Глава 62 (1/2)

— Дженна, ты серьёзно подвергла себя и своего лучшего друга опасности и теперь собираешься нарушить закон, потому что посчитала, что превращаться в животное — это весело?!

Целое утро Элен не унималась, стоило Эвану рассказать об их с Дженной маленьком ночном приключении. И теперь четыре слизеринки заперлись в спальне и выслушивали нотации Элен.

— Афина, скажи Артемиде, что это животное идеально для слежки за другими командами по квиддичу, и она тут же успокоится, — заметила Беатрис.

Мари и Беатрис отреагировали на это куда спокойнее, чем Дженна предполагала. Разумеется, они были шокированы этой новостью и сначала хотели высказаться, но Элен начала кричать раньше, чем они успели собраться с мыслью.

Дженна надеялась, что Сюзанна Эш зайдет в комнату, и Элен придётся замолчать. Все догадались, что её гнев связан с чем-то, кроме Дженны, но было принято решение молчать, пока Элен не придёт в себя и не позволит им спросить её, что не так.

— Геката! Это отвратительная идея! В квиддич мы играем практически честно! — запротестовала Элен и тише добавила: — Однако, если это правда так, то матч с Гриффиндором у нас через полтора месяца, и было бы неплохо узнать, что они задумали с учётом их нового капитана.

— Нет, Артемида, мои способности фактически бесполезны, — ответила Дженна. — А теперь лучше расскажи, что случилось?

— Мои родители. Вот что случилось! — бросила Элен.

Мари и Беатрис переглянулись и подскочили к подруге, как только та села на свою постель. Дженна села рядом, на полу, положив ладонь на колено Элен. В тишине они ожидали, когда они услышат ответ на вопрос.

Хотя все знали, что с родителями Элен ничего хорошего не может быть связано.

— Они написали мне два листа причин, почему они мной недовольны. Они напомнили, как я разочаровала их в прошлом году, потому что профессор Слизнорт не пригласил меня и даже, как я «сбежала» прошлым летом в Косой переулок, хотя я просто пошла к Дженне. Я уже не говорю про учёбу и про дружбу с вами. И ещё им определённо не нравится, как я выгляжу из-за постоянных тренировок по квиддичу! И они приказали мне поскорее бросить спорт, потому что мускулинные девушки не нравятся никому, а им нужен брак сразу после школы.

Мари выдохнула и прикрыла рот рукой. Дженна и Беатрис обе крепко обняли Элен, хотя в их головах всё ещё не укладывалось, как родители Элен могли зайти настолько далеко. Квиддич был практически её смыслом жизни, она обожала его, мечтала стать капитаном команды. Даже для них это чересчур жестоко.

— И это даже не самое отвратительное! — сквозь слёзы продолжала Элен, прикрывая лицо руками.

— Что самое страшное? — тихо спросила Мари, поглаживая Элен по спине.

— Они хотят, чтобы я рассталась с Теренсом, потому что это помешает их идее сосватать меня Эйвери! Ведь они приезжают к нам в это Рождество, а я «веду себя чересчур распущенно, не уделяю внимание своему жениху и отдаю себя другому мужчине». Моя мать меня убьёт! Она уже считает, что я опозорила имя семьи!

Лучше всех ситуацию понимала Беатрис. Но она постоянно врала, что её женихом станет Эван или Регулус, что для Бёрков было сверх всех мечтаний. Элен же была самой «чистокровной» из всех ведьм в комнате. За неё все уже давно сделали выбор и ожидали, что она станет слепо ему следовать.

— Я ни за что не брошу квиддич! И не расстанусь с Теренсом! — уверенно произнесла Элен, вытирая слёзы, которые никак не могли остановиться.

— Конечно нет, Элли, вчетвером мы что-нибудь придумаем, — подбадривала Мари.

— Мы убедим твою мать, какой прекрасный Теренс муж, — продолжила Беатрис, чуть улыбнувшись Мари.

Дженна смотрела в глаза Элен, она не находила слов, впервые не видела выхода, кроме побега Элен. Иногда по ночам они обсуждали эти глупые мечты. Как они все соберутся и, даже не сев на Хогвартс-экспресс, трансгрессируют подальше от Хогвартса, там сядут на магловский транспорт, подберут с собой Теренса, который весь год будет ждать окончания седьмого курса, и дружно отправятся куда-нибудь в Грецию или ещё дальше от родной Британии.

В их мечтах Теренс и Элен сыграют свадьбу где-то на берегу, через год их примеру последуют Мари и Беатрис. Регулус и Эван всё-таки не станут Пожирателями Смерти и обретут свободу. Им удастся забрать с собой маленького Феликса, отправить его учиться в Ильверморни, где правила не позволят отцу найти мальчишку и забрать его.

И Дженна надеялась, что Элен знает, что она потрудиться воплотить их мечту в реальность. Просто им ещё нужно было время. Исчезнув в 14, они ничего не добьются.

— Бесполезно. У них осталось не так уж и много денег. Родители Теренса потратили практически всё, — ответила Элен на вопрос Беатрис.

У Паркинсонов было имя, особняк, но они тратили слишком много, особенно мать и бабушка Теренса. Разумеется, никто из чистокровных не хотел отдавать свою дочь тем, кто мог разориться и начать работать, а не жить за счёт родословной и политических интриг.

— Всё будет хорошо. Ты выйдешь за Теренса. Пусть они хоть навсегда вычеркнут твоё имя из семьи. Мы и Теренс забираем тебя у них, — произнесла Дженна.

Элен закивала и улыбнулась при упоминании своего парня.

