Скажем «нет» алкоголизму вместе [Тэёб; тамас] (2/2)
Ну да, как же, плавали, знаем. Сначала «не при исполнении», а потом «гражданин, ваши документики, милости просим в участок». Вариантов действий так же много, как в клубе романтики при отсутствии алмазов в загашниках, но Тэёб решает сделать самую тупую вещь в своей жизни.
— Знаете, что? Всё, у нас учёт. Магазин закрыт, — он выуживает из-под прилавка помятую и выцветшую табличку, на которой его же рукой было торопливо нацарапано «учёт» ещё лет пять назад, и табличкой этой не пользовались примерно столько же лет — не пригождалась. Победно глядит на мужчину у кассы, подумывает о том, чтобы ещё и нахуй послать для пущего эффекта, но решает, что это уже крайняя мера на случай, если мужик сам не допрёт.
Мужчина растерянно лупает ресницами. Потом тихо и грустно-грустно вздыхает.
— И сигарет?.. Ай, ладно, — так и не договаривает он, разворачиваясь к выходу.
Тэёб провожает спину неудавшегося покупателя взглядом.
Провожает.
Провожает.
Провожает и не сразу подсекает, что глядит на его же сгорбленные плечи уже добрых пять минут — тот никуда не уходит, а вместо этого сидит полирует брюками скамейку у входа, высмаливая последнюю сижку. Разумеется, не специально, просто тут единственная мусорка в радиусе полсотни метров, а пустую пачку и окурок надо куда-то девать. Отчего-то его становится жалко. Тэёб решает выйти покурить.
— Какие сигареты вы курите? Так и быть, вынесу, — он глядит сверху вниз на мужчину, уперев руки в боки, всем своим видом показывая, что делает огромное одолжение.
— Мевиус. Ориджинал.
Вот прям так и говорит — original, зачем-то с характерным американским зажёвыванием буквы «р» и твёрдой уверенной «л» на конце.
— Одну?
— Давайте парочку.
Тэёб протягивает раскрытую ладонь и изящненько так шевелит пальчиками:
— Восемь тысяч пятьсот шестьдесят вон.
Мужчина подвисает ненадолго, а потом, покопавшись в карманах, суёт десятитысячную купюру. Тэёб в долгу не остаётся, и действительно через минуту выносит две пачки, а с ними ещё жвачку.
— Сдачи не было, — поясняет он, даже не пытаясь изобразить из себя хоть сколько-нибудь виноватого человека.
А мужчина на это пожимает плечами и с заметным наслаждением тут же сдирает с одной из пачек целлулоидную плёнку, почти любовно подцепив ногтем язычок на торце. Тэёбу это отчего-то не даёт покоя, сам собой врубается режим «доебись до действия ближнего своего»:
— А вы чего домой-то не идёте?
Мужчина ничего не отвечает. Молча прикуривает, так же молча по-джентльменски предлагает Тэёбу сигарету — тот отказывается, помахав уже согревшимся айкосом, на что мужчина кривится — и так же молча тяжело вздыхает. В воздухе растворяется густое облачко горьковатого дыма.
М-да, разговор так и попёр, аж не заткнуть.
Тэёб в итоге насилу заставляет себя успокоиться и отъебаться от чувака, явно не настроенного на светскую болтовню, поэтому они просто сидят вдвоём и курят, глядя на пустую улицу. Тэёб, кажется, ловит Вайб(тм).
Над ними мигает желтоватый свет уличного фонаря — если прислушаться, то получается прямо такт в такт с сердцем.
Май расцветает в полную силу.