Глава 68 (2/2)
Глаза Регулуса округлились, а в голове одна за одной появились картины холодного тела брата, лужи крови на полу и присутствие тёмной магии. Не мог же дедушка быть настолько жестоким?
Регулус сглотнул, предчувствуя, что его скоро может стошнить от криков и тревоги. Его тело молило о побеге, но страх не позволял дёрнуться.
После слов Поллукса замолчали все. Даже Кассиопея была поражена словами брата. Она смотрела на него с ужасом, видимо, вспоминая, насколько безумен был глава рода Блэков, стоило его хоть немного разозлить.
Регулус боялся представить, как Поллукс вёл себя, когда только узнал о предательстве Сириуса.
— Мы все согласны с тем, что его принадлежность к Гриффиндору, общение с грязнокровками и соответствующее поведение доказывают нам, что его падение до мужеложства могло быть следующим шагом.
Поллукс планировал произнести речь о будущем семьи, расписать каждую деталь, но его нагло перебил Альфард:
— А что в этом плохого?
Блэки молча уставились на Альфарда, поднимающегося на ноги и лишь поглядывали на Поллукса, который смотрел перед собой с раскрытым ртом. Его уродливое старое лицо исказила гримаса безумия.
— Альфард, — прошептала Кассиопея, качая головой. — Что это должно значить?
Регулус и Друэлла оказались единственными недоумевающими лицами в комнате, для остальных слова Альфарда имели смысл.
— Не смей даже открывать свой поганый рот, если не хочешь захлопнуть его навечно! — сказал Поллукс, вскакивая с места.
— Что плохого в отношениях Сириуса с мужчинами? — неуверенно начал Альфард, не показывая страха перед отцом. — Вы так боитесь, что в мире не останется никого с фамилией Блэк? Вы боитесь остаться воспоминанием и при этом позволить ему наслаждаться его счастливой беззаботной жизнью. В отличие от вас, он способен на любовь. Он должен гордиться этим.
— Ты признал свое поведение ошибкой и прекратил отношения с тем грязнокровкой, Сириус сделает то же, — утвердил Артктурус, вызвав смешок племянника.
— Вы хотите запугать его, убедить в его одиночестве, но он давно перестал верить вам, ведь нашел тех, кто любит его. Это многого стоит.
Поллукс подошёл к Альфарду и практически навис над сыном, но тот не дёрнулся, смело выступая против закипающего от гнева отца.
Вальбурга обеспокоенно наблюдала за происходящим, боясь вздохнуть лишний раз, а Регулус следил за удивлёнными лицами окружающих, борясь с улыбкой на лице. Он был счастлив, ведь дядя Альфард противостоит власти Поллукса, а Сириуса ждёт свобода и жизнь, о которой он мечтал.
— И не смейте говорить мне, отец, что Вы до сих пор не прикрываете следов моей связи с мужчинами ради моих денег. Почему бы вам не скрыть ещё один случай? Или могущество Блэков имеет свой предел?
Регулус удивлённо покачал головой, не до конца веря словам дяди. Для младшего Блэка сцена выглядела настолько же нелепо, как магловская комедия.
— Заткнись, Альфард, — грубо попросил Сигнус.
— Нет, вы забываете, что сейчас сидите в моём доме. Каждый бал проходит, потому что я даю вам деньги. Я — причина, по которой вы можете позволить себе роскошь.
— Ты виноват в падении этой семьи! — воскликнул Поллукс. — Твоё влияние обратило Сириуса в больного мальчишку! Ты принёс грязь в наш дом! Как процветал бы наш род, если бы ты не приближался к детям! Осквернил кровь семьи своими похотливыми желаниями! Так и знал, что стоило избавиться от тебя! Но ты, — Поллукс жестом указал на Вальбургу, — и твоя мать на коленях молили меня. И посмотри, что вы натворили!
Поллукс ходил по комнате, размахивая руками и разбрасываясь громкими фразами. Вальбурга и Альфард переглянулись, оба уставшие от тирании отца, но оба не посмели произнести и слова в защиту друг друга. Регулус не мог представить себе стоящую на коленях мать, ещё совсем молодую, только вышедшую замуж, когда её сердце ещё не поглотила тьма и она была в силах заботиться и любить.
Но сейчас её тревога за судьбу брата выглядела вполне искренней.
— Я выжгу все ваши имена и очищу наш род, если понадобится! И Сириус будет первым наказанным за предательство!
— Тогда я уйду с ним, — уверенно произнёс Альфард, вновь поражая семью.
— Да мне плевать, куда ты пойдешь!
— Я перепишу всё на его имя.
— Семья протянет и без твоих подачек!
— Поллукс, — неуверенно окликнула брата Кассиопея, — не горячись.
— Я не хочу больше видеть геев в своем доме! — не унимался Поллукс.
— Это мой дом, отец, — поправил его Альфард.
— Закрой свою поганую пасть!
Поллукс вытащил из кармана волшебную палочку и замахнулся ею на сына, но Альфард был моложе и быстрее — «Экспеллиармус» выбил палочку отца из его же рук в ту же секунду. Поражённый Поллукс отступил назад, а Альфард спрятал свою волшебную палочку в карман, а отцовскую откинул в сторону.
Альфард вновь достал сигарету и закурил, наполняя комнату дымом. Никто не вмешивался в его с отцом словесные дебаты и не помешал им колдовать.
— У семьи есть другой наследник, — произнёс Поллукс, будто угрожал сыну. — Он вступит в ряды Пожирателей Смерти и докажет, что у Блэков остался шанс.
