Глава 70 (2/2)

Всё ещё держа Дженну рядом с собой, она развернулась и побежала дальше по коридору. Дженна и Марлин обе громко смеялись, чуть не падая из-за веса плеч друг друга.

— Сядешь с Мари! — крикнула Марлин Сириусу напоследок и потом добавила только для ушей Дженны: — Она как раз жаловалась недавно, что он с ней мало разговаривал!

Марлин и Дженна спрятались от всего мира в Выручай-комнате, единственном месте во всём Хогвартсе, где они могли не боятся быть вместе при свете дня.

Перед ними был ручей, а вокруг — низкая трава, редкие кустарники и несколько деревьев, вид обрывался тенью леса вдалеке с одной стороны и холмами — с другой. На небе тучи укрывали волшебниц от солнца, создавая невероятный тёмный рисунок.

Дженна и Марлин могли найти покой и насладиться тишиной и компанией друг друга. Волшебницы присели у ствола дуба, бросили все лишние вещи в кучу рядом с ними и расслабились в объятиях друг друга.

Через пару минут голова Дженны упала на колени Марлин, и та смогла достать пергаменты и карандаши, чтобы немного порисовать, раз ей выдался шанс.

Дженна смотрела на трудящуюся Марлин, замечая, как блондинка прикусывает губу и хмурится, или, наоборот, совершенно забывается в процессе, или недовольно бормочет себе под нос проклятия, когда видит ошибку.

Марлин была очень похожа на персонажа из сказок, легенд. Дженна иногда не верила, что она настоящая, а не пьяная мечта или сладкий сон. Она была добра и справедлива, уверенна и горда, сильна и чувственна. И в её внешности тоже не было недостатков: густые локоны белых волос, пронициательный взгляд, яркая улыбка, прямая осанка плавность каждого движения и шага.

Марлин МакКиннон была идеальна.

— И на что ты так долго смотришь? — спросила она.

— На свою прекрасную девушку.

Марлин не пропустила игривый тон Дженны мимо ушей, из-за чего улыбнулась, пусть перед этим и закатила глаза, и чуть покраснела. Ей всегда нравилось, когда Дженна напомнила ей о статусе их отношений. А слизеринке нравилось радовать гриффиндорку.

И после они начали болтать о страхе Марлин перед серьёзными экзаменами, её будущем, что плавно перетекло в их будущее, их общие планы на жизнь.

Дженна больше всего в жизни мечтала, чтобы они сбылись.

— Я не могу дождаться свадьбы Ремуса и Сириуса, — говорила Марлин. — Представь, это будет грандиозно. Сириус обещал нам с тобой лучшее шампанское.

Дженна посмеялась. Она будет стоять рядом с Марлин и плакать от счастья и алкоголя. Единственным утешением было то, что Джеймс начнёт рыдать куда раньше, особенно после пары бокалов.

— Мне теперь придётся весь день возиться с ним, чтобы ему не было одиноко в его страданиях, — возмущалась Марлин. — Надеюсь, эти двое скоро помирятся.

— Ты так не хочешь провести пару дней с Блэком?

— Да, он будет продолжать плакать о Ремусе до того, как они не сойдутся. Он потерян.

Марлин тяжело вздохнула и продолжила рисовать, двигая рукой резче и нервно чуть больше надавливая на карандаш, пока Дженна не дёрнула её за руку, прося превратить.

— Как сложно быть в отношениях, когда в них лезет Снейп, — посмеялась блондинка.

— Не переживай. Они долго так не смогут. Мародёры всегда вместе. Надо дать им время, и они поговорят, простят все ошибки прошлого и снова будут самым громким квартетом в истории.

Марлин могла долго делать вид, что ей абсолютно всё равно, но Мародёры были её друзьями. Она переживала и хотела нормализовать их жизнь настолько, насколько это было вообще возможно. Через два года они выпустятся из Хогвартса. Там их не ждёт ничего хорошего, редкие позитивные моменты будут омрачнены сложностями, скорбью, отчаянием. Страх поглотит любую надежду. Их разделят, не позволят держаться друг за друга.

Но пока они вместе: Лили и Марлин, Алиса и Мэри, Питер и Ремус, Сириус и Джеймс. Как жаль, что они не понимают все ценность их маленького рая.

— Ты права, только меньше от этого я не переживаю.

— Я могу как-то помочь?

Лицо Марлин вмиг изменилось: она улыбнулась, опуская свой взгляд на Дженну, почти засыпающую у неё на коленях. По её губам и блеску в глазах можно было понять, что она задумала. Опустив пергаменты и карандаши на землю, Марлин запустила пальцы в густые тёмные локоны Дженны, специально расслабляя её лёгким массажем для сложного вопроса. И Дженна поддалась её хитрым манипуляциям. Марлин почти промурлыкала:

— Может, хочешь рассказать, почему ты такая вся грустная и задумчивая последние несколько недель...

— Я просто переживаю за Регулуса. Ничего необычного.

Дженна не солгала. Большая часть её жизненных проблем заключалась в Регулусе. Её первый седой волос будет на его совести.

— Заметь, я сказала тебе, что у меня на уме без лишних вопросов, а ты не можешь мне сказать, что тебя обидел Блэк-младший, — не отставала Марлин. — Несправедливо, дорогая.

— Он не обидел меня, — уверенно возразила Дженна, но это звучала менее правдоподобно, чем она расчитывала.

Марлин знала, как расположить Дженну к любому разговору. Её руки касались всего тела Дженны, расслабляя её, заставляя тонуть в омуте наслаждения от каждого лёгкого прикосновения.

— Хорошо, неправильное выражение. Он тебя расстроил. И не пытайся врать мне, Поттер.