— Переедешь жить ко мне, если что, — возбуждённо добавила Мари.

— Да, хорошо, — посмеялась Элен, стирая со щёк последние слёзы.

— Я тоже к вам, — сказала Беатрис. — Будем жить втроём и раздражать мистера Ламента.

— Да ладно, он любит вас обеих и будет рад видеть, — возразила Мари.

— Прекрасно, не удивляйся тогда, если увидишь меня на пороге твоего дома в четыре утра, — улыбнулась Элен и приобняла рыжую ведьму за плечи.

Тем же вечером Дженна не могла перестать думать о том, что ей сказал Эван ночью. Она должна была размышлять о свидании с Марлин, о своей жизни. Да вообще о чём угодно, но не об Ордене Феникса.

Эван нашёл в кабинете пергамент, в котором Дамблдор говорил, скольких учеников он может привлечь к деятельности Ордена. Среди них были Мародёры, Лили, Марлин и много других знакомых имён.

Рассказал бы кто-то другой об этом, Дженна бы не поверила, но она доверяла Эвану больше любого другого человека.

Её пугал тот факт, что Дамблдор готовит армию и даже не пытается скрыть это, пряча важные письма в своём кабинете. И ещё больше её пугало, что никто из гриффиндорцев не поверит ни ей, ни Эвану.

Однажды она уже подняла историю с директором при разговоре с Сириусом, и тот дал ясно понять, что они готовы сражаться уже сейчас.

Из мыслей её вырвала снова опоздавшая Марлин, бегущая по коридору прямиком в объятия Дженны. Её очаровательная улыбка напомнила Дженне, зачем она настаивала на сегодняшней прогулке.

— Ты выглядишь подозрительно довольной, — заметила Марлин, выпуская Дженну из объятий.

— Считай, что я просто рада тебя видеть.

Флиртовать с Марлин было приятно и легко, как и всегда, но на этот раз гриффиндорка не была так довольна разговором с Дженной. Скорее, она была обеспокоена.

— Отлично, нас ждёт долгая прогулка по замку.

Когда Марлин собралась пройти вперёд, Дженна сжала её руку и заставила девушку повернуться и взглянуть в её сторону.

— Ты сказала это с меньшим энтузиазмом, чем в прошлый раз, — заметила Дженна.

Марлин приподняла бровь, словно спрашивала, серьёзна ли Дженна, но та никак ей не ответила. Блондинка выдохнула и чуть смягчила строгий взгляд, прежде чем заговорить:

— Мне надоело просто гулять и разговаривать. Конечно, мне нравится твой голос, и мне нравится говорить с тобой, но либо мы где-то не поняли намерений друг друга, либо всё идёт медленнее, чем мне хотелось бы, и я не готова ждать вечность, несмотря на то, что ты мне очень нравишься.

Честность Марлин значила для Дженны многое. Ей нравилась прямолинейность, смелость, уверенность волшебницы, её чувство юмора и яркость личности. Нет, о любви говорить было рано, но обе ведьмы желали хотя бы испытать судьбу ради друг друга.

— Как думаешь, хорошей идеей будет поцеловать тебя в этом коридоре прямо сейчас? — спросила Дженна, стоило Марлин закончить её речь.

— Что?

Гриффиндорка была не готова к такому быстрому ответу и прямолинейности. Она была удивлена и оттого искала в глазах Дженны ответ на вопрос: не шутит ли она?

— Я прошу разрешения, Марлин.

— Я говорила серьёзные вещи, Дженна, — несмотря на строгий тон, губы волшебницы расплылись в улыбке, чуть приоткрываясь.

— Вообще-то я тоже, однако, пожалуй, перефразирую, — Дженна наклонила голову, заставляя Марлин невольно потянуться ближе к ней, не прерывая зрительный контакт. — Ты мне тоже очень нравишься, и я надеюсь, что ты все ещё ждешь моего поцелуя, Марлин.

— Да, ты можешь, — пробормотал Марлин, закрывая глаза и теряя всяческое самообладание. — Да, пожалуйста.

Помада Марлин со вкусом вишни было первым, что Дженна ощутила. Затем были движения губ гриффиндорки, её активный ответ на каждое действие Дженны. Слизеринка старалась быть мягкой, надеялась, что её прикосновения нравятся Марлин, пыталась быть осторожной, пробегая пальцами по лицу Марлин, пока поцелуй оставался всё таким же медленным, удивительно чувственным.

Дженна ещё никогда не целовала кого-то так.

Лишь поэтому она остановила невинный поцелуй до того, как потеряла бы контроль над собой. Марлин была довольна и этим. Её настроение заметно приподнялась, и Дженна позволила себе расслабиться.

— Тебе ещё долго придётся отрабатывать месяц без поцелуев, — прошептала Марлин, поправляя волосы, выпавшие из хвоста.

— С удовольствием.

Дженна потянулась за очередным поцелуем, но Марлин сделала шаг назад, оставляя Дженну в недоумении. Разве не к этому всё шло?

— Кто сказал, что я прошу это сделать поцелуем?

Дженна не терялась и сохраняла то же выражение на лице. Она не собиралась отступать так просто.

— Так чего же вы хотите, мисс МакКиннон?

Марлин сделала вид, что задумалась, хотя было очевидно, что она заранее решила, что в случае удачного первого поцелуя, начнёт испытывать терпение Дженны в качестве мести.

— Что же, исполните три моих желания — и вы прощены.

— И каких же?

— Допустим, первым я хочу прокатиться с тобой на льду, — сказала Марлин, указывая на просторный коридор.

— Серьёзно? — уточнила Дженна.