Глава 61 (2/2)

— Amato Animo Animato Animagus.

И тут же она выпила зелье, не позволяя себе передумать. Невозможно было отступить, вернуться назад. И Дженна почувствовала себя так спокойно на несколько секунд, палочка выпала из её рук, а глаза невольно закрылись. Будто она вот-вот уснёт. Она думала, что на этом её испытание пройдено.

Только недолго волшебница испытывала счастье. Резко её пронзила невыносимая боль, от которой подкосились ноги. Огромного труда ей стоило сдержать крик от звона в ушах и быстро бьющегося второго сердца. Дженна вцепилась в ближайшее дерево и лишь надеялась, что Эван не повернётся и не пожалеет о том, что скрыл её замысел от других и позволит произойти всему тому, что за его спиной.

Дышать становилось тяжелее, от сердца исходил такой жар, что даже холодный дождь и ночной воздух не сумели охладить тело. Разум постепенно отключался, не выдерживая боли в мышцах и костях.

Как в такой ситуации нужно было не паниковать и сосредотачиваться на превращении, Дженна не имела понятия. Перед глазами плыло, и тело переставало подчиняться ей, отчего устоять на месте становилось невозможным.

Казалось, что боль не отступит, но Дженна понимала, что она сумела сделать судорожный вдох и увидеть в голове сначала размытые, а затем настолько ясные и чёткие картины того, кем она станет. И чем больше видела Дженна, тем легче ей становилось. Или, возможно, разум животного временно взял контроль над телом, и боль отступила сама собой.

Тем не менее на замену пришло иное, необъяснимое чувство. Дженна словно стала податливым материалом, и её тело меняли, перестраивали не по её желанию. Но неожиданно это было лишь странно и неприятно. Хотелось нервно смеяться, а не кричать. Но Дженна не могла этого сделать, как бы она ни старалась, волшебница не могла произнести ни звука.

Одежда и украшения, сливающиеся с кожей, щекотали тело. Оно быстро видоизменялось, покрывалось мехом. Сложно было шевельнуться, и Дженна застыла, с любопытством наблюдая за происходящим. Она совершенно перестала по-настоящему думать, она видела и ощущала всё иначе. А прошли считанные секунды с момента, когда она видела свои руки в последний раз.

Было ли это восхитительно или ужасающе, Дженна так и не определилась.

Она попыталась повертеть головой, и совершенно непривычные ощущения застали её врасплох. Ей удалось сдвинуться, но вместе с шеей, ноги двинулись вправо. Чуть не упав, Дженна сделала несколько шагов и упёрлась в гнилую листву и грязь.

К её удаче, услышав шелест листьев и стук копыт, Эван повернулся. Дженна ожидала сочувствия, попытки помочь или хотя бы искреннего удивления, а может и восхищения её магическими навыками. Вместо этого Эван засмеялся, смотря на напуганную олениху перед собой.

Дженна готова была признаться, она тоже не ожидала стать этим животным. А вот Эван не подозревал, что его громкий смех заставит Дженну сорваться с места и искать выход из, как ей подсказывали инстинкты, западни. Тогда она ещё мыслила не совсем, как человек.

И тогда смех сменился на волнение.

— Дженна, твою мать, — сказал он, делая короткие шаги в её сторону. Стой смирно.

С каждым его шагом Дженна невольно делала шаг назад, готовая сорваться в любой момент и исчезнуть во тьме Запретного леса. Животное в ней просило бежать, тряслось от страха, но волшебница знала Эвана, знала, что ему можно довериться. И только его знакомое лицо заставляло её оставаться на месте, даже когда гром был так близко.

Медленно Эван подошёл к тому месту, где Дженна стояла минуту назад и поднял её волшебную палочку.

— Дженна, давай без побегов только, у меня низкие отметки по ЗОТИ, я знаю лишь несколько заклинаний, и я не уверен, что ты не пострадаешь. Мерлин! Зачем я на это согласился!