— Он не виноват, — прикрыв краснеющие щёки руками, ответила Дженна.

Она собиралась дать Марлин целую речь о невиновности Регулуса, но она перебила её раньше:

— Ни слова больше!

Дженна резко поднялась, освобождаясь от рук Марлин, но ненадолго. Блондинка тут же спокойно положила руку на бедро Дженны и невинно захлопала ресницами. Будто она сейчас не доводит Дженну до прогула третьего урока в дополнение к двум предыдущим. Хотя это должно было больше пугать Марлин. Дженна просто пожалуется Слизнорту, что плохо чувсвавала себя, и он ее даст ей ни одной отработки. Минерва МакГонагалл куда больше следит за поведением гриффиндорцев. С ней сложнее договориться.

— Можно сказать? — спросила Дженна.

Она была чуть раздраженна, но искреннее наслаждение на лице Марлин заставляло её улыбаться в ответ, а не просить перестать играть с ней.

— Нет, тебе нельзя говорить, пока ты не поймешь, что твои чувства и эмоции настолько же значимы, как чувства и эмоции окружающих.

«Это будет долго», — пронеслось в голове у Дженны. Но ответила она только:

— Я пркрасно это понимаю.

— Интересно, это у Поттеров в крови или вы с Джеймсом отличились?

Видимо, её брат старается для всех быть хорошим другом, но не для своей сестры. Он не думал о ней, когда они ссорились последний раз. Да и ссорились в общем.

— Можно мы поговорим о чём-нибудь другом?

— Конечно, можем.

Дженна выдохнула и вновь легла на колени Марлин, сразу же ощущая надвигающийся сон. Такой покой она ощущала впервые. Даже странные вопросы Марлин не напрягали слизеринку достаточно, чтобы она бодровствовала.

— У меня есть тема для разговора. Например, ты расскажешь мне, кто убедил тебя, что твои проблемы менее значимы?

— Ты сейчас серьёзно?

Дженна распахнула глаза и уставилась на всё такую же сияющую Марлин. Что было у неё на уме? Откуда взялись эти вопросы?

— Ты злишься, — подметила Марлин. В её голосе впервые появились нотки сожаления.

— Ага. Я стараюсь выразить это как можно яснее.

Марлин осторожно кивнула и взяла Дженну за руку, чтобы потом положить свою ладонь поверх их рук. В её глазах было искреннее беспокойство. Раздражение Дженны пропало, как только их ладони соприкоснулись.

Она любила Марлин слишком сильно. Это не было хорошей чертой. Их отношения быстро пришли к тому моменту, где они клялись друг другу в вечной любви. Возможно, они просто ловили момент, но такая любовь была крайне опасна. Она разбивает человека, уничтожает каждый кусочек уже и без того бесполезного после утраты сердца. Кусочки теряются, и собрать себя снова до конца не получится. Навсегда останется пустота, которую способен заполнить лишь один.

В случае Дженны это была Марлин. И если ведьма нарушит их клятвы или её жизнь унесёт война, Дженна будет навечно потеряна.

Такого не должно было случиться. В один миг Дженна контролировала себя, в другой она уже смотрит на спящую Марлин и мечтает держать её руку до тех пор, пока смерть не разлучит их. Для Дженны подобное было чересчур серьёзно, но бежать было поздно.

Дженна Поттер была по уши влюблена в Марлин МакКиннон.

— Давай так, я закончу свою мысль. Ты не обязана отвечать, зато обязана выслушать. Хотя бы потому, что до этого я тебе рассказала все мои жизненные проблемы за бокалом вина.

Дженна помнила, как Марлин говорила об этом. Она рассказывала о вечно работающем отце, об уставшей от брака матери, о нескольких гиперактивных младших братьях, о родительских ожиданиях.

Она была так искрення с Дженной, что та ещё несколько дней переваривала информацию, стеснительно уточняя у Марлин подробности.

Сделало ли это их ближе? Определённо.

— Договорились.

— Регулус сказал тебе это?

Из уст Марлин это звучало больше как риторический вопрос. Именно её тон смутил Дженну: как она догадалась.

— Отвечая на твой немой вопрос, я знаю, что только он способен сказать такое дерьмо и не получить по лицу. Ты либо слишком любишь эти скулы, либо заботишься о нём и видишь скрытый свет в тёмной Блэковской душе, — последнее было сказано чересчур театрально, с издёвкой.

— У него был плохой год, — не переставая, оправдывалась Дженна.

— У него плохая жизнь.

Что бы теперь слизеринка не сказала, Марлин могла ответить лучше, доказывая в очередной раз, что её безмерная любовь к Регулусу не имеет смысла. Но Дженна была ослеплена теми редкими моментами, где Регулус был лучшим человеком в её жизни. Она игнорировала плохое во имя хорошего в их дружбе.

— Если серьезно, — продолжила Марлин, вновь убаюкивая Дженну, — я ни за что не буду злиться на тебя за твоё молчание, но я хочу, чтобы ты знала: я всегда рядом и я очень люблю тебя. Твоё доверие стоит хоть тысячи лет ожидания.

Слова Марлин доходили до Дженну сквозь пелену сна, и она и сразу заметила, как её голос дрогнул и по щекам потекли слёзы. Она вот-вот уснёт, лёжа рядом с Марлин, но та не была против, помогая ей устроиться поудобнее перед парой часов сна в покое рядом с идеальной гриффиндорской блондинкой.

— И я люблю тебя, — прошептала Дженна, перестав бороться со сном.

— Ты плачешь?

— Не-а.

С тихим смешком Марлин, вытирающей слёзы с бледной кожи Дженны, слизеринка уснула, всё ещё сжимая вторую руку гриффиндорки.