— Ты не можешь решить за него! — вскрикнула Вальбурга.
Регулус застыл. Его хорошее настроение вмиг испарилось со словами дедушки. Судьба юного Блэка предрешена заранее, и он забыл об этом, за что поплатился.
Раньше у Регулуса была надежда избежать вступления в ряды Пожирателей: он предложил, что нужен семье, как единственный молодой носитель великой фамилии, их единственный шанс не исчезнуть с лица земли. Но он ошибся, переоценил свою значимость.
Регулус окончательно осознал: его отправляют на смерть.
— Ты моя дочь, и будешь делать то, что я скажу! — ответил Поллукс, а затем обернулся к Альфарду: — Ты больше мне не сын, убирайся!
— Ты отправляешь ребёнка умирать! — попытался вразумить отца Альфард.
— Если он Блэк, то останется жив, — ответил за Поллукса Артктурус.
Регулус отчётливо ощутил, как отяжелели его плечи под грузом ответственности за судьбу рода.
— Ради чего? — спросил Альфард дрожащим голосом. — Он ребёнок.
Вальбурга тихо плакала, осознавая, что ей суждено потерять второго ребёнка. И объявили ей о решении в самой отвратительной форме. Но у Регулуса не было сил сочувствовать ей. Он волновался за конец своей так и не начавшейся жизни.
— Регулус не ребёнок, а наследник рода. Через год он станет Пожирателем Смерти, после школы женится и восстановит род! — объявил Поллукс, гордый собой и своим решением. — А если он погибнет, то за правое дело. Наш род войдет в историю!
— Он этого не хочет!
— Неужели? — усмехнулся Артктурус.
Блэки повернулись к Регулусу, ожидая, что он, подросток, действительно скажет, чего он хочет, а не соврёт, видя заплаканные глаза матери и грозного дедушку. Юный Блэк смотрел на каждого, но поддержки не нашёл ни в ком. Альфард ожидал от него отказа, а другие мечтали услышать «да» на каждое предложение.
— Регулус? — позвала его мать.
Времени думать не было. Регулус здраво оценил ситуацию: друзья и брат против семьи. И с одной стороны, выбор был очевиден, но страх не позволял Регулусу сказать правду. Его семья ждала ответа, и им не нравилось сомнение Регулуса. У него сложилось впечатление, что выбора нет, из-за чего он дал ответ, о котором вскоре пожалел.
— Я сделаю это.
Блэки выдохнули с облегчением, а Альфард с ненавистью уставился на счастливую Вальбургу, улыбающуюся сыну.
— Мы придумаем что-нибудь, — прошептала она. — Ты будешь жить.
Регулус не был уверен, говорит она это ему или себе, но он с точностью понимал, что, приняв предложение семьи, разочаровал самых дорогих ему людей. Только Эван сможет продолжить общаться с ним, не считая Регулуса монстром. Сириус перестанет считать его братом, Мари и Беатрис поймут, но перестанут считать его другом, Элен разозлиться и не захочет его видеть. Но о реакции Дженны Регулус не догадывался. Что она скажет ему через год, когда на его руке появится вражеский символ?
Альфард вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь, чем вызвал недовольное бормотание, но не более того. Все расселись по местам, кто-то позвал Кричера, чтобы тот принёс немного огневиски.
— Вальбурга, я надеюсь, ты понимаешь, что от тебя требуется, — сказал Арктурус, подводя итоги вопроса с Сириусом.
— Да, конечно, — подтвердила волшебница.
— Отлично, теперь закончим говорить о Регулусе. На чём мы остановились, Поллукс?
Поезд прибыл в Хогсмид, и ученики, уехавшие на пасхальные каникулы домой, радостно выбегали на улицу, желая поскорее вернуться к друзьям и рассказать им о весёлом семейном праздновании.
Регулус был счастлив вернуться, но его надменное выражение лица, скрывающее усталость, наверняка, заставляло других учеников думать иначе. Он шёл неспешно, пряча глаза под запутанными длинными кудрями, и едва прислушивался к разговорам вокруг него.
Но его настроение быстро изменилось, когда, спускаясь с поезда, он услышал громкий смех Эвана и голос Дженны:
— Серьёзно, Дио?!
— Это лучше, чем каламбур про улитку в пабе!
Невольно Регулус улыбнулся, заметив обоих волшебников на платформе, где, по правилам школы, их не должно было быть вне дней посещения Хогсмида.
— Ничто не побьёт каламбуры про улиток! — возразила Дженна.
Она первой заметила фигуру Регулуса и просияла, отвлекаясь от небольшого спора с Эваном.
— Афина, ты не умеешь проигрывать, признай! — продолжал Эван, не замечая, куда направлен взгляд Дженны.
— Реджи! — вскрикнула она.
— Не ищи оправданий...
— Нет, там правда Регулус!
Дженна сорвалась с места, не давая Эвану времени сообразить, и, подбежав к Регулусу, обернула свои руки вокруг него, прижимая к себе сильнее, чем обычно. Не успел Регулус выдохнуть, Эван прыгнул к ним в объятия, подвинув Дженну. Регулус едва дышал, но тепло и любовь, окружающие его со всех сторон, окончательно сломили его.
Он плакал, обернув руки вокруг друзей, и забыл об окружающих их учениках, статусе главы рода и предрешённом будущем. Он был рад, что мог так легко опустить голову на плечо Эвану, прислушиваясь к тихому шёпоту Дженны:
— Всё позади. Ты дома.