Дженна бы послушала его, она была готова подойти, но неожиданно вдали раздался собачий лай, спугнувший Дженну достаточно, чтобы она понеслась в лес, проскользив на мокрой от дождя листве.

Эван только поднял палочку, пытаясь вспомнить хоть одно заклинание, как она сама ударила под ноги Дженны, отчего та упала на землю. Эван подскочил к ней до того, как она бы убежала и начал говорить очень много, надеясь, что его голос и присутствие пробудят в Дженне человеческое сознание.

Он сидел так близко, чтобы она точно узнала его, хотя тогда Дженна была в несколько раз больше и сильнее него.

— Так. Дженна. Включайся, — попросил он, помогая ей вставать на ноги. — Не уверен, что твоя палочка второй раз будет спасать тебя. Хотя скорее ей просто не нравиться быть в моих руках.

Дженна некоторое время стояла на месте, окончательно приходя в себя. Она должна была начать ровно дышать, уверенно стоять на ногах и осознавать происходящее с ней так, как обычно.

Спустя некоторое время она посмотрела на Эвана и кивнула ему, давая понять, что слышит и понимает. Со временем волнение волшебников отступило, и былой азарт вернулся. Эван вновь начал смеяться, за что получил удар в плечо от Дженны и чуть не упал в грязь.

Шаг за шагом, ноги стали слушаться Дженну, и она сумела даже в дождь пробежаться по лесной опушке и ещё несколько раз толкнуть Эвана, взъерошить его волосы и заставить его бегать от неё.

На фоне сверкала молния, но это несомненно не пугало пару волшебников. Эван испачкал свои туфли в грязи, а Дженна безумно радовалась и скакала вокруг Эвана, который рассуждал, как бы ему переодеться в Дамблдора, сесть на спину Дженны и на Рождество пойти к первокурсникам.

Дженне идея Эвана, сидящего на её спине не очень нравилось.

— Я знаю этот взгляд, — сказал он. — Переводится примерно так: «Пошёл ты, Эван, это плохая идея, я тебя скину на землю, а потом наступлю на спину». Спасибо, я понял, Афина.

Дженна довольно закивала.

— Мне никто не говорил, что олени такие огромные, — усмехнулся он, глядя на Дженну. — Правда, я надеялся на что-то более полезное, чем огромное четвероногое животное, которое портит мне волосы и одежду, но это было хотя бы весело.

Дженна ударила его головой в плечо в который раз за сегодняшний вечер. Но иначе отомстить Эвану за его колкие фразы она не могла, и он нуждался этим шансом, как мог.

Однако ей порядком надоело гоняться за Эваном по всей опушке леса, и, судя по звукам, доносившимся от Гремучей ивы, где-то рядом были Мародёры. И Дженна должна была знать, кого может встретить, подслушивающим слизеринские разговоры в животной форме.

Гордо подняв голову и виляя хвостом, Дженна направилась на поиски своего брата и его компании, не оставляя Эвану иного выбора, кроме как последовать за ней в неизвестном для него направлении.

— Ты хочешь мне показать другую тайну, которую придётся хранить? — спросил он, догоняя её.

Дженна резко остановилась и повернулась к Эвану, склонив голову набок.

— Этот взгляд означает: «Как будто ты не хочешь узнать, кому ты врёшь, Дио». И я с этим полностью согласен, показывай.

Дженна пошла дальше, ей нравилось, как лёгко и быстро она ходила, насколько свободна чувствовала себя. Лес перестал быть таким пугающим, когда она и Эван пробыли здесь около часа.

Оказавшись как можно ближе к Гремучей иве после нескольких минут пути с жалобами Эвана. Но они закончились, стоило ему увидеть Ремуса Люпина с чёрным псом. Эван напрягся, но точно не от вида анимага.

Дженна всегда подозревала, что Эван хранит от неё какую-то тайну, но только сейчас у неё появились причины спросить его об этом.

