломных моментах жизни, когда сумел переступить через себя, преодолеть свой страх, сделать что-то из чистых побуждений. Вряд ли степень страха перед мостом такая же, как у чего-то, спрятанного глубоко в душе, — задумчиво произнёс Чун Юнь.
Сяо Син недовольно покосилась на спутника. Его речи сильнее заставляли давиться завистью и осознанием собственного бессилия. Чун Юнь не заметил этого колкого взгляда. Он исследовал косо-криво поросшую бамбуком дорогу. Складывалось впечатление, будто за ней давно не ухаживали.
— Бамбук растёт слишком быстро, а людей здесь бывает мало, — ответил юноша на немой вопрос. — Всё из-за сезона дождей. Стоит расчистить путь. Иди за мной, но не слишком близко.
Чун Юнь достал из-за спины двуручный меч и размашистым движением скосил бамбук в метре перед собой, будто траву. Стволы хаотично повалились в разные стороны, глухо стукаясь друг о друга. Торчащие обрубки обросли ледяной коркой глубоко под корень. Мокрая земля под ними сжалась морозными морщинами.
Сяо Син не двинулась с места, даже когда Чун Юнь прошёл далеко вперёд, потрясённая его совершенно не гармоничными, но абсолютно лёгкими движениями, и в то же время пожираемая желанием уметь делать нечто подобное.
Далеко впереди навстречу шли двое. Первый небрежно рассекал кинжалом. Второй оттянул маску с лица и протёр потный подбородок.
— Нам правда нужно было идти этой дорогой? — раздражённо сказал он.
— Да-а, это единственное место, где ещё нет разведки, — протянул первый, оставляя очередную зазубрину в твёрдом стволе бамбука. — Пройдём только эту чёртову рощу и порядок. Встретимся со своими недалеко от «Ван Шу» и поделим дорогу.
— Мы окольцовываем гавань уже который день! Если он и правда где-то там, то уже давно мог ускользнуть куда-то далеко.