Только пока что Дженна решила повременить с вопросами и начать высматривать Мародёров. Разумеется, первым в глаза бросился Ремус Люпин, вокруг которого бегала огромная чёрная собака, прыгала на него и пачкала мантию лапами. Очевидно, это был Сириус.

Только на голове Сириуса, еле удерживаясь из-за прыжков, сидела крыса. Наверняка, Питер. В понимании Дженны Джеймс не мог быть чем-то таким маленьким, его эго бы не выдержало подобного позора.

— Так, а где твой брат? Или он крыса? — спросил Эван, оглядываясь по сторонам.

Дженна глянула на Эвана, дёрнув ухом и ударив ногой по листве, и он тут же отошёл, не желая получить следующий удар по рёбрам.

— Он не крыса, прости, Афина. И как я вообще тебя всё ещё понимаю? Ты же олениха.

Дженна хотела пожать плечами, но смогла только дёрнуть шеей и надеяться, что Эван всё поймёт.

— Погоди, тут ещё один олень, — сказал Эван, смотря в другую сторону.

Дженна не могла видеть из-за куста и деревьев Джеймса, пока он не вышел к остальным Мародёрам в виде оленя с отметинами возле глаз, напоминающими очки. Он показывал всем свою грацию и шикарные рога, отчего собака лаяла (видимо, Сириус смеялся), а Ремус проводил руками по лицу, в очередной раз спрашивая себя, зачем он связался с ними.

Дженне же было не до веселья и не до смеха. Она была уверена, что, будучи человеком, заплакала бы прямо там, глядя на брата. У них были одинаковые анимагические формы, а, следовательно, и Патронусы.

Ну не могут же они быть на самом деле так схожи? Не могут же они оставаться семьей?

— А потом они будут говорить, что вы не похожи, — нервно посмеялся Эван, пытаясь разрядить обстановку.

На сей раз Дженна даже не дёрнулась, она следила за братом, за тем, как он бегает с Сириусом, у которого на голове сидел Питер. И она не может перестать видеть в них себя и Эвана всего несколько минут назад.

— Не хочешь поговорить с ним? Я слышал, что оленьи игры — лучший способ примирения.

На этот раз Дженна хотела посмеяться, но вместо этого развернулась и дала Эвану фору в пять секунд, прежде чем побежать вслед за ним.

Через минут десять Дженна и Эван шли обратно в Хогвартс. Дождь и гроза прошли, но оставили за собой следы. Например, Эван выглядел так, будто упал в лужу и валялся там в течение получаса, а Дженна была недовольна только грязью на сапогах и тем, что её куртка была на Эване.

К счастью, волшебная палочка не пострадала, и Дженна с радостью вертела её в пальцах.

Эван опять глянул в сторону Гремучей ивы, что стало последней каплей для Дженны.

— Эван, что произошло? — спросила она, опуская руки.

Дженне не пришлось объяснять, что она имела в виду. Эван понимал, что пора рассказать ей, ведь он не готов хранить чужие тайны вечно.

— Помнишь, как я ходил в кабинет к Дамблдору? — спросил он

Дженна застыла на месте, вся та радость, что была на её лице, исчезла, стоило имени директора прозвучать.

— И ты знаешь, что я люблю совать свой нос не в свои дела?

— Эван, что ты нашёл?

У неё не было времени на гадания и игры. Она не имела понятия, что мог найти Эван в кабинете у директора, но знала одно наверняка: что бы ни сказал Эван, для них это будет означать началом отсчёта до их конца. Будто каждому отведена особая роль, и судьба каждого в руках одного человека.

Она хотела бы сказать, что не знала, не догадывалась, но кто поверит обычной ученице, тем более слизеринке. Дженна не была удивлена, услышав следующие слова, но факта того, что они прозвучали, было достаточно, чтобы подтвердить худшие опасения.

— Что ты слышала об Ордене Феникса?